Увидев Богдана, она приняла виноватый вид, но хлопать не перестала.
- Просто удивительно, сколько мужчин способно пройти мимо, не заметив меня.
- Не смеши. Тебя все замечают. Ты у нас красавица. - Такая она и есть, теплая, живая - сама любовь. Без нее бы дом рухнул. Но что, если убрать эту идиллическую картинку и посмотреть на нее глазами рядового мужика? Теми самыми, которыми ты смотришь на Аннет Бейджинг? Сравнение будет не в пользу Эйприл. Лицо у нее лошадиное, точно его растянули, не дав затвердеть, глаза маловаты и расставлены чересчур широко. Торс, по контрасту, слишком короткий - подбородок прямо в живот упирается. Ноги длинные, но кривые, носки смотрят в разные стороны. Прямо дрожь пробирает, но тут идиллическая картинка возвращается на свое место. - Офигительная красотка.
- Ой, Богги!
К ним подошла женщина в черных и абрикосовых цветах, из чартера Заврус.
- Веселого съезда, Эйприл Кодьяк, - сказала она, подавая руку.
- Так мы с вами знакомы?
- Салли Заврус. Можно мне поговорить с вашей софамильницей наедине, молодой человек? Мне нужно обсудить с ней один личный вопрос.
- Да пожалуйста. Мне все равно надо найти кое-кого.
Джерри и белинда обвели голокордоном инвалидное кресло и очередь.
- Хотели вообще его отсюда убрать, - сказал джерри Фреду, - но в правилах и постановлениях насчет них сам черт ногу сломит. Жиль не велел его трогать, пока ты не придешь.
- Да, правильно. Мак, не мог бы ты создать отрицательное давление вокруг этого вонючки? В радиусе метров на двадцать?
Постараюсь, ответил ментар.
- И учти, что он под модифицированным домашним арестом, - добавил джерри. - При собственной мониторной пчеле.
- Он что, преступник?
Самсон Кодьяк, сказал Жиль в ухе Фреда, тот самый, который влез в Теленебо.
Фред сам не видел этого хакера, но слышал о нем.
- Повтори-ка еще раз. Самсон Кодьяк.
Такое совпадение невозможно. Чтобы сразу двух из немногих уцелевших вонючек звали Самсонами? Фред открыл на визоре досье человека в кресле. Точно. Самсон П. Харджер-Кодьяк. Так падают великие мира сего. Фред не представлял себе, что может привести аффа, хотя бы и обожженного, в чартер. Сидящего в кресле он на таком расстоянии видел нечетко, но его запах вызвал в памяти множество воспоминаний.
- Зарегистрируй мара Кодьяка в списке ВИП, Жиль.
Виноват?
- Ты расслышал правильно.
Ну, ВИП так ВИП.
Фред не спешил пересечь кордон. Он тоже хотел бы поздороваться с Самсоном, вспомнить давние времена, но впереди было слишком много народу, и двигалась очередь медленно.
- Добрый вечер, мар расс, - сказал чартист, стоявший в самом хвосте. - Вам-то стоять не надо, проходите вперед. Пропустите славного расса, люди.
Фред смутился, но по настоянию чартистов все же прошел. Запах Самсона ударил ему в лицо. Фред, как выяснилось, помнил его все эти годы - забыл только, какая это мощная вещь. В кармане лежали фильтры для носа, но вставлять их Фред счел невежливым. Чартисты ведь тоже не стали.
- Map Кодьяк уснул, - сказало кресло, когда подошла очередь Фреда, - но вот-вот проснется. Можете подождать или уйти, как хотите. Я с удовольствием передам любое сообщение, которое вы пожелаете оставить ему.
- Ты кто? - спросил Фред.
- Хьюберт-пояс, жалкое подобие Хьюберта-ментара.
- Хорошо, Хьюберт-пояс. Map Кодьяк меня, вероятно, не помнит, но передай ему, что заходил Фред Лонденстейн. Когда-то я у него работал.
Хорошенькая девочка разглядывала Фреда с другой стороны кресла. Скаф на ней был в цветочек, с коричнево-желто-белой отделкой, соответствующей костюму Самсона, блестящие волосы цвета красного дерева заплетены в косу сложной конструкции. Ореховые глаза, встретившись со взглядом Фреда, не дрогнули и продолжали смотреть со стесняющей прямотой ребенка.
Самсон зашевелился, приоткрыл немного глаза.
- Да, офицер? Что-то не так?
- Все в порядке, мар Кодьяк. Я просто хотел поздороваться. Вы, может быть, меня не помните, но я когда-то работал у вас. - Веки Самсона снова норовили закрыться. - В усадьбе Старк, когда она занимала пост советника. Сразу после вашего прижигания.
Веки приподнялись снова.
- Вы тот расс, который меня навещал в подвале. Носил мне мятные пастилки и дезодоранты.
- Да, он самый.
- Пусти-ка! - скомандовал Самсон, высвобождая руку.
Уголок пледа отогнулся, и старик обменялся рукопожатием с Фредом. Распространилась новая волна запаха, а синяя пчела взяла итеранта на заметку как возможного союзника.
- Ты совсем не изменился, Фред. Как тебе Марс? Марс? Ну да. Фред ушел от Харджера и Старк на марсианскую станцию. Контракт на пять лет.
- А Коринна, твоя жена? Как она поживает?
- Минутку. - Фред посчитал в уме. - Коринна была три жены назад. Сейчас я женат на евангелине, на Мэри Скарленд.
- Евангелина. Очаровательное название. Я, по-моему, ни одной не знаю.
- Это недавний типаж. Довольно редко встречается.
- Она тоже здесь, Фред?
- Нет, Мэри дома. Я здесь по долгу службы. Вот, увидел вас и пришел. Примите мои соболезнования по поводу вашей тяжелой утраты.
- Я что-то потерял, Генри? - удивился старик.
- Я Хьюберт-пояс, малая частица своего прежнего "я". Служащий Лонденстейн, вероятно, имеет в виду кончину твоей бывшей жены Элинор Старк, трагически погибшей два дня назад.
Старика точно обухом по лбу огрели. Задыхаясь и клокоча, он принял полусидячее положение.
- Хьюберт, немедленно доставь меня в клинику Рузвельта! Кресло запустило двигатели и убрало тормоза, но девочка преградила ему путь, сказав очень взрослым тоном:
- Стоп!
- Китти, это ты?
- Да, Сэм. - Девочка взяла его за руку, протянутую из кресла.
- Мне надо ехать, Китти. Я нужен своей дочери.
- О чем ты, Сэм?
- Эллен, моя дочь. Она выжила в катастрофе. Я должен быть рядом с ней.
"Вот я и сыграл свою роль", - подумал Фред. Он отошел за голокордон и понюхал свою руку. От нее воняло.
Резиновый обруч ведет Богдана по следу Троя. Если бы Трой оглянулся и увидел погоню, он либо убрал бы ее, либо повернул бы обруч назад и пришел ко мне.
Приближаясь к цели, обруч вибрирует все сильней. Он ведет меня, бегущего рядом, в открытые двери бального зала, где меня встречает гнусное зрелище - детский сад. Сотни ребят и тысячи взрослых, гладящих их по головкам.
Богдан - заслуженный детсадовец. Он провел здесь свои первые девять съездов. С той поры прошло уже двадцать лет, но его первый импульс - бежать без оглядки. Однако здесь Бидлы, те два пугала, что обедали у Кодьяков. Они стоят у пруда в обществе домоправителя Тобблеров Дитера, а он протягивает им мальца в оранжево-зелено-коричневом комбинезончике - тобблеровского мальца! Бидлы хотят понянчить его, он поднимает рев, они трясут его что есть мочи, делая умильные рожи. Но он верещит как резаный, и приходится вернуть его Дитеру.
Я пробираюсь в толпе за обручем, вибрация которого переходит в сплошной гул, и вижу его, Троя Тобблера, идущего прямо к Бидлам. Он высовывает язык, я кидаюсь ему наперерез. Мы сталкиваемся, обруч лопается.
Ух ты, гляди-ка! Золотенький!
Слушай меня, Тобб. Помалкивай насчет Хьюберта, понял? Он задумывается, но только на секунду. Потом толкает меня в плечо.
Заставь меня, Кодьяк!
Я не отвечаю ему на тычок. Заставить не могу, но подумай вот о чем. Если наш союз с микрошахтой не состоится, мы не уедем из Чикаго и будем вашими соседями вечно.
Да, такая логика даже мальчишке понятна, и я загоняю гвоздь по самую шляпку. Или, еще лучше, ваш чартер с ними повяжется. Тогда в Вайоминг двинете вы. Будешь микрошахтером, Трой Тобблер. Устраивает?
Я прямо-таки вижу ужасы, наполняющие его мозг. Так что забудь про Хьюберта и хлебало не разевай.
Неправильный тон взял? Он вдруг принимает вызывающий вид. Тоже начальник выискался!
Я тебе не начальник, и ты не обязан меня слушаться. Просто подумай.
Лохи, орет он и проталкивается мимо меня. Я хватаю его за руку, но огни на потолке сливаются, и я грохаюсь на спину.
Он стоит надо мной. Тронь еще раз, и тебе каюк, золотко.
Бдительные взрослые оттаскивают детвору в стороны. Я подшибаю Троя одной ногой. Он тоже падает, но ненадолго. Его подошва заслоняет мне зрение. Хрясь! Кровь хлещет из носа.
Ноги вокруг, как забор. Я хочу встать, но снова плюхаюсь в лужу собственной крови. И как будто этого унижения недостаточно, я наклоняюсь и украшаю пол тройной порцией шоколадного пломбира.
О черт, говорит добровольный дружинник, прижимая мне к носу тампон. Медика сюда и уборщиков, Мак, просит его напарник. Трой пытается слинять, но его ловят. Посидите немного в штрафном уголке, мальчики.
Только не Тобблер, кричит Дитер из-за живого забора. Кодьяк первый начал, его и наказывайте.
Появляется другой офицер, уже не дружинник - найк!
А ну разойдись, орет он. Все под контролем, говорят ему Гужи, но он не унимается.
Все под контролем, офицер. Нет необходимости вмешиваться.
Найк выхватывает жезл, раскрывает его. Гужи отходят подальше. Дитер тоже пятится, у Бидлов глаза как блюдца.
Найк склеивает мне руки за спиной. Оставь их в покое! - ревет весь зал. Не трожь их! - кричат Гужи. Трой снова пытается удрать, и найк тычет в него своей палкой. Вроде и не сильно, но Трой хлопается на пол и бьется, как рыба. Все вопят что-то про геноцид, я тоже ору.