- А и в самом деле, чего время терять? - я с силой прижал локтем руку девушки к боку. Фиг вырвешься. - Пошли… Я там, в парке, одну скамейку приметил. Никто не помешает… Можно по-быстрому, а можно и не торопясь… Ты как предпочитаешь?
Рыжая вздрогнула, словно ее кнутом стегнули. А потом посмотрела на меня.
- Зачем ты так, Степан? Не надо. Ведь ты совсем другой.
- Откуда тебе знать? Может, я маньяк, садист и людоед? А добрым только прикидываюсь, чтоб ловить на живца доверчивых курочек.
Этот бой я проигрывал Ире бесспорно, но хотя бы не ввиду явного преимущества.
- А давай проверим? - лукаво блеснула глазами рыжая чертовка, совершенно не обижаясь. Чем отправила меня в глубокий нокаут. - Хочешь?
- Не понял… - помотал я головой. - В том смысле, что ты согласна на… скамейку?
- Хуже!.. - рассмеялась девушка. - Я сама приглашаю тебя в страшный и дремучий лес. Вот там и поглядим, кто из нас настоящий людоед, а кто только погулять вышел.
- Да? - я оглянулся. - И где тут лес? В какую сторону топать?
- Завтра. В шесть тридцать утра буду ждать тебя на железнодорожном вокзале, у касс. Наша электричка отходит в семь, не опоздаешь?
- А-а. - Информация начала приобретать смысл. - Это ты меня в поход приглашаешь?
- Не совсем, - улыбнулась Ира. - На ролевку.
- Типа эльфов по кустам гонять? - наконец-то пришла моя очередь усмехаться. - Смешно. Хотя если таково условие продолжения знакомства, то почему бы и нет? Легкую нагрузку на свежем воздухе Фома одобряет.
- Вот и договорились. А сейчас отпусти меня, пожалуйста. Совсем пальцы затекли. У тебя там не мышцы, а камень сплошной.
- Извини, - я только сейчас сообразил, что по-прежнему зажимаю ладонь девушки в подмышке. - Договорились, да. Только кем я там буду? Китайским наблюдателем? У меня даже костюма нет. Да и фэнтези никакого давненько не перечитывал.
- Людоедом и будешь, - засмеялась Ирина. - Горным великаном. Большим и страшным. А такого во что ни наряжай, все в масть. Кроме смокинга с бабочкой. Те людоеды, что их носят, не в лесах обитают. Вот и соответствуй…
- Хорошо. А сейчас, может, по мороженому?
- Ох, искуситель, - опять рассмеялась девушка. - Знаешь, чем в силки заманить, а таким увальнем прикидывался.
Глава вторая
До института я каждое лето проводил на природе. Но начиная с десятого класса деревенские каникулы остались в прошлом. В еще не столь отдаленном, а уже изрядно позабытом детстве, - теплом и беззаботном. В том прекрасном времени, когда любые невзгоды воспринимаются как нечто, не имеющее к тебе самому никакого отношения, и исчезающие с приходом следующего утра. Мир добр, уютен и приветлив, - а тебе в нем отведена невероятная, уникальная роль - зрителя, актера и постановщика в одном лице. Смотри, играй и наслаждайся…
Понятно, ничего подобного в те годы мне даже в голову не приходило, это я теперь такой умный. А чего? Четыре курса физмата сделают философом кого хочешь. Как пресловутая плохая жена. Не-е, лавры Сократа я на себя не примеряю, но тем не менее некоторую привычку к рассуждению и осмыслению приобрел.
О чем это я? Ах да. О деревенских каникулах… Вернее - о лете. До восьмого класса я предпочитал проводить свободное время на диване с книжкой в руках, - когда родители дома. Прочий досуг, естественно, протекал за компьютером. Стрелялки, рубалки, наши и их сериалы, а также - прочие занятные сайты отнимали практически все время. Отец что-то ворчал о жизни овощей, но поскольку мама была довольна, - принудительными пробежками по утрам и тасканием гирь по выходным его репрессии и заканчивались. Пока однажды я крепко не получил по шее. Прямо у школы.
Телосложением я в папу. И всегда выглядел лет на пять старше реального возраста. Поэтому драться со сверстниками, обычно не достающими макушками до моего подбородка, почти не приходилось. Они понимали, что не одолеют меня даже вдвоем, а мне не было нужды ни убеждать их в этом, ни разубеждать. Но в любом случае драка подразумевала наличие причины. А эти шакалы избили меня просто так. Причем парни дрались зло, получая удовольствие от возможности причинить боль другому существу.
Природные данные все же не подкачали, и я кое-как отмахался от хулиганов. Но, самокритично подсчитав дома у зеркала разницу между нанесенными и пропущенными ударами, я умылся и пошел записываться в секцию бокса.
Глянув на меня, Фома заинтересованно спросил:
- Сколько?
- Пятеро…
- Убежал?
- Ушел.
- Добро.
Потом тренер помолчал и прибавил:
- Разрешение от родителей. По окончании четверти покажешь табель. Тренировки в понедельник, среду и пятницу с семнадцати до девятнадцати. Суббота - бассейн в восемь утра. Один пропуск без уважительной причины - три круга вокруг парка. Два пропуска - не поедешь на летние сборы. Три… Больше не приходи. Все понятно?
- Да.
- Сколько раз подтягиваешься?
Этого вопроса я боялся больше всего. Ну не хватает моим мышцам силы побороть вес тела. Пудовые гири таскаю, а себя - никак не получается.
- Ни разу.
- А отжимаешься?
- Восемнадцать.
- Хорошо… - кивнул тренер каким-то своим мыслям. - В том смысле, что перекачанный бицепс боксеру только мешает, а так, конечно, форменное безобразие. До конца года надо выйти на семь подтягиваний и тридцать отжиманий. Ну все, Степан. Топай за разрешением и приходи. Иван! - крикнул в глубь зала, второму - невысокому поджарому мужчине в спортивном костюме. - Брось мячик!
- Лови…
Мячик для большого тенниса выпорхнул у него из руки сам, без какого-либо замаха, словно шел на реактивной тяге, - с соответствующей скоростью. Мне в лоб. Не ожидая ничего подобного, я потерял время и только успел, что дернуть головой в сторону А следом летел второй снаряд. Но адреналин уже был в крови, и этот мяч я поймал рукой.
- Угу, - опять кивнул Фома. - В общем и целом… не передумаешь, приходи.
Разрешение на занятие боксом отец не только написал, но и лично занес тренерам буквально на следующий день. И в моем распорядке дня появилась еще одна позиция. Правда, в спортивный лагерь тем, первым летом я все-таки не поехал.
Ох как непросто, оказывается, жить по режиму и делать не только то, что хочется, а и то - что должен…
Давно заметил, ничто так не способствует погружению в себя, как перестук колес. И любая, самая оживленная беседа, подчиняясь ритму железной дороги, потихоньку стихает, - и вот уже все либо дремлют, либо погружаются в приятные мечты или - воспоминания.
Казалось бы, мы с Ирой только вчера познакомились, значит, интересных тем для общения - не переговорить. А уже минут через сорок девушка пристроила голову у меня на плече и притихла. Может, уснула?.. Ведь по городским меркам не просто раннее утро, а - сумасшедшая рань. Только-только на второй бочок переворачиваться.
Ну, пусть поспит. А мне есть о чем подумать и что вспомнить. Тем более когда от золотистых волос исходит такой дивный аромат. Не набивший оскомину садо-огородный парфюм, имеющий массовое хождение в этом сезоне, а какой-то легкий флер ромашек, калужниц и нежной утренней росы. Так пахли в предрассветной мгле луга, когда мы с дедушкой шли косить сено. Вернее, он - косить, а я ворошить покосы, чтоб трава быстрее высыхала.
Электричка заполнена разночинным людом, но по совокупности примет, большинство путешествует с аналогичной целью, - на пикник. Дремлющие или все еще оживленно шушукающиеся парни и девушки примерно двадцатилетнего возраста, одетые… м-м-м… по-походному, с пухлыми рюкзаками и… только не надо смеяться - оружием. Да, да - именно оружием. Не с автоматами и винтовками, но все же. Наверное, так могло выглядеть ополчение Минина и Пожарского, готовящееся начистить табло обнаглевшим ляхам, если бы ратников и дружинников приодеть в современные спортивные костюмы и джинсу, а все остальное снаряжение оставить. Разве что шеломы, шишаки да мисюрки в рюкзаки уложить, временно сменив на бейсболки и армейские панамы.
Хотя нет, ошибочка. Вот такой вид рекомое ополчение могло иметь только после славной победы, когда на пиру ряды суровых воинов изрядно разбавили освобожденные пленницы, веселые девицы из ближайших поселений и проезжающий мимо цыганский табор в полном составе. Ибо всевозможной пестротой и стилем одеяния пассажирок утренней электрички с легкостью могли затмить любой восточный базар. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что при всей яркости палитры преимущество имел зеленый колер и разные его оттенки.