Никого не было видно и впереди, где встречались земля и море, образуя Шепчущее Болото. Путь, который должен привести их к болоту, ничем не был отмечен. Его знала лишь янтарная девушка, с которой Дункану так хорошо.
По эту сторону гряды не было видно совсем никаких признаков обитания. Ни дороги для повозок, ни дымка над расчищенным местом, ни вспаханных полей, ни сложенных из камней заборов, ни оленьих парков, ни зарубок на деревьях. Долина Духов была небольшая, с крутыми склонами; по ней бежал ручей, наполнявший ее своим волшебным лепетом. Здесь не было ни деревушки, ни фермы, ни пеших тропинок. Здесь было царство древнего леса и первозданной тишины.
Местность казалась дикой и в то же время странно невинной, удаленной от раздоров, одолевавших Спорные Земли. Если бы Дункан не видел кое-где на уединенных полянах кладки камней, он был бы готов поклясться, что до него здесь не ступала нога человека.
И все же люди здесь когда-то жили. Одни называли их друидами. Другие — колдунами. Третьи вообще считали, что это были не люди, а демоны или боги.
Некоторые же — те немногие, кто был в это посвящен, — называли этот исчезнувший народ Наделенными Знанием.
— Эгберт не будет преследовать нас, — сказала Эмбер, когда почувствовала, что Дункан опять обернулся, чтобы посмотреть назад.
— Как ты можешь это знать? Он ленивый, но не слепой. Мы оставили след.
Она промолчала, не зная, как объяснить Дункану то сочетание знания и инстинкта, которое вселяло в нее абсолютную уверенность, что здесь никто не нарушит их уединения.
— Эгберт не сможет следовать за нами. Даже если бы он не боялся, то все равно не понял бы, куда мы поехали.
— Почему?
— Он не из Наделенных, — просто ответила она.
— Ну и что из того?
— Эгберт увидит перед собой препятствие и свернет в сторону, решив, что никто не смог бы здесь проехать.
Будто холодное, дуновение прошлось по спине Дункана, когда он припомнил, какими непроходимыми показались ему некоторые места на тропе… сначала.
— Вот почему я заставила тебя оставить лошадь, — добавила Эмбер.
— Ну да, она ведь не из Наделенных, — сухо бросил Дункан.
Эмбер засмеялась и покачала головой, отчего солнечный свет заиграл и заструился по ее волосам, словно жидкий янтарь.
— Белоногая привыкла ко мне, — сказала Эмбер. — Она идет туда, куда я ее направляю.
— А ты видишь тропу.
Это был не совсем вопрос, но Эмбер все же ответила, пожав плечами.
— Я ведь Наделенная Знанием. — Потом со вздохом добавила: — Но, как говорит Кассандра, я Наделенная не вполне и никогда такой не стану, если не займусь собой как следует вместо того, чтобы бродить по диким местам.
— Таким, как это?
— Да.
Дункан смотрел на чистую линию щеки Эмбер и размышлял о том, как же ему самому удавалось в таком случае видеть сразу и препятствие, и тропу — ведь его никто никогда этому не учил. Спросить у Эмбер он не успел, потому что она снова заговорила.
— Несмотря на то что я не была прилежной ученицей, мне все же удалось усвоить достаточно Знания, чтобы ходить по нескольким древним тропам. Долина Духов — это мое любимое место. Я им еще ни с кем не делилась. До нынешнего дня.
Ее тихо сказанные слова пронизали все существо Дункана подобно отдаленному раскату грома, скорее ощущаемые, чем слышимые, — как содрогание самой земли.
— Эмбер?
Низкий голос Дункана звучал болезненно, почти резко. Она уловила в нем прилив чувственного желания. Она уловила в нем также и какое-то безымянное томление, которое пропитывало его так же, как свет солнца пропитывает день.
— Что? — спросила она шепотом, поворачиваясь к Дункану.
— Зачем ты привезла меня сюда?
— Посчитать гусей Кассандры.
Карие глаза внимательно всматривались в лицо Эмбер.
— Гусей? — переспросил Дункан.
— Да.