Спирин покачал головой и объяснил, что командира, наоборот, даже обрадовали результаты их разведывательного рейда.
- Узнав об отряде Буденного, командир даже начал что-то насвистывать и велел сразу же послать за комиссаром, - продолжал Спирин.
На другой день в полдень в отряд прибыли три незнакомых конника. Отдав лошадей на попечение Григория, они попросили проводить их к командиру и комиссару отряда. Те ждали их.
- Ваши разведчики уже познакомились с нами, - проговорил худощавый мужчина небольшого роста в валенках и казачьей папахе. - Вот мы и решили воспользоваться случаем и завязать с вами более тесные связи. Сабинов, командир отряда имени Буденного, - представился мужчина.
* * *
Вместе с ним прибыли командир отряда имени Суворова Верзин и его комиссар.
Заречнов предложил гостям сесть.
- Мои разведчики сообщили, что вы опередили нас и уже контролируете железную дорогу.
Сабинов улыбнулся, обнажив крупные, пожелтевшие от табака зубы.
- Это не беда. Всем дела хватит. Вы неплохо устроились здесь. А не боитесь, что фашисты вас обнаружат?
- Пока такой опасности нет.
Верзин молча слушал и только кивал головой.
- Вот он меня тоже уговаривал создать хорошо укрепленный лагерь. Не так ли, Василий? - обратился Сабинов к Верзину. - А я все был против. Я считаю, что партизанский отряд должен быть подвижным и появляться там, где противник его совсем не ждет. Партизаны должны уметь как неожиданно появиться, так и вовремя скрыться. Правда, действовать так становится все труднее. - И Сабинов вздохнул.
- Что значит - труднее?
Тихомиров кивнул вестовому, разрешая войти. Вестовой принес чайник горячего чаю. Наполнив жестяные кружки, он доложил:
- Прибыл товарищ Догаев.
- Проводите его сюда.
Вошел Догаев. Заречнов познакомил его с присутствующими.
Все закурили. Снова заговорил Сабинов:
- Фашисты многому научились за эту зиму. Они уже не так беспечны, как раньше. Теперь они не чувствуют себя хозяевами положения и выставляют усиленную охрану. Вот поэтому действовать против них небольшими отрядами стало труднее. Об этом же говорили мне и разведчики из двадцатой кавалерийской дивизии.
- Они установили с вами связь? - Брови Заречнова удивленно поползли вверх. Командир вспомнил предложение Шменкеля захватить "языка". С комиссаром об этом Заречнов уже говорил, но Тихомиров не поддержал его: он опасался, что потом будет трудно перебросить пленного через линию фронта.
- На фашистский гарнизон в Околице, - заговорил молчавший до сих пор Верзин, - мы напали вместе с отрядом имени Котовского. Но операция эта была неудачной. Соседи наши действовали не по плану.
Заречнов наконец понял, куда клонят оба командира.
- А вы не поможете и нам установить связь с этой дивизией? - спросил Заречнов и посмотрел на Тихомирова, но лицо комиссара было непроницаемо.
Сабинов тяжело оперся на стол:
- Вам нужна от них информация или же помощь в проведении очередной операции?
Заречнову в этом вопросе послышались насмешливые нотки.
- Ни то, ни другое. В нашем отряде есть один немец, и ему нетрудно будет взять в плен "языка", который может пригодиться регулярной части Красной Армии.
В землянке стало тихо. Верзин, который уже поднес кружку с чаем ко рту, снова поставил ее на стол. Лицо его как-то сразу посерело, вокруг рта резко проступили морщинки.
- В своем отряде я бы не потерпел никаких пленных.
- Это ваше дело, хотя я вовсе не считаю это правильным.
- Держать немца в партизанском отряде? - Верзин всем телом подался вперед, глаза его загорелись. - Это уж слишком!
- Этот немец, - голос Тихомирова стал строг, - перешел к нам добровольно, а за время пребывания в отряде зарекомендовал себя как надежный и смелый боец.