Как установила комиссия, причиной аварии была спешка строителей, заливавших фундамент зимой. На морозе бетон не успел схватиться, и когда потеплело, он начал «таять». Здание «поплыло».
Слава богу, обошлось без жертв: в момент обрушения на объекте не было ни души. В противном случае вся история страны могла пойти совсем по другому пути. Здесь же отделался Ельцин исключительно легким испугом. Его даже не наказали по партийной линии, хотя первый секретарь обкома Николаев и требовал снять бракодела с работы. Но вновь вмешался «добрый ангел» Яков Рябов: он к тому времени был уже вторым секретарем обкома.
«Я заявил, что сам разберусь с этой ситуацией и доложу о ходе расследования на бюро ОК КПСС», – рассказывает Рябов в интервью журналистам.
Разобрался. Доложил. А вскоре Ельцин получил первую свою награду – орден «Знак Почета», именуемый в партийных кругах «Веселые ребята». Это стало единственным его наказанием, ибо по итогам пятилетки обещан ему был орден Ленина – высшая награда страны.
А злополучный дом в итоге все равно достроили: прежними ускоренными темпами…
МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ
Маниакальные состояния включают в себя переоценку собственной личности, легко переходящие в манию величия – ощущение могущества и неограниченных способностей, уверенность в своей гениальности и избранности.
Принято считать, что Ельцин испокон веку был идейным борцом со всяческими привилегиями. Однако никаких свидетельств этой красивой легенде нет.
А ведь став начальником ДСК, Борис Николаевич автоматически попадал в узкий круг «особо избранных». Отныне он получал доступ кспецжизни: спецпайкам, спецполиклинике, спецсекции в универмаге.
Охотно верю, что такое неравноправие, тем паче в Свердловске, который всегда славился отвратительным снабжением, вызывало у Бориса Николаевича отвращение. Он наверняка даже протестовал. Но… исключительно внутренне.
Зато когда дело касалось внешней стороны, эффектных жестов и фраз, по части борьбы за справедливость Ельцину не было равных.
Его однокурсница Аннета Львова описывает, как однажды обратилась к Борису Николаевичу за помощью. В ее новой квартире, построенной таким жескоростным методом, не хватало тепла. И она по простоте душевной позвонила Наине: поговори с Борисом, срочно нужна батарея.
«Выходит на крыльцо хмурый, сам себя перебарывает, конечно. Вот, знаешь, говорит, если бы у тебя не болел папа, никакой батареи ты бы не получила. Вот квитанция, заплати за батарею, но это последний раз. Завтра у меня попросят рамы, послезавтра – дверь, так в хозяйстве не годится».
Прямо-таки – ленинская честность. Но что поразительно, однокурсница Львова воспринимает это не то что с обидой, наоборот даже: с гордостью.
«Он был прав, – восклицает она, – и сам никогда ничего не просил для себя у начальства. Никаких себе квартир и преимуществ. Это друзья за него просили и просто заставили как-то переехать в новую квартиру. Он это очень совестливо переживал».
Ой-ой-ой, сейчас заплачу! Это Ельцина-то, с его железобетонным характером, кто-то заставил переехать в новую квартиру? Схватили родимого под грудки и давай переселять!
Ни за что не поверю. А вот в то, что, переехав в новую, явно улучшеннуюжилплощадь, он списал это на назойливую заботу друзей – в это как раз я верю охотно.
С самого начала карьеры Борис Николаевич придавал огромное значение своему внешнему образу: «пиару», как сказали бы сегодня. Ему нравилось складывающееся о нем мнение, как о жестком, принципиальном руководителе, который и с людей спрашивает, и себя не бережет.
Он даже родном брату Михаилу никогда и ни в чем не помогал, хотя работал тот монтажником на соседнем участке. Так и вышел на пенсию – простымработягой.