Когда страх за себя пересилил разум.
– Да. Они испугались. Ибо слаб человек и грешен, наедине со страхом своим. Но ты! Твои слёзы стали знамением и оружием.
– Я, оплакивала тебя. Ибо узрела – гибель твою.
Тогда он печально улыбнулся:
– Прощай.
Музыкант поднёс к плечу скрипку и взмахнул смычком. Он играл яростно, ликующе, будто звал куда-то. Словно, приплясывая, шёл в бой. Обличитель же смотрел на него в бессильной злобе. Толпа замерла в ужасе… Тогда, он поднял кусок от разбитой статуи. Первый камень угодил Музыканту в лицо. Второй…
Всадник на вершине скале, беззвучно извлёк меч. Серебряный клинок тускло блеснул в свете луны. Последняя слеза покатилась по мраморной щеке и упала капелькой крови. Крыса выползла к площади…
2006 Стрингер.
Город-3
Город агонизировал. Дымный смрад костров стлался по улицам и площадям. Мертвецов уже не везли на кладбище. Живые пытались бежать, но вокруг города стояла плотная стража – арбалетчики убивали всякого, кто появлялся из него. Старый приор монастыря и настоятель Собора умерли почти вместе – на коленях перед статуей Покровительницы Города. Незримые смертным, Всадники тенями скользили по улочкам, обходя дома один за другим. И Ангелы – Хранители печальной вереницей покидали Город. Только Проповедника Смерть обходила стороной. Он, сам похожий на Смерть, блуждал по Городу, проповедуя, причащая, читая молитвы. А в ответ слышал проклятия вслед. Часами стоял на коленях перед Покровительницей в ожидании чуда, знамения, но Она не отвечала.
В городе зрел бунт. Бунт живых мертвецов.
Он, тяжело дыша, поднялся по тропе к обители. Постучал в запертые ворота. Последний из братии, ещё остававшийся в живых выглянул в окошечко, увидев его – захлопнул обратно. Обличитель постоял ещё немного и побрёл вниз. Все эти дни он спал на скамьях собора. Но сегодня что-то погнало его в обитель. И теперь возвращался, досадуя на себя. С дороги он видел какое-то оживление в умиравшем городе. Мелькали факелы, то там, то тут на перекрёстках собирались кучки. Жестикулировали. Отсюда неслышно было их. Но он сразу понял – это по его душу. Осмелели.
Обличитель шёл по улицам Города. И они тянулись за ним. Отовсюду.
Кто с камнем в руке, кто с палкой… Но пока никто не решался. Они просто сходились со всех улочек. Лишь путь вперёд – к площади оставался пустынен.
И там кто-то ждал. Когда он задыхаясь добрёл до площади, то увидел тёмную фигуру в плаще из мрака с низко приспущенным капюшоном. Серебряный череп на рукояти меча выглянул из-под плаща. И прищурился пустой глазницей. Словно сотканный из мрака, конь Всадника высился как монумент. Повеяло ледяным холодом.
Мрачное веселье вдруг взыграло в Обличителе. Он обернулся к остаткам жителей Города. Они смотрели угрюмо, недобро.
– Что? Убить меня хотите? Избавиться?
Бичеватель вдруг рассмеялся, сухим дребезжащим смехом. Яростный огонь вспыхнул в его глазах. Совсем как в тот день – на площади, когда они пали на колени перед ним. Сухая рука взметнулась вверх.
– Но видит всё Господь гневный. Он прислал мне защиту. Все умрут – и не станет Содома! Никто не спасётся от гнева Его. Зрите. Смерть с мечом карающим скачет за мной, и конь её топчет умышляющих на меня.
– КТО СКАЗАЛ ТЕБЕ ЭТО?
Голос грянул набатом. Обличитель изумлённо замер. Повернулся назад. Два синих огонька сверкали из мрака.
– Разве не послан ты довершить начатое? Разве не меч гнева несёшь вертограду сему?
– Кто дал тебе право судить о промысле Божьем?
Всадник надвинулся на него. Леденящая тень упала на Обличителя.
– Я послан по просьбе Её. Ибо воззвала Она к Господу за возмездием.
– Да! Возмездием! Было знамение мне, исполнил я волю Его!
– О чём ты? Смертный.
– Слёзы Её… – прохрипел Обличитель.