- Многие тысячи людей не погибнут.
- Ход истории изменится, а это крайне опасно своей непредсказуемостью! События будут развиваться по неизвестному сценарию.
Я пожала плечами: мне фиолетово, как изменится ход истории, главное, чтобы Егор вернулся.
- Принято решение Егора вернуть. Хотя были и другие варианты… - многозначительно произнес Гоша, и я поняла: эти варианты для Егора обернулись бы трагедией.
- Когда я увижу его?
- Езжай домой, он сам доберется. Все, с вопросами и ответами покончили, переходим к обеду.
/
- Последний вопрос: где находится Шамбала? Ведь её не могли найти множество экспедиций. Неужели я могу туда попасть? |
- Все узнаешь в свое время, - недовольно пробурчал Гоша, но, увидев, что я огорчилась, пояснил: - В другом измерении. Она находится здесь и везде, и, чтобы попасть туда, не обязательно отправляться в горы. Ты сама все узнаешь, когда приступишь к работе.
- Я еще не дала своего согласия.
- Это такое предложение, от которого нельзя отказаться.
- А я подумаю!
Гоша и Дамирхан привезли меня на пограничную заставу, где уже находились Саша, Кирюша и проводник Василий. Все они места себе не находили после внезапного исчезновения меня и Милы. Они помнили лишь, что вдруг стало темно, а когда мрак рассеялся, нас уже не было. Я рассказала им, что непонятно каким образом оказалась далеко в степи, где меня подобрали Гоша и Дамирхан.
- Здесь и не такое бывает, - поддержал меня Василий, хотя я заметила, что после моего исчезновения он стал меня опасаться.
Вскоре пограничники подогнали наш "уазик", который вновь был на ходу. Приехал из Кош–Агача следователь, снял с каждого из нас показания, также были организованы поиски Милы. Здесь мы с ребятами расстались. Саша и Кирюша прибились к автотуристам из Перми, которые направлялись в урочище Бертек, к скифским курганам, надеясь уговорить их на обратном пути завернуть к подножию Табын–Богдо–Олы и построить там солнечный ашрам.
- Саша, как ты собираешься что–то строить, если здесь негде взять стройматериалов, разве что использовать камни? - Я не смогла не задать этот давно мучивший меня вопрос.
- Для его построения не требуется кирпич или дерево, так как это поиск пути к самому себе для духовного обновления. Чем больше людей примут участие в его закладке, в духовной практике, тем он будет энергонасыщеннее, и его не потребуется обозначать на местности или на карте. Он сам о себе будет заявлять, когда человек окажется рядом с ним! Все, что с нами происходило, было испытанием, данным нам свыше, мы его выдержали, и я теперь духовно готов к построению солнечного ашрама. - Его покрасневшее от степного ветра лицо еще больше зарделось, а глаза застлала мечтательная дымка.
Нет, он не мужчина моей мечты, и я расставалась с ним без сожаления. Я не настолько безумна, а может, не настолько умна, чтобы черпать через чакру энергию космоса или часами медитировать. А вот пранаямы - дыхательные упражнения - очень полезная вещь.
На обратном пути было не до веселья - за нашими спинами стоял металлический гроб с телом Софрона. Любо пограничники отвезли в районную больницу. Василий всю дорогу был хмур и неразговорчив, а я спала или мечтала, глядя на сказочные виды гор и облаков. Мне не верилось, что все уже позади, и хотя безвозвратно утерян уникальный анкх, я не жалею о нем - грустно, когда душа старится раньше тела.
Как только мы оказались в зоне действия мобильной связи, Танюша, секретарь шефа, достала меня в прямом смысле, :ообщив сухим, официальным тоном, что шефу надоели мои выбрыки и сегодня утром он подписал мое третье заявление эб увольнении, и замолкла, ожидая моей реакции.
- Когда будешь в Мачу–Пикчу, не забудь, что там есть залун, который все время горячий, даже ночью, когда резко голодает. Говорят, из него энергетика так и прет, можно даже тодзарядить мобилку. Проверь это, Танюша. Удачи тебе и хорошей поездки! А мне горы уже порядком надоели.
- Спасибо, Иванна, - смягчилась Танюша. - Я восполь–ювалась твоим советом и за эти дни испанский с преподом щорово подтянула.
На самом деле я с жадностью рассматриваю мелькающие за жном горные пейзажи, ведь неизвестно, попаду ли я сюда еще согда–нибудь. Мне грустно уезжать, но я рада, что все закончилось и тревоги, опасности уже позади. В Бийске мы с Василием расстались и я села на автобус, следующий в Барнаул.
Ближайший рейс на Москву, на который есть билеты, через восемь часов. Долгое ожидание в чужом городе - это забиться в номер гостиницы или посвятить время экскурсиям, познакомиться с местными достопримечательностями. Но какие экскурсии, когда уже темно? Праздное шатание по улицам чужого города? Или затворничество в четырех стенах номера отеля и чай из пакетиков? Мне не хочется ни того ни другого.
Ради интереса приезжаю на железнодорожный вокзал. Поездом до Москвы ехать два с половиной дня, но зато он отправляется через двадцать минут. Я решаю, что лучше уехать сейчас, чем долго ждать. Мне захотелось никуда не спешить, прилипнуть к окну вагона и бездумно глазеть на мелькающие, убегающие пейзажи. Беру билет на поезд - вагоны полупустые, и это неудивительно: в наше время скоростей большинство людей предпочитают самолеты. Но мне некуда спешить - я безработная, а из намеков Гоши поняла, что Егора увижу не скоро.
Поезд трогается, я одна в вагоне, за окном уплывает вечерний город, который я толком не увидела. В купе полумрак - включено лишь боковое освещение. Заказываю проводнице чай, в ожидании грызу сухарики. Здесь есть вагон–ресторан, но туда отправлюсь позже - развеять меланхолическое настроение. Возможно, закажу себе коньяку, нет, все же остановлюсь на вине. Каким чудным белым вином угощал меня Любо в Питере! В двери протискивается квадратная проводница, в руках у нее два стакана в подстаканниках, и она оба ставит на стол.
- Вообще–то я заказывала один, но пусть будет два, раз вы принесли.
- Извините, но это вашему соседу, точнее соседке. - Она широко улыбается.
У нее свежее круглое лицо с чистой кожей, она молода, возможно, моего возраста, но уже носит одежду шестидесятого размера. Полнота - это врожденная предрасположенность или следствие человеческой расхлябанности?
- Что у вас со светом?
- Придется несколько минут подождать, включат генераторы, и будет нормальный свет.
Проводница уходит, вместо нее в купе спиной вперед входит женщина - видимо, тащит за собой тяжелый багаж. Она в джинсах–варенках и легкой курточке. Горячий чай приятно расслабляет меня, пью его мелкими глоточками.
- Может, вам помочь? - предлагаю я и приподнимаюсь с сиденья.
Женщина оборачивается, и я, пораженная, буквально падаю на свое место. Это Мила!
- Не ожидала?! - Она смеется. У нее в руках лишь небольшая сумочка, которую она небрежно бросает на полку. - Думала, что все уже закончилось? Что тебе сказали обо мне те придурки? - Она не скрывает торжества.
- Я рада… - выдавливаю из себя.
- Не верю! Продолжим то, что мы не так давно начали?
Что–то здесь не так! Гоша обязательно предупредил бы
меня об опасности, если бы она существовала. Или он не хотел, чтобы я раньше времени беспокоилась? Неужели лучше неожиданно столкнуться с ней лицом к лицу?! Я помнила: к Миле нельзя прикасаться и встречаться с ней взглядом! Баллончик со слезоточивым газом у меня в сумке, к нему непросто подобраться. Действовать надо незамедлительно, пока она уверена, что я шокирована ее появлением.
Я мгновенно выплескиваю горячий чай ей в лицо. Мила вопит, закрыв лицо руками. Хватаю второй стакан - чай обжигает ей руки, а я уже у двери купе. Неожиданно она открывается и внутрь заглядывает улыбающийся Гоша с чемоданом в руке. В этот момент в купе зажигается яркий свет.
- Вы уже познакомились? >
Сразу оценив ситуацию, я влепляю ему пощечину.
Моя попутчица громко плачет от боли. К счастью, у Гоши с собой оказалась аптечка, а в ней бинт и противоожоговая мазь. Настоящее имя моей попутчицы - Соня, у нее обожжена левая часть лица, к счастью, не сильно, и мазь оказалась кстати. Соня категорически воспротивилась дикой идее Гоши воспользоваться бинтом. Мы, женщины, готовы перетерпеть любую боль, лишь бы внешность не пострадала. Идея загримировать Соню под Милу, как я и думала, была Гошина. Он предполагал меня попугать в течение минуты, а затем войти и разрядить обстановку. Вопли Сони он услышал на двадцать третьей секунде нашего с ней знакомства и поспешил ей на помощь. Она оказалась очень милой девушкой и не держала на меня зла из–за ожогов, возложив вину на Гошу.
- Иванна, извини, но пока вернуться домой не получится, придется поехать в другую сторону. Твоя кандидатура утверждена, ты станешь эмиссаром, тебе надо лишь пройти шестимесячное обучение и сдать экзамены, а я не сомневаюсь, что ты все сдашь.
- Почему кто–то решает за меня? Я что, давала согласие?! Я, между прочим, работаю помощником депутата!
- Тебя же уволили сегодня, - быстро произнес Гоша и виновато спрятал глаза.
Его реакция показалась мне очень подозрительной.
- Не удивлюсь, если ты приложил к этому руку. Покайся, пока не поздно, грешник!
- Грешен, но руку к этому не прикладывал, а только подал идею.
- Какую?!
- Чтобы жена твоего шефа узнала, что ты его любовница.
Обе мои ладони тут же отпечатались на его щеках, он
не успел подставить руки.
- Зато во время обучения ты сможешь побывать в любом уголке земного шара, где только захочешь. - Гоша теперь прикрывал лицо руками, следуя пословице: береженого Бог бережет.
- Где захочу? - недоверчиво переспросила я. - Даже в Мачу–Пикчу?