В тот год ему исполнилось четырнадцать, и он участвовал в погромах наравне со взрослыми. Ворота замка держались почти всю ночь, но под утро, когда солнце окрасило горизонт в кроваво-розовый цвет, они, наконец, рухнули. Страшный грохот заглушили ликующие крики многотысячной толпы, ворвавшейся во внутренний двор замка. Капитана, командовавшего гвардейцами, сразу убивать не стали. Мужики раздели его догола и распяли на решётке главных ворот. А потом, потом он кричал… Кричал долго и страшно. Кричал так, что этот крик был слышен даже в подвале замка, куда Рейл с братом спустились в поисках бочек с вином. Они долго плутали по подвальным лабиринтам, освещая путь факелами, но когда добрались до винной кладовой, то обнаружили там нечто совсем другое… Сначала, услышав всхлипы, они подумали, что это вытекает вино из прохудившейся бочки, но потом Рейл почуял их запах… Запах запретного, недозволенного, чистого и благородного - запах нежной и холёной кожи. Они прятались в углу за самой большой бочкой - её дочь лет десяти и Она… Почему-то, когда он вспоминал тот день, он всегда мысленно произносил "Она" именно с большой буквы. Может потому, что Она стала его первой женщиной?
Когда брат ударил её ногой в живот, она даже не вскрикнула, а, закусив губы, продолжала смотреть ему в глаза. Рейлу захотелось бежать прочь сломя голову, только бы не видеть этот горящий ненавистью взгляд. Но брат был старше его и знал жизнь намного лучше. Вместо того, чтобы нанести следующий удар, он схватил её дочь и сорвал с неё платье. И вот тогда её взгляд изменился. Он стал затравленно-молящим и покорно-рабским…
Лицо пылало от нахлынувших воспоминаний. Он хотел подняться на палубу, чтобы остудить этот жар под струями прохладного ветра, но ноги, как казалось, сами по себе несли его в другом направлении. Рейл пытался остановиться, ибо понимал, чем ему это грозит, но его попытки были тщетны. "Я только взгляну на неё. Только взгляну и сразу уйду", - убеждал он себя.
* * *
День пятый
пятый час после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
на рейде порта Торшон - столицы Салийской империи
Зов пришёл как всегда неожиданно: лёгким дуновением погладил по лицу, коротко и больно ужалил в сердце - и тут же растаял…
Тело вампира откликнулось немедленно: в висках привычно застучала кровь, мышцы на мгновение одеревенели, по ним прокатилась горячая волна, и Марн привычно почувствовал, как тело налилось приятной упругостью. Ожидание закончилось: зов разогнал "дремоту". Марн ненавидел это пограничное состояние между "сном" и "явью". Однажды "пробудившись" и встав на тропу крови, вампир уже не мог остановиться - до тех пор, пока она не будет пройдена до конца. Ожидание же тяготило - оно тянуло обратно в "сон", на время которого он становился человеком… Почти человеком… Только почти…
Серая тень бесшумно скользнула вдоль стены трюма. Неожиданно один из спящих зашевелился, и она замерла. Человек что-то сонно пробормотал и снова захрапел. Тень продолжала оставаться на месте, "прощупывая" темноту. Убедившись, что вокруг всё спокойно, она продолжила свой путь и вскоре остановилась.
Нелюдь присел. Всё его внимание было приковано к небольшой пульсирующей жилке на шее спящего. В последний момент лис словно что-то почувствовал: его дыхание участилось, веки затрепетали, но проснуться он так и не успел: вампир особым способом сложил пальцы - и кисть руки резким, словно бросок змеи движением, "ужалила" человека чуть ниже левого уха.
"Теперь остальные", - удовлетворенно подумал Марн. Он легко выпрямился и всё так же бесшумно шагнул к стражникам.
Зонг спал, широко раскинув руки. Могучая грудь вздымалась, точно кузнечные меха, сопровождая каждый выдох мощным храпом. Вампир дождался очередного вздоха… Он осторожно протянул руку - на этот раз его ладонь была выпрямлена. Короткий, почти без замаха, удар был нацелен в гортань жертвы, но в последний момент произошло нечто невероятное: рука остановилась и замерла на волосок от цели. Марн оцепенел. Ладонь сжалась в кулак, потом пальцы сами собой сложились точно таким же образом, как и минуту ранее, когда он "отрабатывал" лиса. Вампир не понимал что происходит. Впервые в своей жизни он колебался перед тем как убить, и это было по-настоящему страшно…
Неизвестно чем бы это всё закончилось, если бы в дело не вмешался случай: крупная крыса, привлеченная запахом хлебных крошек, вскочила на грудь спящего стражника, полоснув его голым хвостом по носу. Зонг чихнул, сонно смахнул крысу, и уже было повернулся на другой бок, как вдруг открыл глаза и уставился на склонившегося над ним Марна.
- Тебе че?…
Договорить он не успел. Тело вампира, наконец, вспомнило о своем предназначении и отреагировало молниеносно, и стражник, коротко всхрапнув перебитым горлом, обмяк. Предсмертный вскрик был едва слышен, но этого оказалось достаточно, чтобы лежащий рядом Листвиг мгновенно проснулся. Он по-военному подхватился с места, сразу принимая боевую стойку, но Марн всё же успел опередить его. Последовала подсечка, и стражник рухнул на пол. Навалившись на него, вампир одним движением свернул ему шею. Всё было кончено…
Марн продолжал лежать на трупе. Его колотила крупная дрожь. Он пытался осознать, что с ним произошло, и не мог этого сделать… "Потом, - сказал он сам себе. - Сейчас не время". Словно в подтверждение этих мыслей, сверху раздался лёгкий свист, и сразу за ним - звук отодвигаемой решётки. Ещё через мгновение в трюм был сброшен конец. Вампир поднялся, подтащил тело лиса, крепко обвязал его и дёрнул два раза за верёвку. Тело медленно поползло вверх. Через некоторое время пустой конец снова был сброшен вниз, и Марн в несколько движений взлетел наверх. Он мягко выпрыгнул из люка и присел на корточки. Его взгляд быстро обшарил палубу.
- Балласт? - тихо спросил знакомый голос.
- Сброшен, - после короткой паузы ответил Марн.
- Были сложности? - насторожился собеседник.
- Небольшие, - нехотя ответил вампир. - Сейчас не время…
Он не смотрел на оборотня, но ощутил, как тот напрягся и поспешил сменить тему:
- Как будем уходить?
- С кормы шлюпка лоцмана, - медленно произнёс оборотень. - Поможешь мне с грузом, а сам вернёшься. Ты знаешь, что нужно делать. Ждать буду в ста ярдах севернее.
- Сколько? - односложно спросил Марн.
- На палубе уже никого. Восемнадцать человек команды в кубрике под полубаком. Лоцман вместе с капитаном в его каюте. Запомни, будешь отходить - отопри решётку трюма, где содержаться рабы. Чем больше их выживет - тем лучше, а вот команда выбраться не должна.
- Ясно, - кивнул Марн. - Работаем.
* * *
День пятый
пятый час после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
Это была единственная дверь на свете, в которую он стучал, прежде чем войти. Боцман с опаской, словно не доверяя своему огромному кулачищу, несколько раз коснулся деревянного косяка.
- Заходи, Слип, - раздался голос капитана. - Мог бы и не стучать, от тебя так несёт чесноком, что о твоём приближении узнаёшь за десять ярдов. С чем пришёл?
Боцман слегка приоткрыл дверь и просунул голову:
- Кэп, может, глянешь товар, а?
- А чего на него смотреть? - лениво зевнул Дэмистр. - Придём в Кир, будем грузить остальной товар - там и гляну.
Он взял лежащую на койке гитару и ударил по струнам:
Пиратство - грабёж,
Кто вам сказал?!
Добычи делёж
Он не видал.
- Всё ещё надеешься свою долю приподнять? - насмешливо спросил Дэмистр.
- Неплохо бы, - насупился боцман, просачиваясь внутрь каюты. - Оно, конечно, всё одно пропью, - рассудительно заметил он, стараясь дышать в сторону. - Но сам знаешь, кэп: кругляшей много не бывает.
- Ладно, - капитан отложил инструмент и встал с койки. - Пошли, глянем, что ты нам на борт приволок.
Слип изобразил что-то похожее на довольную ухмылку и распахнул дверь, пропуская капитана вперёд.
- Куда определил? - не оборачиваясь, спросил Дэмистр.
- Мать - в грузовом трюме, а девчонка у меня в кубрике, - доложил боцман.
Капитан резко затормозил и, развернувшись, ухватил его за грудки:
- На сладкое потянуло? - прошипел он.
- Да ты что, шкипер, - отшатнулся Слип. - И в мыслях не держал! Я ж наоборот - чтоб понадёжней было!
- Смотри у меня, - пригрозил Дэмистр, отпуская его. - Мне порченый товар не нужен!
- О том и пекусь - в моём то кубрике куда как надёжнее! - обиженно пробурчал боцман. - Что я, идиот - портить товар, с которого мне треть светит?
- Четверть, - напомнил капитан.
- Это пока ты её не видел, а посмотришь - сам мне треть определишь за подгон.
- Я своего слова не меняю, - отрезал Дэмистр. - Сказал четверть - значит четверть! Давай, открывай свою халупу!
Боцман немного повозился с замком, после чего распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
- Чего это ты меня, словно на балу, всё время вперёд пропускаешь? Давай, заходи! - ухмыльнулся капитан.
- Я здесь подожду, - буркнул Слип, делая вид, что вытаскивает из ладони занозу.
Дэмистр без промедления захлопнул ногой дверь.
- Говори, что ещё? - насторожился он.
- Да видел я её уже, кэп, - опустил глаза боцман.
- Слышь, одноглазый, не мути воду. Что не так с девчонкой?
- Понимаешь, кэп, смотрит она как-то странно.
- В смысле?