Внутри было темно. Фонари на прицелах винтовок группы захвата высветили отдельные элементы помещения, оказавшегося гостиной. В этой самой гостиной царил беспорядок, правда беспорядок творческий. Лучи фонарей наткнулись на ряд предметов, не валяющихся, а стоящих на полу. Вот только сами предметы были собраны здесь без всякой системы.
Пустая бутылка у входа. Кувшин, тоже пустой, рядом с радиоприемником. Поблизости от них, на отдельном столике - шлакоблок. Еще был садовый гном, стоящий на перевернутом диване. С первого взгляда бардак в гостиной показалась Алану Макгрею каким-то фальшивым, даже постановочным. Словно кто-то хотел создать видимость захламления этого дома.
Но кто? Кому это нужно?
- Нам на второй этаж, - сказал один из бойцов группы захвата, - свет видели в верхнем окне. Вот болван, сам же себя загнал в угол.
Похоже он на полном серьезе полагал, что там, наверху - убийца. Что до него, фигурально выражаясь, рукой подать. Надежды Алана Макгрея были куда более реалистичными. Он рассчитывал, что сейчас удастся взять если не виновника резни в Транквилити-Лейн, то, по крайней мере, важного фигуранта в деле.
Но и этого было достаточно, чтобы душа инспектора наполнилась охотничьим азартам, сердце билось сильнее, руки крепче сжимали пистолет, а ноги быстрее несли вверх по ступенькам. Со стороны, правда, последнее выглядело не слишком расторопным; мозг ведь тоже не дремал, напоминая своему хозяину об осторожности, которую необходимо соблюдать, поднимаясь по плохо освещенной лестнице.
На втором этаже группа захвата разделилась. Два бойца толкнули дверь в ванную, где ничего не обнаружили. Зато за второй дверью их коллег, а также инспектора Макгрея, встретил яркий свет небольшой потолочной люстры.
Комната оказалась спальней, о чем свидетельствовало наличие в ней двух кроватей. Здесь было не только светло, но и относительно чисто. Однако внимание сотрудников полиции привлекло вовсе не это.
На одной из кроватей сидела рыжеволосая девочка семи-восьми лет, в розовеньком платьишке и с двумя бантиками на голове. Она что-то писала или рисовала на тетрадном листке, бормоча себе под нос. Алан Макгрей различил отдельные слова: "не может быть…", "но это невозможно…".
Рядом с девочкой, на кровати и на полу валялось множество таких же листков. Подобрав один из них, инспектор Макгрей увидел, что он исчеркан значками, главным образом, незнакомыми и непонятными. Исключением были разве что символы арифметических действий: плюс, минус, умножить, разделить.
Поймав себя на том, что он отвлекся от основной цели, Алан навел на девочку пистолет и рявкнул что было силы:
- Полиция Вашингтона! Руки вверх! Имя, фамилия, что делаете на месте преступления?
- Инспектор, ну это же ребенок, - подал голос один из бойцов группы захвата, - помягче, вы ее напугаете.
- Бетти, - нехотя отозвалась девочка, едва оглянувшись на нежданных визитеров.
- Бетти… а дальше как? - переспросил инспектор, продолжая держать девочку на мушке.
- А никак! - на мгновение задумавшись, а потом неожиданно резко и раздраженно бросила Бетти, - мое имя и фамилия - Станислав Брон. А вас здесь быть не должно. Во-первых, вы мне мешаете, а во-вторых… Короче, убирайтесь, или пеняйте на себя!
- Ну ни фига себе! - пробормотал кто-то из полицейских за спиной Макгрея. Да и сам инспектор опешил от такого яростного выпада и бредовости сказанных девочкой слов. Однако через пару мгновений снова собрался с духом.
- Как ты разговариваешь со старшими? - произнес он с мягкой укоризной, - тем более с представителями власти? Ты же не хочешь, чтобы мы нашли твоих родителей и наложили на них штраф? Пойми, мы хорошие дяди, мы не причиним тебе вреда.
- Ты не причинишь мне вреда при всем желании, - самоуверенно заявила Бетти, и, соскочив с кровати, подошла к Алану, - ты ведь даже не вымысел. Базовой моделью тебя просто не предусмотрено. Но раз уж ты ведешь себя как живой человек… наверное, тебе будет больно.
С пару минут они стояли друг против друга - девочка Бетти, выставившая перед собой руки со скрюченными растопыренными пальцами, и инспектор Алан Макгрей, пораженный только что услышанной чепухой. Остальные полицейские, нервы у которых, были, видимо, не из металла, держали Бетти на прицеле.
- Как, и это - не действует?! - взвизгнула наконец девочка и опустила руки, - но ведь утром еще работало…
- Не знаю, что там у тебя работало, - со вздохом начал Макгрей, - но лучше бы ты не препиралась с нами. Пугать нас бесполезно, мы вооружены, а ты - нет. Лучше поедем в одно тихое безопасное место. Там тебя накормят…
- Да ну вас! - Бетти вдруг рванулась в направлении окна. Впрочем, инспектор Макгрей, несмотря на возраст, на быстроту реакции не жаловался. Хоть с трудом, но ему удалось остановить, подхватить странную девочку. Та забилась в его руках, начала пинаться и кусаться, но куда там! Опытному полицейскому такое "сопротивление" - как слону дробина.
* * *
ВОПРОС: еще раз, извините за беспокойство. Ваше имя, фамилия и род занятий?
ОТВЕТ: Станислав Брон. Кибернетик, математик, электроник.
ВОПРОС: ваш возраст?
ОТВЕТ: двести пятьдесят два года.
ВОПРОС: как вы объясните такой парадокс? Судя по вашим предыдущим показаниям, вы - солидный пожилой человек, вдобавок с тремя… как я понял… высшими образованиям. Почему вы выглядите как маленькая девочка? И как вам удалось прожить так долго?
ОТВЕТ: вряд ли вы поймете то, что я скажу. А если поймете, то не поверите.
ВОПРОС: и все-таки?..
ОТВЕТ: ваш вопрос обусловлен неправильным восприятием текущей ситуации. Видите ли, сейчас не двадцать первый век, а двадцать третий. Если быть точным, 2277 год. А по вашим представлениям - 2052.
ВОПРОС: а при чем здесь летоисчисление?
ОТВЕТ: дело не в летоисчислении, оно-то как раз у нас одинаковое. Проблема… ваша, в том, что вы думаете, будто на дворе еще двадцать первый век. А события последних двух с хвостиком столетий еще не произошли.
ВОПРОС: о каких событиях идет речь?
ОТВЕТ: в первую очередь - о ядерной войне.
ВОПРОС: даже не смешно. Советы давно для нас не опасны. У них своих проблем хватает. Ядерные же арсеналы других стран слишком малы.
ОТВЕТ: наращивание ядерного арсенала - не такой уж долгий процесс. По историческим меркам. К середине шестидесятых годов, для вас - через десять-пятнадцать лет, Китай окреп настолько, что по ядерному потенциалу смог сравняться с США. И предъявил территориальные претензии на наши западные территории - те, что имеют выход к Тихому океану. В частности - на Аляску.
Именно на Аляске вспыхнула десятилетняя война, истощившая силы обеих держав. В январе 2077 года китайцев все-таки удалось вытеснить с полуострова, однако их руководство, разъяренное проигранной войной, решило погромче хлопнуть дверью. Произошел обмен ядерными ударами, в результате которого большая часть человечества была уничтожена. Выжили только те, кто успел купить себе место в одном из подземных автономных бункеров, так называемых "убежищ". Да, и еще некоторый процент людей смог приспособиться. Мутировать.
ВОПРОС: извините, а какое отношение ваш рассказ имеет к делу?
ОТВЕТ: дослушайте и поймете. То, что вы принимаете за реальность, на деле является результатом виртуальной исторической реконструкции, смоделированной в одном из убежищ, конкретно - в сто двенадцатом. Видите ли, жизнь в убежище - тоже не сахар: эйфория от спасения в ядерной бойне быстро прошла, уступив место характерным для замкнутого пространства синдромам. Плюс стрессы, связанные с переменой образа жизни, потерей близких…
Чтобы облегчить жизнь обитателям убежища 112, был создан Транквилити-Лейн - виртуальная модель типичного американского пригорода, каким он был в довоенную эпоху. Спасшиеся люди могли вернуться к привычной жизни… но самое замечательное даже не это. Подключенные к симулятору люди одновременно были погружены в состояние анабиоза, в котором процессы в организме замедляются до минимума. Благодаря этому человек мог продержаться, практически не старея, не менее ста лет.
За это время, по прогнозам специалистов "ВолтТек", должна была закончиться ядерная зима, а радиационный фон - прийти в норму. Я и сам решил поселиться в Транквилити-Лейн. Очень, знаете ли, хотелось дожить до окончания ядерной зимы. Техническая поддержка и обслуживание убежища 112 было возложено на роботов и автоматические устройства.
ВОПРОС: это все довольно занятно, но…
ОТВЕТ: все-таки дослушайте. Поначалу все шло нормально. Даже слишком нормально. Жители Транквилити-Лейн быстро пришли в норму, но через несколько лет в их мировосприятии начали происходить неожиданные и крайне нежелательные сдвиги. Они утратили чувство реальности, забыв не только о своих душевных травмах, но и о событиях, предшествовавших подключению к симулятору.
Война с Китаем, ядерные взрывы, бегство в убежище - ничего этого память не сохранила. Жизнь в Транквилити-Лейн, дни, один похожий на другой - вот что стало для жителей убежища 112 действительностью, единственной и подлинной. Без вариантов. В таком состоянии выпускать их в реальный мир было не просто противопоказано, а даже опасно. Стресс, испытанный при выходе, мог оказаться несовместимым с жизнью. В результате окончание работы симулятора постоянно откладывалось. Со времени запуска прошло уже не сто - двести лет…
ВОПРОС: сформулирую по-другому. Это вы убили жителей Транквилити-Лейн?
ОТВЕТ: с юридической точки зрения - нет. Фактически же я виновен - в том смысле, что руководил разработкой Транквилити-Лейн и тем самым лишил этих людей реальной жизни.
ВОПРОС: хорошо. А вы видели… или знаете, кто их убил?