Она исчерпала весь запас сил, тело не слушалось ее, каждый мускул молил об отдыхе. Слава богу, что в темноте Ричард не видит, как искажено болью и страхом ее лицо. И все же она смогла произнести:
— Тогда в путь. Я готова!
Цепочкой они потянулись вдоль берега. Элен понимала, что мужчины из-за нее сдерживают шаг, и старалась быстрее переставлять непослушные ноги.
Издалека донесся стук копыт. Ричард схватил Элен за руку, потянул за собой. Дорога, по которой скакали всадники, пролегала почти у самого берега. Беглецов неминуемо должны были обнаружить. Они уже вышли на открытое пространство — поблизости не было ни камней, ни зарослей, где можно было укрыться.
— Наши корабли там, за поворотом… бежим!
Береговая линия резко уходила в сторону, образовывая мыс. Дорога пересекала его. Чтобы сократить путь, им пришлось бежать по дороге. Элен не удержалась и обернулась через плечо на бегу. Огоньки приближающихся факелов мелькали в темноте ночи. Стук копыт становился все явственней. Страх словно окрылил ее, она уже не бежала, а почти летела… так, что ветер свистел в ушах.
Перед ними расстилалась захлестываемая волнами отмель, и коварный мокрый песок ловил ее, словно в капкан. Она стала проваливаться, вязнуть в нем, и Ричард, подхватив ее на руки, пронес оставшиеся десятки ярдов по песку, а потом по вспененному мелководью. Он опустил ее на дно ожидавшей их лодки.
С разбегу столкнув лодку с мели, мужчины попрыгали в нее и разом взялись за весла. Скорчившись на дне, Элен молила всех святых, каких знала, задержать де Визи и его всадников. Всплески весел заглушали все другие звуки, и поэтому тем более неожиданным было появление конного отряда у самой кромки воды.
Факелы в руках всадников горели адским пламенем, и яростные выкрики слились в один общий свирепый вопль.
Ричард опустился возле Элен на колени, прижал к груди, ограждая ее от беснующихся на берегу врагов кольцом сомкнутых могучих рук. Его губы касались ее волос.
— Мы победили… мы его обставили… Не знаю как, но нам это удалось, — негромко делился он с нею своей радостью.
24
Два дня спустя Ричард все еще удивлялся их невероятной удачливости, но одновременно проклинал себя за то, что согласился на уговоры капитана зайти для разгрузки припасов в Рудлан по пути в Гуинлин. По злосчастному стечению обстоятельств там как раз находился король Эдуард и притом пребывал именно в таком настроении, когда к нему опасно было приближаться. Подобные приступы беспричинного, неистового гнева накатывали на него время от времени и всегда неожиданно.
Ричард в нерешительности медлил перед закрытой дверью королевской приемной. Целых два дня Эдуард томил Ричарда ожиданием и наконец прислал слугу с устным приказом явиться на аудиенцию. Это был дурной знак.
Но еще хуже было то, что Ричарду не дозволялось видеться с Элен. Ее держали где-то взаперти, и ему оставалось только полагаться на заверения королевы, что с Элен все в порядке.
Собравшись с духом, Ричард постучался и вошел. Он понимал, что провинностей за ним числится достаточно. Он завладел кораблем Его Величества, высадился с отрядом вооруженных солдат на иностранный берег, что было строжайше запрещено указом Эдуарда. И что он мог сказать королю в свое оправдание? Ничего, кроме правды.
Король восседал в конце длинного стола, откинув седеющую голову на высокую резную спинку кресла. Взгляд его голубых глаз был холоден, как полярный лед. Ричард опустился на одно колено и замер, ожидая позволения встать. Такового не последовало.
— Что это такое, Ричард? Я приезжаю в Уэльс с легким сердцем и, к своему огорчению, обнаруживаю, что два моих благороднейших дворянина затеяли междуусобицу.