Он в ответ молча кивнул и так же молча указал на узкую дверцу в бревенчатой стене.
— Ты сможешь подняться сама или мне отнести тебя на руках? — осведомился Жиль.
Элен вздернула подбородок, обожгла его взглядом.
— Ходить я еще могу.
— Я не думал обидеть тебя, — мягко произнес Жиль. — Ты уже добилась того, что я начал тебя уважать. Господь видит правду — многие из нас держались в седлах только из стыда шлепнуться наземь на глазах у женщины. Эта горная дорожка похуже убийцы — даже для мужчины. Ричард сомневается, что ты выживешь…
Элен нашла взглядом высокую светловолосую фигуру. Он возвышался посреди тесного крепостного двора, окруженный воинами, которым отдавал четкие приказания. Ржали лошади, роптали пленники… Он был центром порядка в этом хаосе.
— Ты можешь передать Ричарду мою признательность за то, что он так печется обо мне, — сказала она язвительно. — Но если он рассчитывает сломить меня, для этого понадобится нечто большее, чем эта поездка верхом.
— Я обязательно передам ему это, — мрачно откликнулся Жиль. — А теперь давай войдем внутрь, а то холод пробирает до костей.
Несмотря на свои храбрые заявления, Элен с большим трудом поднималась по крутым ступеням, ноги не держали ее.
Достигнув зала, она пошатнулась. Там было душно и дымно, как в аду. Огонь яростно пылал в очаге, выложенном из камней на небольшом возвышении посреди зала. Жиль услужливо подталкивал ее поближе к теплу.
Она вытянула онемевшие руки навстречу огню. Вместе с восстановившимся кровообращением пришла и боль. Холод, нашедший себе приют в ее теле, теперь боролся с теплом, разрывая все кости, мышцы, жилы, заставляя Элен корчиться от боли.
Вскоре и Ричард появился в зале, сопровождаемый худощавым темноволосым мужчиной среднего роста в рыцарском одеянии.
Элен проследила, как эти двое приблизились к очагу, и инстинктивно приготовилась к битве.
Завидев вошедших господ, служанка тотчас же выступила вперед, поспешно расстегнула и сняла с Ричарда заляпанный грязью плащ, подала кувшин с водой для мытья рук. То же самое она проделала по отношению к Жилю, но намеренно проигнорировала Элен.
Следующим на очереди был священник, потом уже прочие рыцари, которые один за другим входили в зал.
Элен, гордо выпрямившись, стояла у очага, не отрывая взгляда от языков пламени. Служанка видела ее связанные руки и мгновенно сочла Элен персоной, недостойной внимания.
Благородные пленницы находились под охраной, но их освобождали от пут и относились к ним почтительно, пока не будет внесен за них назначенный выкуп. Элен могла бы получить свободу таким же способом, но она поклялась, что никогда не доставит Ричарду Кенту удовлетворения своей победой.
— Какими помещениями вы располагаете здесь, в крепости, сэр Томас? — услышала она вопрос Ричарда, обращенный к хозяину.
— Боюсь, что жалкие уэльсцы построили этот форт только ради обороны, а не для жилья, — извиняющимся тоном произнес пожилой рыцарь. — Впрочем, мне удалось привести некоторые комнаты в относительный порядок. С той поры, как Эдуард послал меня сюда, я старался вовсю, ожидая вашего прибытия.
Льстивая улыбка добавила морщин на его и так уже отмеченном непогодой, горестями и прожитыми нелегкими годами лице.
— Не уверен, что вам будет здесь удобно, но ваши воины устроятся у очага, а у вас, милорд, будет отдельная комната. Не гневайтесь, но это все, чем я располагаю.
Ричард милостиво опустил руку на плечо хозяина.
— Я беспокоюсь не о себе и не о своих людях, Томас. Богу известно, как мы страшно устали, и будем благодарны за любую соломенную подстилку, пусть даже во дворе под открытым небом. Но мне нужна каморка с надежными запорами для пленной девицы.
Он кивком головы указал Томасу на Элен.