Как он нашел силы встать, Рата так и не поняла. Не смотрела. Прошаркали мимо босые подошвы. На миг стало темнее, потом пещеру опять заполнил отсвет рассвета.
Рата сидела, не двигалась. Потом стало невыносимо вдыхать смрад от разостланного плаща. Девушка стянула его с испорченных водорослей, бросила в середину камень, нагребла дубинкой слежавшуюся траву и стянула в узел. Но выйти из пещеры храбрости не хватило. Рата поднялась к резервуару. С "балкона" открывался вид на залитое первыми лучами солнца море. Над ближним Зубом кружились чайки. Рата пыталась дышать полной грудью. Нужно идти. Может, ему стало лучше. Может, сидит на уступе, хрипит. Полегчало, гной отойдет и…
Рата застонала.
Когда-то Леди говорила, что самое большое вранье, это вранье самой себе.
Рата умыла лицо пресной водой и пошла наводить порядок.
Пристань была пуста. Только стояли два флакона, да блестели рядом их крышки. Рата постаралась зашвырнуть подальше в волны узел с вонючим плащом. Осторожно закупорила флаконы. Тот, что матовый, был со Слезами Темной Сестры. Посильнее средство еще сильно поискать нужно. Оставив снадобья у входа, Рата пошла осматривать ялик. Царапин на лодке прибавилось, но выглядел ялик не так уж плохо. Впрочем, если его на воду спустить, вытащить уже не удастся.
Одна.
Начала уборку Рата с проклятой сумки. Тщательно уложила снадобья, для верности обвязала сумку лямкой. Выбросить в колодец или в море не решилась - отнесла в конец пещеры, похоронила в камнях. Нет, что хотите делайте, Белка некроманткой-магичкой не станет.
Рата взбила "постель", по-новому перестелила плащ. Заставила себя сгрызть кусочек рыбы. Надо бы поспать. К вечеру можно и рыбку половить, - море окончательно успокоится. А потом нужно проход искать посуху. Ничего, самое время по скалам полазить. Раньше это занятие лучше всего на свете островитянку успокаивало.
Рата легла, поджала ноги, накрылась плащом с головой. Слишком тихо. Не заснуть. Даже моря не слышно. И Витамин, гад такой, удрал. Пожрать ему нужно, оголодал, скотина.
Щеки были мокрые. Рата еще раз потрогала пальцем - точно, мокрые. Вот плачешь и не стыдно. Нет никого. И перед собой уже тоже не стыдно. Рата выпуталась из плаща, отыскала в вещах обломок свинцового карандаша, перевернула замызганную карту.
Рожденье, - только начало смертей,
Увидел ты свет и уходишь.
Прозрения миг - лишь начало тоски,
И дна ей достичь невозможно.
***
День прошел, но чем занималась, Рата вспоминала с трудом. Башка, как каменная. Вроде, плавала в бухту, добыла два десятка крупных мидий. Еще раз сплавала, принесла две толстые ветки - шторм много чего к берегу пригнал. Еще что-то, вроде, нашла - но что именно, так и не вспомнить. Витамин не вернулся. Прошлую ночь - первую одинокую, - почти не спала. Кажется, являлся Дозорный. Рата голову из-под плаща не высовывала. Какая разница? Призраком больше, призраком меньше…
Потихоньку темнело. Рата по привычке проверила ялик. Лодка теперь вроде мебели - пользоваться нельзя: спустишь и в первый же шторм потеряешь. Девушка вернулась в пещеру, принялась разжигать огонь. Вообще-то можно и не трудиться - мидии и сырые съедобны. Вкуса Рата сейчас не чувствовала, а огонь тоски и страха не разгонял. Лучше бы дрова поберечь.
Мидии Рата все-таки машинально испекла. Съела, выкинула раковины. Решила наточить нож - обмотанный огрызком веревки клинок кинжала - и чуть не порезалась. Оказывается, еще днем наточила. Делать нечего, придется спать ложиться.
***
День и еще день. Прошел дождь, снова засияло солнце. Рата чувствовала, что потихоньку сходит с ума. Разговаривать сама с собой еще не начала, хотя тишина сверлила уши. Витамин все не появлялся - и раньше пропадал надолго, но сейчас уж очень не вовремя исчез. Рата чувствовала, что сдается. Работать, добывать пищу не осталось никакого желания. Проще было тупо снять рыбу с веревки, сгрызть и снова сидеть у порога. Плавать в бухту девушка перестала - утомительно, да и смысла особого нет. Только и думаешь о тех, кто на дне тебя ждет. Много их там, упокоенных и неупокоенных. Сами не приходят - видимо, снадобья и расчленения свое дело сделали. Они не беспокоят, и Белка никого не беспокоит - если о ком и вспоминает, то равнодушно: "зовом" такие мысли и самый непоседливый покойник не воспримет. Самое страшное, что и "воспитания" перестали действовать. Отожмется несчастная Белка пару раз и лежит пластом - в голове вместо мыслей только волны бесконечные перекатываются.
Видимо, уже начала островитянка частью моря становиться.
Ночью Рата обнаружила, что заболела. Сердце стало плохо работать. Рата приложила ладонь к тому, что у нормальных дев грудью называется - ничего не почувствовала. А в ушах опять: "бум, бум, бум, бум-бум-бум…". После усиленного ощупывания стало казаться, что сердце еще и по-другому колотится - мелко и часто, как у мыши чуланной. Когда-то Дурень рассказывал, что в дальних странах сердечные болезни очень распространены. И со сбоями стука, и клапанчики какие-то там внутри забиваются плохим жиром. Мрут люди от тех болезней прямо тысячами. Ну, на Побережье таких страхов не было. Моряки тонули, от ран гибли и дурной пищей травились, женщины от горячки после родов или от простуды умирали, но с сердцами у всех порядок был. Может, Рата первая заразу подцепила? На Клыке какой угодно ужас может приключиться.
Рата поняла, что сама себя пугает. Высунула нос, осмотрелась - в пещере тьма, на входе Страж опять отсутствует. Должно быть, и он шторма не пережил. Осталось плотнее завернуться в плащ и заставить себя спать. Рата попыталась.
Ночь была плохая. "Бум-бум-бум" назойливо лезло в уши. Девушка ворочалась, шепотом ругала свою голову, что решила хозяйке вредить. Уже начало казаться, что стучит кто-то живой, - бухал не очень равномерно, будто устал. Только на Клыке живых быть не могло. Мертвяки способны, конечно, чудить. Но неупокоенные, во-первых, не устают, во-вторых, трудно представить скелет, сидящий под луной и колотящий чем-то по камню. Неупокоенные, как известно, с ума не сходят. Ум - в смысле, мозг, довольно быстро разлагается. Вот память у костей никогда не умирает - это да. Может, на Клыке когда-то древний барабанщик последний вздох испустил?
Под утро измученной Рате стало казаться, что буханье прямо из-под камня идет. Или из колодца. Только в колодезной соленой воде звук по-иному должен звучать.
Проспала Рата совсем немного. В пещеру полезли лучи солнца, девушка поднялась и поплелась умываться. С "балкона" был виден безмятежный простор, залитый утренним ярким светом. Погожий денек, нужно все-таки рыбной ловлей попробовать заняться.
С шумом, хлопаньем крыльев в пролом влетел Витамин, с плеском плюхнулся в резервуар.
- Эй, ты куда с ногами?! Я после твоего пуха плеваться буду.
Баклан неспешно выбрался на бортик, позволил забрать из клюва ставридку.
- Я уж думала, ты совсем пропал, - печально сказала островитянка. - Пойдешь со мною рыбу ловить? Или нажрался и спать будешь?
Витамин бодро захлопал крыльями.
Это Рате понравилось - от баклана помощь хоть и ограниченная, но профессиональная. Рыбу высматривать он мастер.
Рата спустилась по ступенькам в пещеру.
Бум-бум-бум, бум, бум…
Замершая Рата услышала, как у резервуара вопросительно каркнул Витамин.
Бум-бум, - опять донеслось из колодца. Теперь Рата была определенно уверена, что именно оттуда доносится звук. Баклан захлопал крыльями, пролетел над головой у подруги, и приземлился на ограждение колодца. Озадаченно уставился вниз.
- Думаешь, рыба? Как же, надейся, - Рата встала на четвереньки, заглянула в стылую сырость.
Бум, бум…
Рата плюнула, - плевок звонко шлепнулся на темную поверхность.
Бум-бум-бум, - отозвался колодец тремя слитными ударами.
- Пошел ты в задницу! - заорала девушка в сырую тьму. - Сдох, так сиди тихо. Или сотру твои косточки в пыль, и по волнам рассею, пусть на тебя рыбы-бычки гадят. Ублюдок неупокоенный!
Бум, бум, - равнодушно прозвучало из-под воды.
Разъяренная Рата подкатила к воде камень побольше и спихнула вниз. Всплеснуло неслабо - девушку обрызгало солеными каплями. Вода в колодце явно поднялась.
После краткого затишья колодец отозвался длинным "бум-бумом". Мертвец, видимо, в конец озверел и стучал уже безо всякого ритма, как попало. Рата выругалась, еще разок плюнула вниз - бум-бум не утихомиривался.
Приглядевшись, Рата поняла, что не ошибается - внизу блекло отсвечивал свет.
- Ишь, устроился. Выжить нас отсюда хочет, - объяснила Рата удивленному Витамину. - Обнаглели мертвецы.
Колодец продолжал бухать, пока Рата завтракала. Девушка старалась не обращать внимания, но из пещеры вышла с облегчением. На залитой солнцем "пристани" было куда веселей.
- Надо бы нам ялик спустить да дальние Зубы обследовать.
Витамин был согласен, но поспособствовать спуску лодки никак не мог.
Рата походила вокруг ялика, прикидывая, как его спускать, а главное, что делать с лодкой потом. Якорь ее явно не удержит, придется стоянку в бухту перенести. Ох, наплавается Белка.
Внимание Раты привлек какой-то предмет, покачивающийся на волнах справа от пристани. Девушка быстро сбросила рубашку и башмаки, прыгнула в воду.
- О-го-го! - Рата пихала добычу к "пристани". - Узнаешь, пожиратель рыбы?
Догадливый Витамин радостно хлопал крыльями.