* * *
На западной стене крепости трем темным эльфам противостояли трое бойцов Даллабада - все опытные, отлично вооруженные воины. Они хоть и были испуганы, но сохранили достаточное присутствие духа, чтобы немедленно выстроиться клином, спинами к входу.
Дроу напали одновременно. У каждого было по два превосходных меча, которыми они орудовали с такой скоростью, что лезвия превращались в сверкающие диски.
Солдаты, к их чести, держали оборону уверенно, блокировали выпады, отражали удары и при этом, в отличие от многих своих товарищей, сдерживали временами готовые вырваться вопли ужаса. Постепенно, перебрасываясь короткими репликами по поводу техники противников, они стали настолько понимать все их обманные движения и последовательность ударов, что даже пару раз смогли перейти в нападение.
Воины-дроу продолжали бой, то атакуя, то защищаясь, но воины Сулеза разумно сохраняли строй и не поддавались на уловки темных эльфов. Звон стали не стихал. Своих лучших бойцов Корин Сулез снабдил зачарованным оружием, и оно не уступало клинкам дроу.
Темные эльфы перебросились несколькими словами, которых люди, конечно же, не поняли. Потом одновременно ринулись вперед, высоко подняв все шесть мечей. Солдаты тоже подняли мечи и щиты, и лязг металла слился в один долгий звук.
Но дроу тут же отбросили по одному мечу, и люди не успели сообразить, зачем им это нужно. Они продолжали парировать удары сверху, высоко держа щиты, и поняли свою ошибку лишь тогда, когда услышали щелчки маленьких самострелов и почувствовали впившиеся в незащищенное тело крошечные дротики.
Темные эльфы сразу отступили. Тонакин Та'салц, защитник, стоявший в центре, крикнул товарищам, что ранен, но легко. Стоявший слева от него солдат хотел сказать то же самое, но у него внезапно стал заплетаться язык. Тонакин бросил быстрый взгляд в его сторону и увидел, что тот падает на землю. Товарищ справа не отозвался вовсе.
Тонакин остался один. Глубоко вздохнув, он отпрянул к стене, а трое дроу подхватили брошенные мечи. Один из них что-то ему сказал, и, хотя слов он не понял, Тонакину все стало ясно.
Лучше бы ты заснул с остальными, сказал противник, и Тонакин согласился с ним, потому что в следующий миг на него обрушились удары всех шести мечей.
Отличным бойцом был этот парень - он даже сумел блокировать два удара.
* * *
Примерно то же самое происходило во дворе и на стенах крепости. Наемники Джарлакса нещадно теснили защитников, виртуозно орудуя мечами. Главарь банды велел им оставить в живых как можно больше солдат, пользоваться усыпляющим ядом и принимать добровольную сдачу в плен. Со своего наблюдательного пункта он, однако, видел, что многие его бойцы не дожидаются, сдадутся ли в плен те, кто оказался стоек к усыпляющим дротикам.
Но Джарлакса это не слишком беспокоило. В конце концов, это открытая схватка, в каких ему и его наемникам нечасто доводилось участвовать. Если окажется перебито слишком много солдат Даллабада и крепость некому будет поддерживать, он и Креншинибон легко найдут замену. В любом случае сам Корин Сулез силой кристалла оказался загнан внутрь собственного жилья, и вторая часть операции началась.
Пока все шло превосходно. Двор и стены были уже заняты, кое-где головорезы Бреган Д’эрт проникли внутрь дворца. Теперь, наконец, показались Киммуриэль и Рай'ги.
Киммуриэль гнал перед собой нескольких пленных. Он прочтет их мысли и сможет пройти по запутанным и напичканным западнями коридорам к Сулезу.
Из хрустальной башни Джарлакс все это видел. Ему тоже хотелось спуститься вниз и принять участие в общем веселье, однако он решил остаться здесь и разделить радость со своим самым могучим союзником - хрустальным осколком. Он даже позволил ему снова сделать восточную стену тоньше, и комнату залил солнечный свет.
* * *
- Да куда он провалился? - кипел Корин Сулез, стремительно расхаживая по комнате. - Яраскрик!
- Вероятно, он не может сюда проникнуть, - Предположила Адания, подходя ближе к гобелену,
Энтрери мог выскочить и убить ее одним ударом, после чего завладеть сокровищем. Однако он не поддался порыву, а остался стоять в укрытии, выжидая, что будет дальше,
- Вероятно, та же сила башни, что… - продолжала женщина, но отец ее перебил:
- Нет! На Яраскрика это не действует. Его народ… для них все по-другому.
Едва он это проговорил, Адания испуганно вскрикнула и отступила назад. Широко раскрытыми глазами она смотрела на отца, которого убийца видеть не мог.
Решив, что женщина настолько заворожена неизвестным зрелищем, Энтрери отважился высунуться из-за гобелена.
И он увидел, как из межуровневого псионического прохода возник иллитид и стал перед Корином.
Проницатель разума!
В смятении убийца отпрянул за занавесь. Мало что в мире могло напугать Артемиса Энтрери, с самого юного возраста научившегося выживать в жестоком мире улиц, ставшего непревзойденным мастером своего темного дела, побывавшего в Мензоберранзане и не раз дравшегося с дроу. Одним из этих немногих явлений был иллитид.
Убийца видел их в городе темных эльфов и ненавидел до дрожи. По меркам всех, кроме разве самих иллитидов, они были в высшей степени безобразны, но не это было самым страшным. Ужасало их поведение, другое видение мира, о котором помянул сейчас Корин.
Превосходство Энтрери над врагами состояло в том, что он понимал их намерения и действия лучше, чем они его. С темными эльфами, которые оттачивали искусство интриг столетиями, было немного сложнее, но различие между ними и людьми не было таким чудовищным. Не было никакой надежды приблизиться к мировоззрению иллитидов, Энтрери не мог бы разделить с иллитидом одну точку зрения.
Никогда.
Оттого он и счел за лучшее затаиться. Он впитывал каждое слово и напряженно прислушивался к каждому шороху.
- Ты почему не пришел раньше? - сердито спросил Сулез.
- Так ведь темные эльфы, - пробулькал Яраскрик, и Энтрери представилось, что говорит старик, в глотке которого полно мокроты. - Они уже в здании.
- Ты должен был появиться раньше! - вскричала Адания. - Мы бы тогда одолели…
Она задохнулась и отшатнулась, чуть не упав, - проницатель разума сразил её волной ментальной энергии.
- Что же мне делать? - застонал Корин Сулез.
- Делать нечего, - ответил Яраскрик. - Тебе не удастся остаться живым.
- Вс-вступай в п-переговоры, отец, - с трудом выговорила Адания. - Отдай им все, что потребуют, - иначе тебе не жить.
- Они сами возьмут все что нужно, - сказал Яраскрик. - Так что тебе нечего им предложить. Надежды никакой.
- Отец… - жалобно окликнула Адания.
- Напади на них сам! - внезапно потребовал Сулез, тыча в иллитида чудесным мечом. - Останови их!
Энтрери, собравшись с духом, чуть высунулся из-за занавеси и увидел, что иллитид хихикает, издавая при этом такие звуки, будто его душат.
Корин Сулез понял, что это значит, и густо покраснел.
- Ведь это дроу, неужели не понятно? - булькнул иллитид. - Надежды никакой.
Корин начал было спорить, уговаривать иллитида напасть на врагов, но вдруг ему как будто что-то стало ясно, он умолк, посмотрел на урода и изрек:
- Ты знал. Когда псионик проник в Даллабад, он тебе сообщил…
- Псионик был дроу, - согласился иллитид.
- Предатель! - завопил Корин Сулез.
- Это нельзя считать предательством, - возразил иллитид. - Мы никогда не были ни друзьями, ни союзниками.
- Но ты же знал!
Яраскрик не удостоил его ответом.
- Отец! - снова окликнула Корина дочь, ее била крупная дрожь.
Сулез тяжело дышал. Левой рукой он отер пот и слезы.
- Что же мне делать? - простонал он. - Что будет…
До Энтрери снова донесся кашляющий смех Яраскрика, в котором явственно слышалась насмешка.
Корин Сулез вдруг взял себя в руки и гневно поглядел на иллитида.
- Тебе смешно? - воскликнул он.
- Всегда забавно наблюдать за возней низших существ, - ответил Яраскрик. - Твои причитания так похожи на стоны твоих многочисленных жертв. Да, многие тщетно молили Корина Сулеза сохранить им жизнь, так и он сейчас будет умолять врага, которого не в силах одолеть.
- Зато ты хорошо знаешь этого врага!
- По мне уж лучше дроу, чем вы, жалкий народец, - легко согласился проницатель разума. - Они никогда не молят о пощаде, которой все равно не будет. В отличие от людей, они знают, что разобщенное, индивидуальное сознание слабо. Как и вы, они никогда не бывают заодно, но знают этот свой недостаток и принимают как неизбежное. - Иллитид сделал легкий поклон. - Это знак почтения в час твоей смерти, - пояснил он. - Я мог бы направить на тебя поток энергии, чтобы ты поймал его и перенаправил на темных эльфов, которые уже близко, но не стану этого делать.
По голосу владыки оазиса Энтрери понял, что на место отчаяния пришла ярость человека, которому больше нечего терять, - он не раз наблюдал такое за годы, проведенные в беспощадном уличном мире.
- Но у меня есть перчатка! - громогласно возвестил Корин и направил на Яраскрика волшебный меч. - Ты сдохнешь первым!
Но едва он это произнес, как иллитид словно просочился сквозь пол и был таков.
- Сволочь! - взвизгнул Сулез. - Сво… - Но его прервал громкий удар в дверь.
- Возьми свою волшебную палочку! - крикнул он, обращаясь к дочери, стоявшей у большого гобелена;
Адания стояла на месте с широко раскрытыми глазами, волшебная палочка была у нее за поясом, но она даже не шелохнулась. С тем же выражением лица дочь хозяина Даллабада осела на пол.
За ее спиной стоял Артемис Энтрери.