дребезжат, но я не собираюсь возмущаться - меня ведь предупреждали о трудностях походной жизни. Мы двигаемся по Чуйскому тракту, дорога не ахти, что уж говорить о преодолении перевалов: мотор "уазика" надрывно воет, жалуясь на разреженный воздух высокогорья, но все же вползает по серпантинам на высшую точку, где мы непременно останавливаемся, чтобы размять ноги и сфоткаться на память. Саша беспрерывно "строчит" затвором "Никона", обещая по приезде сделать панорамные фотографии. Но то, что способен охватить глаз человека, не сможет отобразить никакой фотоаппарат. Возможно, в будущем человечество додумается до такого: кликнул глазами - сделал фотку, спрятал в памяти. Надо достать - нажал на голове нечто вроде малюсенькой кнопки–мышки, поискал, извлек из памяти. Надо показать друзьям - тогда нужно связаться с ними проводами, или нет, лучше беспроводная связь. Человек пока не додумался использовать свои скрытые резервы, все еще разрабатывает примитивные технические средства. А ведь есть множество легенд о том, что в прошлом люди летали, хотя конструкторы и физиологи возражают: мол, человеческое тело для этого не приспособлено. А если путешествует некая нематериальная субстанция, одна из невидимых оболочек человека? Мне же удается путешествовать во времени в виде астрала, так почему не предположить, что таким способом каждый человек может перемещаться на огромные расстояния в настоящем, только пока не знает, как это сделать? Возможно, в далеком прошлом люди, пусть даже только избранные, знали этот секрет, но потом он был утерян. Ведь во сне мы иногда летаем и видим новые края, принимая то за свои фантазии и сновидения. А что, если и в самом деле наши сущности каким–то образом отделяются от тела, преодолевают за мгновение огромные расстояния и видят это наяву? Тогда становится понятно, почему иногда человека, попавшего в незнакомую местность, начинает мучить мысль, что он уже был там, в итоге он решает, что она напоминает знакомые места. Ведь по–иному не может быть, поскольку мы рабы устоявшихся понятий и взглядов.
Анкх, которым теперь владею я, позволяет путешествовать во времени, значит, следует признать, что он и есть тот удивительный прибор, который никак не могли создать люди
- в древности. Выходит, он - творение инопланетного разума?
Проклятый Феликс, владея анкхом на протяжении почти двухсот лет, имел внешность тридцатилетнего. Возможно, что в рассказе геолога Гоши о планете Нибира и ее колонистах, обосновавшихся на Земле, есть рациональное зерно и анкх - это их прибор, дарующий вечную или очень–очень долгую молодость. Я уже знаю, что планета Нибира - плод фантазии писателя и исследователя палеоконтактов Захария Ситчина, но это не имеет значения - ведь анкх существует и он у меня! Я нащупала его под одеждой, и меня охватило радостное ощущение, что со мной ничего не может случиться, пока он со мной.
"Уазик" скрипит тормозами, спускаясь по серпантину с Чике–Таманского перевала, и у меня замирает сердце от сознания того, что может произойти, если они откажут. Мои путешествия в астральном теле неутомительны и безопасны, не в пример этому. Мне вспомнилась предыдущая ночь в номере на турбазе, который я разделила с Милой. Вечером началось нашествие комаров, они нескончаемо, эскадрилья за эскадрильей атаковали меня. Именно меня, так как Мила, укрывшись с головой одеялом, заснула. Я попробовала последовать ее примеру - несмолкаемое гудение комаров, идущих в пике, не давало заснуть, и, хотя теоретически они не могли добраться до меня через одеяло, мне все равно казалось, что им это удается и они то и дело вонзают свои пики–хоботки в мое тело. Не выдержав, я вскочила, размахивая руками, словно ветряная мельница крыльями, то и дело награждая себя пощечинами, подошла к окну и обнаружила в москитной сетке дыру. Через нее в комнату проникали все новые и новые полчища голодных летучих тварей. Я хотела было спуститься на ресепшн и потребовать, чтобы мне дали другой номер, но тут в голове зазвенел тревожный звоночек. Ночевать одной в номере? Хоть и спящая, Мила в случае чего станет дополнительным препятствием для злоумышленника, собирающегося добраться до анкха. Я надела куртку, набросила на голову капюшон и закуталась с головой в одеяло. Было очень жарко, душно, но мне все же удалось забыться тревожным сном. Мне приснилось, что дверь в номер открыли отмычкой и внутрь вошли люди в темных масках, скрывающих их лица.
Вдруг я почувствовала, что меня душат, и это могла быть только Мила. Еще не вполне проснувшись, я попыталась оказать сопротивление, но запуталась в одеяле. Тут я окончательно проснулась и поняла, что душит меня не что иное, как капюшон куртки, обмотавшийся вокруг шеи. В номере было темно и тихо - комары куда–то исчезли. Мила спала, по–прежнему укутавшись с головой в одеяло. Мне было очень жарко, и я сняла куртку. Подошла к двери и проверила - закрыта, ключ торчит в замочной скважине изнутри. Глядя на спящую Милу, я задалась вопросом: почему я думаю, что охотник за анкхом обязательно мужчина? Это вполне может быть и женщина. До утра я так и не поспала как следует, время от времени погружалась в полудрему и вскоре в тревоге просыпалась.
- Хорошо, что Чике–Таман уже позади; думаю наши мучения закончились. Скоро начнется степь, - обрадованно произнес Кирюша, как и я, страдающий из–за длинных ног, прижатых баулом с консервами и палаткой. - Нам еще долго ехать? Может, сделаем техническую остановочку?
- Ты еще настоящих перевалов не видел. - Василий рассмеялся. - Теплый ключ - вот это да! Трехтысячник! А вон те тучи вдали мне не нравятся. Как бы они не преподнесли нам сюрприз на перевале. Ехать нам долго и стоять тоже немало. Может, потерпишь? Уже недалеко до поселка Агач, там, пока будем оформлять у погранцов пропуск на Укок, отдохнете. Но если невтерпеж…
- Выдержу. - Кирюша вздохнул. - Хочется побыстрее добраться до места. Сегодня мы попадем на Укок?
- Это как получится, - хмуро отозвался Софрон, сидевший за рулем. - Лучше не загадывать - когда приедем, тогда и приедем.
Дорога тянется мимо подножия горы Белькенек, она буквально нависает над нами, закрывая чуть ли не полнеба. Нас окружают горы - Южно–Чуйский хребет, и остро чувствуешь рядом с такими исполинами свою уязвимость. Речка Чуя, вдоль которой мы едем, яростно пенится, закручивается вокруг черных шапок валунов, торчащих из зеленоватой воды.
- Если есть желание, можем сделать остановку и сходить к курганам–могильникам, а оттуда к пещерам, где есть древние изображения животных. Там несколько лет работали археологи, - предложил Василий.
- Там нечего смотреть - кучка камней, по высоте меньше, чем мне до пояса, - хмуро возразил Софрон, видимо, считая свой рост эталонным. - Лучше поберегите силы до Теплого ключа.
Я открыла было рот, чтобы поддержать Василия, не из–за того, что горела желанием все это увидеть, а из–за интонации Софрона. Именно она вызывает желание возражать и предлагать противоположное, не вникая в смысл сказанного им. Но благоразумие и усталость взяли вверх - после длительной зубодробильной дороги выйти из авто и куда–то лезть по скалам было выше моих сил.
- Было бы любопытно взглянуть, - неуверенно согласился с Василием Кирюша.
- У нас другая цель, а эта задержка лишь приведет к тому, что мы сегодня не доберемся до Укока, - сказала, как отрезала, Мила.
- Мы не в гонках участвуем, кто быстрее доберется до Укока, - с нажимом произнес Саша. - И соперников у нас нет. Поэтому мы можем позволить себе роскошь сделать незапланированную остановку. Можем проголосовать - я за демократию. Иванна, твое мнение?
Я молча состроила кислую гримасу, и он все понял.
- Ясно, мы с Кирюшей в меньшинстве, так как женщины всегда правы. Вопрос снимается с повестки дня.
Поселок Акташ расположен в довольно живописном месте, на южном склоне Курайского хребта. В центре поселка двухэтажные деревянные дома вытянулись строго по прямой линии. Василий пояснил, что этот поселок возник рядом с шахтой, где добывали руду, и заводом по переработке ее в металлическую ртуть. По пути я заметила несколько продуктовых магазинчиков и возмутилась: зачем надо было везти столько продуктов и водки, если все это можно было купить на месте и не мучиться из–за баулов, бидонов и ящиков, захламивших салон "уазика"? Очередное придорожное кафе с вывеской "Позная" принимаем как должное, уже не шутим и не фантазируем на тему названия - приелось. За время пути неоднократно угощались бурятскими позами - как по мне, так ничего особенного, нечто среднее между хин–кали и мантами. Может, это из–за того, что я ни разу не поддалась на настойчивые уговоры местных кулинаров есть их руками?
Мы сходили в пограничную часть для оформления пропусков на плоскогорье Укок, которое граничит с тремя государствами: Китаем, Монголией и Казахстаном. Выслушали инструктаж погранцов: руками ничего не трогать, никуда не лазить, ни во что не вмешиваться, не шуметь, чтобы не спугнуть многовековую тишину (как, интересно, это возможно?), траву и цветы не рвать, снежных барсов не обижать, с местными жителями не контактировать, а если это произошло, ни в коем случае водкой не поить. Любое из этих действий чревато горестными и тягостными последствиями. У меня создалось впечатление, что мы - группа разведчиков, направляющихся в тыл врага, и мы ни в коем случае не должны там "наследить", иначе нам невредимыми оттуда не вернуться. Теперь наше путешествие представлялось боевой операцией с непредсказуемым результатом.