Тишина, ласково и бережно взращенная тысячелетиями забвения, еле ощутимо вздрагивала от зубовного скрежета и лязга оружия по металлическим скобам ножен. Больше всех пугалась Алиса. Жрица, похожая на безобидного олененека, жалась к Лари и мечник, пусть и сам оказался не рад экспансии, вынужденно храбрился не давая подруге усомнится в своей отваги. Боялся и сам волшебник.
Некогда, еще сидя на балконе во дворце Мистрита, тогда еще будущий генерал взял в руки сборник старых легенд. Некотрые истории, записанные и бережно переданные потомком, покрылись столь толстым слоем пыли, что даже сотня гномов не смогла бы докопаться до дна. Листая страницы детской книги, чье чтение не подобало высокому чину ученика Первого Придворного Архимага, Эш наткнулся на удивительной красоты историю.
В воображении юноши расцветали неподражаемые образы старых преданий. Конечно все они сводились к избитым "любви", "сострадании", "чести", "верности" и прочим тогда еще непонятным для магика терминам, но от того не становились менее притягательными и красивыми. И среди множества былин и баллад, Эшу запомнилась одна - "Легенда о Короле". Именно в ней сохранились предания о подвигах и славных приключениях Лиона - первого короля-мага. Рожденный в день, когда его деревню сожгли, буквально вывалившийся из умершей утробы, он должен был бы стать самым страшным злом, но судьба уготовила Лиону иной путь.
Вертихвостка, никогда и никому не дающая своей полной благосклонности, провела будущую легенду по тысячам дорог, кидала и швыряла по множеству морей и штормов, даровала и проклятья и прощение, друзей и врагов, любовь и смерть, пока не посадила на престол. И не было ни до ни после времен, когда народ жил бы лучше чем при правлении безродного Лиона. Причем не важно будь ты крон-герцог с родословной уходящей к корню древа эпох или вшивый пастушок, недавно выточивший свою первую свирель, Король-Маг одинаково ревностно заботился обо всех. Но, как говорит любой рассказчик, чей хлеб - его собственные истории, "в любой истории важны лишь начало и конец".
Эш не спорил - начало вышло чарующим, манящем и не оставляющим равнодушным. Что ж, конец получился не хуже. Любой опошлил бы историю, сказав что Короля предала его любимая; сделал бы легенду ложью, нагло утверждая, как некоторые иные, от кого, возможно, вы слышали это предание, будто Лиона погубил его лучший друг; очернил бы себя плебейской выдумкой сказав, что неспящие враги позарились на земли короля. Менестрель мог бы придумать и сказать что угодно, но никто доподлинно не знает кто же предал Короля-мага.
Судьба, в который раз показав свой дикий и необузданный норов, отвернулась от Лиона и тот пал. А его королевство…
Что-то прозвенело, щедро разливая по замерзшим стенам гулкое эхо. Овеянные дыханием мрака и пляшущих теней, они отражали звон, преображая его и углубляя, придавая новое, тяготящее слух звучание.
- Тихо! - шикнула Мери выкидывая в воздух зажатый кулак.
"Пни" вздрогнули и остановились. Мервин поднял щит в безумной попытке защититься "ошметком" металла от полу-надуманного страха.
- Корона Лиона покатилась, - попытался пошутить Лари, но вышло не очень.
- Это же не столица Старого Королевства, - отмахнулся Мервин, через чур сильно подкованный в исторических вопросах. - Просто магический орден.
- Магический орден, в котором Лиона и убили, - шепотом добавил Эш, прижимая к себе посох.
- Не достоверно, - развел руками рыцарь. - Знатоков много и у каждого свое мнение. Некоторые вообще утверждают, что Лион лежит себе спокойно в Кургане Королей.
- В Кургане Королей ты не найдешь даже дохлой мыши, - к спору подключилась и Мери. Видимо так было проще - говорить, а не слушать гнетущую, таинственную тишину и вздрагивать от каждого шороха и слишком громкого вздоха. - Еще первые королевские терниты, почти шесть тысяч лет на лет назад все вычистили.
- Спорь не спорь, а могилу никто в глаза не видел, - подытожил защитник отряда.
- Король Лион, - чуть мечтательно протянула Алиса. - Почти как Король Эголей.
И эту историю помнил Эш. В ней прекрасного короля предал лучший друг и любимая жена. Причем предавали они его в одной постели.
- Только последнего не предавали, - хмыкнул Тулепс.
- Это как посмотреть, - возразил все тот же Мочалка. - Имена Гунивер и Ланалей тебе ни о чем не говорят?
- Ох уж эти заморочки южан, - покачал головой нордический лучник. - Все вы в собственность записываете. И меч у вас у героя именной, и конь бессмертный, и баба верная да послушная.
- Молчи презренный варвар! - засмеялся бородач.
- Сам ты варвар. Ну согрешила девка с рыцарем, и чего теперь? Яду они Королю не подсыпали, врагу тайны не выдавали. У нас на севере как - женщина свободный человек. Ложится с тем, кто ей люб, а кто не люб - тому от ворот в самый дальний поворот.
Эш, слушая привычный спор двух не самых глупых людей, постоянно озирался по сторонам. Лед, как и вода, не лучший сосед существу, носящему в груди Имя огня. Волшебство, греющее сердце юноши, то и дело поддавалось дыханию снежных гор и цветочник начал ощущать как леденеют пальцы. Изо рта вырвалось первое облачко пара.
- А как же брачная клятва? - вскинулась жрица, гневно сверля глазами Меткого.
- А что брачная клятва? Это у вас южан - клятвы. У нас, у северян, кто сильнее тот и достойнее. Эголей, конечно, как правитель вполне приятная личность, но с мечом некоторые и половчее управлялись.
- Логическая неувязка, дружище, - почти плотоядно улыбнулся Мервин. - Сам говоришь, что у вас девки с любым лягут, а теперь утверждаешь, что имеется право сильного.
- Во-первых не с каждым, - тут же набычился Меткий. - Не передергивай мои слова. А во-вторых все предельно логично. Если ты силен, отважен и не прослыл малодушным или жадным, то девушка на тебя глаз положит. А как положит тут и радуйся.
- Ага, знаем-знаем. Сегодня у неё один фаворит, завтра другой. На каждого сильного всегда найдется сильнейший.
- Ты все слишком упрощаешь, - скривился Тулепс, будто только что залпом осушил кружку кислого пива. - Это я так - схематично говорю, а ты к словам цепляешься. Я к чему веду - женщина она не корова и не овца, - в присутствии двух дам никто не решился отпускать по этому поводу даже плоского намека, не то что полноценную шутку. - И не может быть в личной собственности.
- Этого я не отрицаю, - немного подумав, кивнул Мочалка. - Но измена есть измена и синоним ей - предательство. А как говорит один хорошо известный всем персонаж - "Самые темные уголки бездны будут ждать предателей и клятв-отступников".
- Может ты и прав, - вздохнул лучник. - А может и нет.
Мери, сперва поддержавшая спор, теперь поглядывала на отряд не самым теплым взглядом. Диспут на историческую тему, пусть и под "легендарным" соусом еще как никак, но вписывался в обстановку. Но вот диалог "о бабах", пусть и в весьма завуалированной форме, Березка явно не поддерживала. Они же с Алисой себе не позволяют подобных фривольных разговор на весьма скользкие темы.
- "Но проснется однажды спящий Король и поднимет тех, кто вместе с ним в далекий путь, смерти презрев, верно пошел. Преданных и обманутых восстанет предвечный легион. Костяная корона вопьется клыками в мертвую плоть и маршем Пробужденные пройдут по земле. Не плачь Ирмарил, успокой Миристаль, ибо после начала всегда ожидаем конец".
Эш закончил читать строки старой трактирной баллады, и в исполинском коридоре вновь повисла тишина. Каждый, и даже северянин Тулепс, знал финал легенды. Когда распалось Старое Королевство, породив тринадцать новых, Лион заснул вечным сном, рухнув в ласковые объятья смерти. Но однажды, как гласит полузабытое пророчество, Король-Маг проснется. Его жилы наполнятся черной кровью, глаза покроются ледяной коркой, некогда рыжие, будто огненные волосы станут темнее бездны и земля задрожит под его поступью.
Зло всегда живет рядом, поджидая удачного моменты чтобы ударить и затаится. Но великое зло… нет, оно рождается только из великого добра. Тот, кого когда-то звали "Король-Звезда", и чье имя давали собственным первенцам станет ужасом безымянной планеты. Первым и единственным всадником апокалипсиса.
Мерно выстукивал резной посох о ледяной пол древних залов. Некогда здесь, среди высоких колонн, оформленных в виде исполинских фигур великих волшебников, друидов, некромантов, ведунов и магов прошлого; среди баллюстрад, открывающих вид на край мира; среди огромных залов, готовых вместить в себя десятки Мистритских балов; среди всего этого великолепия жили магики прошлого. Они творили волшбу громоздкую и неповоротливую, такую, от которой современный магик скривился бы словно от зубовной боли, но все же та магия была прекрасна.
Орден Грэвен'Дора посвящал себя не сражениям, а наукам, искусству и истории. На стенах, пусть и пошедших трещинами и скрытых в тенях и сейчас можно было заметить запечатленные сцены прошлого. Где-то полководец вел в бой армии, бесстрашно смотря в янтарные драконье глаза. В иных местах закутанная в балахон фигура, вздымая над головой волшебный меч и сферу вызывает дождь, спеша освежить сухие пахоты.
Сейчас же все окутала мгла и лед. Впрочем, где бы не слышался удар резного посоха, там журчала и капель. Талые ручейки спешили куда-то сквозь прорехи, освобождая древний оплот магии от злых чар. Эш осознавал всю опасность своих действий, но в то же время не мог удержаться.
Юноша, всю жизнь ценивший красоту, не мог позволить древнему замку ежится под гнетом колдовства. И пусть изо рта все чаще вырывались облачка пара, а ноги и руки все сильнее покрывались синими пятнами, но огонь, врываясь из под посоха, все так же лизал ледяную корку.