И на этом была поставлена точка. Элен исполнилась благодарности, когда королева по-матерински ласково закутала ее вновь в мягкое, обшитое мехом одеяние.
С готовностью она подставила Элеонор щеку для прощального поцелуя.
— Будь счастлива, — прошептала королева и скрылась за драпировками.
Оуэн, уходя, посмотрел на нее загадочно, король, чья громадная фигура, подобная крепостной башне, внушала ей трепет, согнувшись, нырнул в нишу, за ним последовал священник.
В наступившей затем гробовой тишине стало слышно, как потрескивает, разгораясь, торф в камине.
Ричард схватил что-то из своего платья и прикрыл наготу. Они стояли почти рядом, на расстоянии вытянутой руки, но какие-то таинственные силы заполняли это ничтожное пространство, создавая неодолимые препятствия для сближения.
— Ты прекрасна, — донесся до нее его сдавленный голос.
Желая оттянуть решительный момент, она спросила:
— Не нальешь ли ты мне вина?
— Как пожелаешь, — озадаченно взглянул на нее Ричард.
Он отошел к столику, чтобы наполнить из кувшина кубки, а она восхитилась грацией его движений.
Ричард приблизился к ней с двумя полными кубками вина.
— Выпьем за наше будущее, и чтобы прошлое… быльем поросло.
О, если б это зависело от них — от его и ее воли!
Элен не хотела откликаться на тост за будущее, она не имела права забывать прошлое. Молча она держала в руке кубок.
Этой затянувшейся паузы Ричарду было достаточно, чтобы понять бесполезность всяких увещеваний. Он забрал из ее омертвелых пальцев кубок, отнес и вновь поставил на стол, вернулся и неожиданно мощным движением подхватил ее на руки.
Опустив ее на кровать, он раздвинул полы алого халата, обнажив то, что хотел видеть.
— Мы теперь муж и жена и должны вести себя соответственно. — В усмешке он обнажил свои белые крепкие зубы — зубы Кентского Волка. Прикосновение языка к этим зубам заставляло замирать еще недавно ее сердце, когда они целовались в саду. Но сейчас…
Ее холодность была оскорбительна.
— Элен! Я не согласен делить тебя с привидением. Кто-то убил твоего жениха в сражении — я или кто-то из моих воинов, — все равно он давно мертв и покоится в земле. А я жив и не намерен ждать, когда ты соизволишь распрощаться с призраком.
Он убрал разметавшиеся волосы с ее лица, заключил в согнутые ладони, как в чаши, ее груди.
— Пусть ты смотришь на меня с укором, Элен, но я мужчина, а ты женщина, и я нуждаюсь в тебе.
Элен едва сдерживала себя, чтобы не отвечать на его ласки. Напрасно она воссоздавала в воображении поле битвы, где слуга ненавистного ей короля Эдуарда Ричард Бассет топчет копытами своего коня тела родных ей людей. Видение было смутным, зато мужское тело, нависшее над ней, реальным и притягивало ее, как железо магнит.
Руки Ричарда искали и находили именно те места, где находились источники наслаждения.
— Не надо, Ричард, — шептала она в отчаянии. — Ты рвешь мое сердце на части. Не заставляй меня раствориться в тебе. Оставь хоть чуточку прежней Элен Тайви свободной от твоей власти…
Ее слова вдохнули в него надежду. Когда-нибудь — и ждать этого недолго — он завоюет ее всю целиком.
— Я не требую от тебя предать забвению твою семью и юношу, обрученного когда-то с тобой… — заговорил он мягко. — Но их нет на свете, а мы здесь… вместе… рядом…
Прошлое не вернешь, как бы того ни хотелось. Начни жизнь заново, с чистого листа, любимая моя…
Его колено раздвинуло слегка ее ноги и нашло там уютное пристанище.