- Что ж, прекрасно! - патетично воскликнул Джарлакс. - Мне не хочется снова сражаться, Киммуриэль. Кроме того, я же понимаю, что мои опрометчивые действия в последнее время многих в Бреган Д'эрт настроили против меня, так что вряд ли могу отыграть все назад.
- Ты что же, сдаешься? - с сомнением спросил Киммуриэль. Его, а также стоявших позади него солдат, миролюбивые слова бывшего главаря насторожили гораздо больше, чем угрозы.
- Да нет, пожалуй, - хохотнул Джарлакс. - И предупреждаю, если ты станешь бороться против меня или же следить за мной и пытаться выяснить, где я нахожусь, нам действительно придется сразиться, чтобы ты доказал, что по праву занял мое место.
Энтрери напряженно вслушивался, решив, что что-то пропустил или неправильно понял.
Киммуриэль хотел что-то сказать, запнулся и только вздохнул.
- Руководи Бреган Д'эрт хорошо, - пригрозил Джарлакс. - В один прекрасный день я вернусь, и тогда тебе придется уступить мне часть власти. И я надеюсь, что найду свою банду такой же сильной, какой передаю ее тебе сейчас. - Потом обратился к солдатам: - Служите ему с честью.
- Если ты вернешься к нам, это будет не в Калимпорте и нигде на этой проклятой поверхности, - сказал псионик. - Я иду домой, Джарлакс, в темные пещеры, там наше место. - А ты? - спросил он, когда бывший главарь согласно кивнул.
Джарлакс только пожал плечами и снова улыбнулся.
- Я пока еще не все здесь повидал.
Киммуриэль молча глядел на него, но, судя по всему, так ничего и не понял. Затем псионик щелкнул пальцами и силой мысли распахнул межуровневый переход, в котором скрылись он сам и трое его сопровождающих.
- Но почему? - спросил Энтрери, подходя ближе к своему непредсказуемому спутнику.
- Что почему?
- Ты же мог вернуться вместе с ними, - пояснил убийца, - хотя я никогда бы за тобой не последовал. А ты решил остаться и уступить руководство бандой. Почему ты отказался от всего?
Джарлакс помолчал задумавшись. А потом со смехом повторил слова Энтрери, сказанные в сходных обстоятельствах:
- Может, я ненавижу дроу больше, чем людей. Артемис Энтрери чуть не упал. Он даже думать не хотел, откуда Джарлаксу стало известно, что он это говорил.
ЭПИЛОГ
Много дней Джарлакс и Энтрери блуждали по окрестностям и, наконец, набрели на городок, где жители слышали о Дзирте До'Урдене и спокойно приняли вранье бывшего главаря наемников.
В захудалой, довольно обшарпанной таверне Артемис Энтрери обнаружил объявление, которое показалось ему довольно заманчивым в их нынешнем положении.
- Набирают наемников? - удивленно спросил Джарлакс, когда Энтрери показал ему листок. Дроу сидел в уголке, привалившись спиной к стене, и потягивал вино. - Власти или кто?
- Не знаю, - ответил Энтрери, усаживаясь на стул по другую сторону стола. - По-моему, какая разница, кто они, поборники справедливости или нет?
- Правда? - криво ухмыльнувшись, спросил Джарлакс, явно не поверив. - Тогда ради чего ты вынес Данику из туннелей?
- Ради того, чтобы не иметь врага в лице ее мужа, - холодно ответил убийца.
- А может, это было нечто иное, - предположил темный эльф. - Может, Артемису Энтрери просто жаль было оставить бедную беззащитную женщину во тьме на верную смерть.
Энтрери равнодушно пожал плечами.
- Наверное, многие жертвы Артемиса Энтрери удивились бы, - не отступал Джарлакс.
- А многие ли жертвы Артемиса Энтрери заслуживали лучшей участи, чем та, которую нашли? - парировал убийца.
Вот оно, оправдание. Дроу, всю жизнь проведший в мире гораздо более жестоком и враждебном, чем Энтрери, не мог с ним не согласиться. Но все-таки действия наемного убийцы не слишком вязались с его словами.
- Так тебя теперь называть Артемисом Сострадательным? - спросил Джарлакс. Энтрери замер, а потом сказал:
- Может быть. - И добавил: - И если ты продолжишь нести чушь, я, вероятно, проявлю некоторое сострадание и убью тебя быстро. А может, и нет.
Джарлакс от души расхохотался - слишком уж нелепой представлялась ему жизнь, которая открывалась перед ними. Понимая, что к угрозам Энтрери не стоит относиться с пренебрежением, он при этом верил ему, как родному брату.
Хотя Джарлакс Бэнр, третий сын Матери Бэнр, когда-то родной матерью и единокровными братьями и сестрами приговоренный к тому, чтобы быть принесенным в жертву Ллос, никогда не стал бы верить родному брату.