С расстеленной на полу кожаной курткой внутри шара было сравнительно удобно. Я лежал тихо. Наступила полная тишина. По мере того, как глаза мои привыкали к темноте, я смог различить слабейшее серое мерцание кристаллов, но от магии, которую принес сюда свет, не было и следа.
Наверное, была где-то выходившая наружу расщелина, ибо даже во тьме этой камеры ощущался слабый ток воздуха, холодная нить сквозняка. И с нею до меня донесся тот звук, появления которого я ждал, звук шагов человека, спускавшегося сверху, с замерзших скал…
Когда через несколько минут Галапас вошел в пещеру, я сидел у огня и внимательно изучал книгу, а моя кожаная куртка, свернутая, лежала рядом со мной.
За полчаса до сумерек мы отложили книги. Я все не уезжал. Огонь теперь ярко пылал, наполняя пещеру теплом и колышущимся светом. Какое-то время мы сидели молча.
- Галапас, я хотел бы спросить тебя кое о чем.
- Да?
- Ты помнишь тот день, когда я впервые пришел сюда?
- Прекрасно помню.
- Ты ведь знал, что я приду. Ты ждал меня.
- Разве я это говорил?
- Ты знаешь, что это так. Откуда ты знал, что я буду здесь?
- Я увидел тебя в кристальном гроте.
- А, это-то да. Ты повернул зеркало так, что свет свечи упал на меня, и ты увидел мою тень. Но я не об этом. Я хотел узнать, как ты понял, что я в тот день должен был подняться по долине?
- На этот вопрос я и ответил, Мерлин. Я знал, что в тот день ты поднимешься по долине, потому что еще до твоего прихода увидел тебя в гроте.
Мы молча смотрели друг на друга. Между нами сияли и невнятно шептали о чем-то языки пламени, пригибаясь немного на уносившем дым из пещеры сквозняке. По-моему, сначала я ничего не ответил, а просто кивнул. Это было мне знакомо.
- Ты покажешь мне?
Мгновение он помолчал, рассматривая меня, затем поднялся на ноги.
- Пора. Зажги свечу.
Я повиновался. Маленький огонек зазолотился и отодвинул порожденные мерцанием пламени тени.
- Сними покрывало с зеркала.
Я потянул покрывало, и оно соскользнуло мне в руки бесформенной грудой шерстяной ткани. Я бросил его на ложе у стены.
- Теперь поднимись на уступ и ляг.
- На уступ?
- Да. Ложись на живот головой к утесу, чтобы можно было глядеть внутрь.
- А разве забираться внутрь не нужно?
- Прихватив куртку, чтобы лечь?
На полпути к выступу я, словно ужаленный, обернулся - и увидел его улыбку.
- Бесполезно скрывать. Галапас, ты все знаешь.
- Когда-нибудь ты войдешь туда, куда даже мой взор не в силах будет за тобой последовать. А теперь лежи спокойно и смотри.
Я лег на выступ. Он был широк и ровен, лежать на нем, распростершись и подложив под голову согнутые руки, обратившись лицом к скале, было довольно удобно.
Снизу голос Галапаса мягко произнес:
- Ни о чем не думай. Управлять всем буду я, это пока не для тебя. Только смотри.
Я услышал, как он двинулся по пещере назад к зеркалу.
Грот оказался больше, чем мне казалось. Вверх он уходил выше, чем достигал взор, и пол был вытоптан до гладкости. Я ошибался даже, говоря о кристаллах - отражающее свет факелов тусклое мерцание шло лишь от луж на полу, да от одного места на стене, где тонкая пленка сочащейся влаги выдавала текущий где-то наверху ручей.
Вставленные в трещины в стене пещеры факелы были дешевыми, сделанными из ветоши, засунутой в треснувшие рога, от которых отказались мастерские. Они чадили в спертом воздухе. Хотя здесь было холодно, люди работали обнаженными, если не считать набедренных повязок, и пот стекал по их спинам, когда они врубались в поверхность скалы, безостановочно и ритмично нанося совершенно бесшумные удары; было лишь видно, как сокращаются и дрожат мускулы, покрытые блестящим в свете факелов потом. Под находившимся на высоте колена выступом у основания стены, лежа на спине в озерце накопившейся воды, двое мужчин били молотками по нависавшей в нескольких дюймах над их лицами скале - вверх, короткими, болезненными ударами. На запястье одного из них я увидел лоснящуюся морщину старого клейма.
Один из каменотесов у поверхности скалы сложился, кашляя, вдвое, затем, глянув через плечо, подавил кашель и вернулся к работе. В пещере становилось светлее, свет шел из похожего на дверь квадратного отверстия, открывавшегося в извилистый тоннель, по которому приближался кто-то с факелом - хорошим факелом.
Появились четыре мальчика, покрытых пылью и обнаженных, как и прочие; они несли глубокие корзины, а за ними вошел мужчина в коричневой, покрытой влажными пятнами тунике. В одной руке он держал факел, в другой - дощечку, которую начал изучать, нахмурив брови, в то время как мальчики побежали со своими корзинами к скале и принялись наполнять их отбитыми обломками камня. Спустя какое-то время мастер подошел к скале и, подняв повыше факел, стал осматривать ее поверхность. Люди отступили назад, казалось, благодарные за передышку, и один из них обратился к мастеру, указывая пальцем сначала на выработку, а затем на сочащуюся влагу в дальнем конце пещеры.
Мальчишки нагребли и нагрузили доверху свои корзины; оттащили их от скалы. Усмехнувшись и пожав плечами, мастер достал из кошелька серебряную монету и подкинул ее отработанным щелчком профессионального игрока. Работавшие вытянули шеи, чтобы лучше видеть.
Затем говоривший с мастером человек повернулся к поверхности скалы и ударил киркой.
Трещина расширилась; вниз повалила, затмевая свет, пыль, а потом пошла вода.
- Выпей это, - сказал Галапас.
- Что это?
- Одна из моих настоек; она безопасна, не то, что твои. Выпей.
- Спасибо, Галапас. Грот по-прежнему покрыт кристаллами. Мне привиделось иное.
- Не думай сейчас об этом. Как ты себя чувствуешь?
- Как-то странно… Я не могу объяснить. Все в порядке, только голова побаливает, но - пустой, как раковина, из которой вынули улитку. Нет, как камыш, из которого вытащили сердцевину.
- Свистулька для ветра. Да. Спускайся к жаровне.
Когда я уселся на свое старое место с чашей подогретого вина в руках, он спросил:
- Где ты был?
Я рассказал ему об увиденном, но когда спросил, что это значит и что он об этом знает, он лишь покачал головой.
- Наверное, это предназначалось уже не для меня. Я не знаю. Знаю лишь, что тебе следует побыстрее допить это вино и отправляться домой. Знаешь, сколько ты лежал, погруженный в видения? Уже взошла луна.
Я вскочил на ноги.
- Уже? Ужин уже давно прошел. Если меня ищут…
- Тебя не станут искать. События не стоят на месте. Иди узнай сам - и убедись, что ты причастен к ним.
- Что это значит?
- Лишь то, что я сказал. Делай, что хочешь, но ты должен поехать с королем. Вот, не забудь, - он сунул мне в руки куртку.
Я взял ее не глядя, оторопело уставившись на Галапаса.
- Он покидает Маридунум?
- Да. На какое-то время. Я не знаю, насколько.
- Он ни за что не возьмет меня.
- Тебе виднее. Лишь тогда тебе по пути с богами, Мирддин Эмрис, когда ты встаешь на их тропу. А это требует мужества. Надень куртку здесь, снаружи холодно.
Я заталкивал руку в рукав, сердито глядя на него.
- Тебе открылось происходившее на самом деле, а я - я смотрел на пылающие кристаллы, сейчас у меня раскалывается от боли голова, и все напрасно… Какие-то дурацкие видения о рабах в старой шахте. Галапас, когда ты меня научишь видеть так же, как ты?
- Для начала могу увидеть волков, съедающих тебя вместе с Астером, если вы не поторопитесь домой.
Он посмеивался про себя, будто отпустил великую остроту, когда я выскочил из пещеры и побежал вниз седлать пони.
8
Луна сияла в четверть силы, и света хватало, чтобы видеть дорогу. Пони пританцовывал, грея кровь, и бежал быстрее обычного, навострив уши в сторону дома и предвкушая ужин. Мне приходилось сдерживать его, так как дорога местами обледенела и я боялся упасть, но должен признаться, что из-за последних слов Галапаса, неприятным эхом отдававшихся в голове, я позволил ему бежать лесом под гору слишком быстро, невзирая на опасность, пока не показалась мельница и мы не вышли на буксирную тропу.
Здесь было видно далеко. Я пришпорил пони пятками, и остаток пути он пронесся галопом.
Как только мы приблизились к городу, я понял: там что-то происходит. Буксирная тропа была безлюдна - городские ворота наверняка давно на запоре - но в городе полно огней. Внутри стен везде, казалось, горят факелы, слышен топот ног и крики.
Я соскочил с седла у ворот, ведущих во двор конюшни, ожидая, что они уже заперты, но не успел я приблизиться, чтобы убедиться в этом, как ворота отворились, появился Сердик с прикрытым рукой фонарем и поманил меня внутрь.
- Я услышал твоего пони. Целый вечер сидел и слушал. Где ты пропадал, у подружки? Небось, нынче она была хороша.
- Ага. Меня спрашивали? Искали?
- Это я не знаю. Сегодня им есть чем заняться и кроме тебя. Давай поводья, поставим его пока в амбар. Во дворе сейчас слишком людно.
- Ну же, что происходит? Шум за милю слышен. Война?
- Нет, скорее уж хлопоты, но кончиться может и войной. Сегодня после обеда пришло известие, что Верховный король прибывает в Сегонтиум и задержится там на неделю-другую. Завтра утром твой дед выезжает туда, поэтому все должно быть готово в мгновение ока.
- Ясно.