Несколько раз столкновения казались неизбежными, но в последнюю секунду лодки меняли курс, расходясь в разные стороны.
Мимо проплыло пестро украшенное цветами судно; принаряженные миловидные девушки китаянки толпились у борта, окликая мужчин и недвусмысленно
жестикулируя.
– Не вздумай даже приближаться к таким лодкам, – сухо предупредил Гэвин. – В здешних краях плавучие публичные дома считаются самыми
экзотическими, но европейцы, соблазнившиеся прелестями их пассажирок, исчезают бесследно.
– Они интересуют меня только как путешественника. – Кайл не солгал. Хотя он находил смуглых, хрупких восточных женщин на редкость
привлекательными, за годы странствий он ни разу не нарушил обет воздержания. Когда то он уже познал любовь, и когда его жажда женских ласк и
ароматов уже была готова перевесить доводы рассудка, в последнюю минуту он вспоминал, что похоть неизмеримо ниже любви.
И все таки он провожал девушек взглядом, пока украшенная цветами лодка не скрылась за бортом другой джонки. Нетрудно понять, почему многие
торговцы из Европы, живущие в Макао, обзаводятся наложницами китаянками.
– А вот и сеттльмент.
Обернувшись, Кайл увидел узкую полосу суши между берегом реки и городскими стенами – единственное место на территории Китая, куда допускались
иностранцы. Ряд строений тянулся вдоль берега, на ветру плескались европейские и американские флаги. Эти строения представляли собой склады, где
в нижних помещениях хранился товар, а в верхних во время зимнего сезона торговли жили иностранцы.
– Трудно поверить, что почти весь чай, который пьют на Западе, привозят вот отсюда.
– Торгуя чаем, любой способен разбогатеть, как король. – Гэвин щурился от ослепительного тропического солнца. – На причале нас уже ждут. Вон тот
человек в вышитой шелковой тунике – Чэнгуа.
Разумеется, это имя было знакомо Кайлу. Чэнгуа считался одним из богатейших купцов Кантона, а может, и всего мира. Он не только возглавлял
гильдию китайских торговцев, но и лично вел дела с торговым домом Эллиота и несколькими крупнейшими торговыми компаниями Великобритании и
Америки. Стройный, рослый для китайца, он держался гордо и прямо, в его жидкой бородке мелькали серебристые нити.
Сразу становилось ясно, что этот человек уверен в своей власти.
– Как он узнал о нашем прибытии?
– По реке слухи текут быстрее, чем вода. Чэнгуа знает все, что касается торговцев иностранцев. Кстати, на этот раз он прихватил с собой одного
из своих шпионов.
– Боже милостивый! Неужели «восемь законов» дают местным жителям право шпионить за европейцами?
– Конечно, нет, но я не могу винить Чэнгуа за то, что он следит за нами. Вы, англичане, своенравны и вспыльчивы, вы зачастую нарушаете законы
только из упрямства.
– За грехи моих соотечественников я не отвечаю.
Гэвин усмехнулся.
– Признаться, для английского лорда ты ведешь себя на редкость прилично. Но если тебе вдруг придет в голову возмутиться здешними порядками,
помни, что за твои провинности ответственность понесут Чэнгуа и другие купцы. Если им повезет, они отделаются огромными пенями, а если нет – их
самих и их родных возьмут под стражу, подвергнут пыткам и казнят за преступления фань цюй.
Кайл изумленно уставился на него.
– Ты шутишь?
– К сожалению, нет. Мы в Китае. Здесь свои обычаи. Купцы гильдии – вероятно, самые честные люди, каких я когда либо встречал, однако они могут
лишиться всего, что имеют, по вине любого чужеземца.
Это объяснение ошеломило Кайла. Он вгляделся в лица людей, ждущих на причале.