Тасу казалось, что он может заранее предугадать каждое следующее слово Вудроу. Из рассказов друга, Стурма Светлого Меча, он знал, что Соламнийские Рыцари, некогда бывшие хранителями мира в королевстве, живут теперь в страхе и гонимы большинством людей, проживающих в Соламнии. Многие из этих людей ошибочно возлагают на Рыцарей вину за Катаклизм, чего Тас до сих пор не мог взять в толк, хоть Стурм объяснял ему много раз. Отец Стурма тоже был рыцарем и отослал жену с тогда еще маленьким сынишкой на юг, пока в стране не улягутся страсти. Больше Стурм своего отца не видел.
- Где-то десять лет назад отец пришел на помощь соседскому фермеру, - продолжал Вудроу. - Мужчина был ранен и объявил, что несколько мужчин, по внешнему виду рыцари, ограбили жилище, а его оставили умирать. Отец пытался помочь фермеру подняться на ноги, когда в хижину ворвались другие соседи, вооруженные вилами и топорами - их привлекли крики фермера. Завидев Соламнийского Рыцаря, нависающего над раненым фермером, они закололи его без вопросов. - Голос Вудроу оставался спокойным и невозмутимым, но на глаза набежали слезы.
- Фермер пытался их остановить, но опоздал. Он рыдал, когда позже рассказывал нам о безвременной кончине отца.
Щемящее сердце кендера готово было разорваться на части.
- А мама? - он утер нос рукавом.
- Она скончалась при родах братишки ненамного позже, - Вудроу неподвижно уставился на язычки пламени.
Первый раз в жизни кендер не знал, что сказать. Потом у него появилась идея.
- Мы можем вместе проведать моих родителей, как приедем в Кендермор - если они, конечно, еще там.
- Как любезно с твоей стороны, - сказал Вудроу, - но это не одно и то же.
Тас насупился.
- Конечно, нет. И потому ты с Гизеллой?
- Вроде так, - медленно произнес Вудроу. - После того, как умерли родители, дядя - по отцовской линии - взял меня к себе.
- Мило с его стороны, - вскользь заметил Тас, попытавшись придать голосу бодрую интонацию.
- Отец и дядя Гордон в свое время были очень близки. - Вудроу добавил в костер еще одно полено. - Я много над этим размышлял, и теперь мне кажется, будто он надеялся, что во мне воплотится отец. Он всегда подчеркивал, что я очень на него похож. Как бы там ни было, он хотел сделать меня своим оруженосцем и день за днем обучал. - Вудроу горестно покачал головой. - Но я знал, как - и почему - погиб папа. Я не желал защищать честь рыцарства и поговорил об этом с дядей Гордоном настолько спокойно, как вообще мог. Но он даже слушать меня не стал. Просто повторил наизусть Кодекс и Меру. Поэтому я сбежал.
- Да, я так и думал, - неловко согласился Тас.
Казалось, рассказ окончательно измотал Вудроу. Он тяжко вздохнул.
- Что же касается твоего первоначального вопроса, я встретил госпожу Хорнслагер на ярмарке в Санктионе. Я нуждался в заработке, а она - в помощнике. Поэтому я здесь.
Некоторое время собеседники молчали. Мысли Таса вернулись к его семье.
- У меня есть дядюшка. Брат моей мамы, и зовут его Трапспрингер. Да ты его знаешь - кендерморский Совет запер его и отобрал счастливую косточку от пальца из-за меня. - Тас оторвал глаза от цыпленка и серьезно взглянул на Вудроу; к его пальцам прилипли черные и белые перышки. - Скажи, это дурное предзнаменование - отобрать его счастливую косточку?
Первый раз с начала разговора Вудроу вздрогнул.
- Я бы не сказал, что хорошее.
- Бедный дядюшка Трапспрингер, - печально молвил Тас, качая головой, пока вырывал последние перышки с птицы.
- Давай, я распотрошу, - вызвался Вудроу, протягивая руку за курицей. - Если я и научился чему, пока был оруженосцем, так это разделывать тушки.
Тас отдал ему цыпленка.
- Еще мне нужен вертел, - сказал он Вудроу. Он обтер об траву ладошки, чтобы счистить остатки перьев, и омыл руки чистой водой, специально отставленной для такого случая в сторонку. Следом Тас слил воду из ковша с бобами. Зачерпнув из мешочков по пригоршне укропа и шалфея, кендер тщательно перемешал пряности в руках.
С птицей вернулся Вудроу.
- Чистая, блестящая, словом - высший сорт! - похвалился он, снимая курицу с шеи. Тас разрезал лимон пополам и натер соком цыпленка и снаружи, и изнутри. Пока Вудроу устанавливал по бокам кострища две крепкие рогатины, кендер набил брюшко птицы смесью бобов с приправами. Приподняв фаршированную птицу, Тас тем самым дал Вудроу возможность нанизать ее на тонкую ровную палку. Наконец, тушка повисла прямо над тлеющими углями.
- Замечательно, - вздохнул Тас. Он оперся о тяжелое колесо повозки и устало сомкнул глаза.
- Я посмотрю за едой, - предложил Вудроу, хотя знал, что кендер уже спит. Человек, скрестив ноги, сидел у огня и рассеянно поглядывал на раскаленные докрасна уголья.
Гизелла тем временем босиком мчалась на огонек костра, иногда останавливаясь для того, чтобы извлечь из мягких подушечек пальцев вонзившиеся в них сосновые иголки. Гномиха знала, что Вудроу возмущают подобные ночные вылазки в объятия ближайшего водоема. "И не только водоема, если уж представляется возможность," - по-девичьи захихикав, подумала она. Он сказал, что скорее позволил бы ей бродить раздетой меж деревьев, окружающих лагерь. Но Гизелла Хорнслагер привыкла заботиться о своей внешности. Она обнаружила, что грязь и пот, накапливающиеся на коже в течение дня, травмируют ее куда сильнее, чем когти диких животных. Холодный душ в лунном свете - разве это не божественно? Однако ночной горный воздух сделал свое дело, и влажная кожа вскоре покрылась мурашками. Гномиха плотнее укуталась в шаль и поспешила навстречу желанному теплу огня.
На краю поляны Гизелла застыла на месте; ноздри защекотал самый приятный запах, какой ей доводилось встречать.
- Рецепт Тассельхоффа, - пояснил Вудроу, заметив на ее лице удовлетворенное выражение. Он снял перекладину с рогатин и как раз стаскивал курицу с вертела.
Гизелла бросилась к огню и тут же приспособила для сидения перевернутый ковш из-под воды. Осмотрительно измерив температуру окружающих камней ледяными пальцами, она нашла удобное местечко. Гномиха довольно вздохнула и посмотрела в сторону кендера, который уже проснулся и сжимал в руках широкое оловяное блюдо, куда предполагалось выложить ужин.
- Однако твой дружок, миловидный полуэльф, кое в чем оказался прав: возможно, ты стоишь куда больше, чем сверток сукна. - Она протянула маленькую тарелку, дожидаясь, пока в нее положат причитающуюся ей долю. - Я проголодалась!
- Спасибо, - ответил Тассельхофф, хотя вовсе не был уверен, являлись ли ее слова комплиментом или нет. Он наклонил блюдо, и мягкие, рассыпчатые кусочки куриного мяса перекатились на тарелку Гизеллы, а затем добавил еще бобовой начинки. Тас отсел в сторонку и с наслаждением накинулся на свою порцию.
Вудроу ел свою долю тихо, внимательно наблюдая за хозяйкой. Руки Гизеллы напоминали вихрь, а рот ни на секунду не прекращал жевать. Вудроу сделал всего два укуса, а тарелка Гизеллы уже была пустой. Она сидела, плотно обхватив руками талию и завернувшись в теплую шаль, и стоило взглянуть в щелочки наполовину прикрытых глаз, сама собой напрашивалась аналогия с дремлющей кошкой.
Нельзя сказать, что Вудроу был знатоком женщин (ему приходилось знавать всего нескольких), но его не покидало чувство, что Гизелла Хорнслагер - совсем не типичная представительница слабого пола. На все у нее были свои правила и, казалось, ей совершенно безразлично, что о ней думают окружающие. Гномиху отличала непомерная жадность к еде, и не только. Юноша покраснел, когда вспомнил звуки, сопровождавшие ее "торговлю" с мужчинами последние несколько недель. Он пытался не слушать стоны и завывания, доносившиеся из окон повозки, но с тех пор, как хозяйка приставила его сторожить во избежание всяких недоразумений, это, увы, не представлялось возможным. Кроме того, она вроде бы не слишком смущалась, снова оказываясь с подручным лицом к лицу, и даже восторгалась красными пятнами и отметинами, оставленными на щеках.
Она не боялась ничегошеньки за исключением возможности, что какое-нибудь ее желание окажется невозможно удовлетворить. Несмотря на фривольный образ жизни, крайне неприятный для Вудроу, он, тем не менее, заключал, что уважает ее только за смелость в отстаивании собственных убуждений.
- На что это ты уставился? - вдруг спросила гномиха, широко распахнув глаза. Она оглядела его тощее, но сильное тело и непристойно ухмыльнулась. - Не переменил ли ты часом мнения о способе вознаграждения за твои услуги?
Взгляд юноши метнулся обратно к тарелке, и он принялся с рвением за еду.
- Н-нет, - всхлипнул он, как обычно, покраснев. - Мне пока нужны стальные монетки, мэм.
Она невинно пожала плечами.
- Как хочешь. Ты ведь знаешь, что я предпочитаю бартерную оплату, если только позволяет сделка. - Гизелла подняла с земли веточку и бросила ее в костер. - Дай мне взглянуть на карту, Непоседа, - попросила она.
Оторвавшись от еды, Тас громко обсмоктал сальные пальцы и полез за пазуху. Он протянул гномихе свернутый лист бумаги.
- Мы в пути меньше чем полдня. Думаю, к завтрашнему вечеру мы сможем добраться до Кзак Царота, - подсчитал кендер.
Проигнорировав его замечание, Гизелла поднесла карту к свету и пристально вгляделась в нацарапанные на ней значки.
- Мы где-то здесь, - пришел на помощь Тас, проведя пальцем по обратной стороне листа и остановившись около места, обозначенного на карте как Кзак Царот.
Гизелла видела тень от его пальца сквозь тонкую бумагу.
- Гмм, да, - наконец, согласилась она. - На первый взгляд неплохо. Кажется, отсюда до Балифора рукой подать, - она внимательно рассматривала дороги, ведущие к правой границе карты. - Все дороги ведут в Балифор.