- Разумеется, я рад, - ответил он, заставив себе улыбнуться.
Глава IX
Над столицей шел проливной дождь, так что кодиннадцати вечера стало совсем темно. Прохожих почти не было, зато наРазделительной стене можно было различить два движущихся силуэта.
- Это дурацкая затея, дайни, - недовольно говорилидущий сзади человек, встряхивая головой, как мокрая собака. С копны кудрявых,отливавших в рыжину волос во все стороны летели брызги.
- Я тебя с собой не звал, - нетерпеливо возразилвторой. - Не нравится - иди назад и жди меня в "Морском Петухе".
- Чтобы ты тут в одиночку навернулся вниз и сломалсебе шею? Нет уж, - пробормотал его собеседник тихо, но при этом так, чтобыспутник мог его слышать.
В ответ долетел короткий и сухой смешок.
- Если я навернусь отюсда вниз, мне будет уже всеравно, кто со мной был. Да ладно, успокойся, мы уже почти пришли. Видишь тукрышу? Это дом ростовщика и ювелира Диведа. Она вплотную примыкает кРазделительной стене. Оттуда можно будет перебраться на карниз, а после этогоспуститься в Верхний город. Только и всего.
- Действительно, только забраться и спуститься, сущаябезделица… - ворчливо отозвался первый человек. - Если нам повезет, и мы несверзимся на голову ночному патрулю, твой Ирем все равно заметит, что ты исчезпосреди ночи. Интересно, как ты будешь объяснять ему, куда ходил?…
- Как-нибудь справлюсь, - отмахнулся Рикс.
- Надеюсь, эта девушка и в самом деле того стоит.
- Стоит, даже и не сомневайся.
Несмотря на дождь и на холодный ночной ветер, в головеюжанина по-прежнему шумело от вина, который они пили в этот вечер. Настроение уРикса было радостно-тревожным, и меньше всего ему хотелось тратить время надолгую перепалку с Нойе.
Рикс шел первым, осторожно выбирая, куда наступить. Разделительнаястена была такой же старой, как сама Адель, только, в отличие от других зданий,ее строили не Альды, а простые люди, и она успела сильно обветшать. Камникое-где выпали, образовав щербины, на которых можно было поскользнуться,особенно в наступившей темноте. Впрочем, вряд ли кто-нибудь рассчитывал, что постене будут ходить.
Нойе продолжал раздраженно пыхтеть у него за спиной.Хождение по узкой, а теперь еще намокшей после проливных дождей стене давалосьему нелегко, и терпеть молча было выше его сил.
- Я бы еще понял, если бы она назначила тебе свидание.Но проделывать все это только для того, чтобы на кого-то посмотреть… -островитянин раздраженно фыркнул. - Как хочешь, дайни, но это ребячество. Вотповзрослеешь - перестанешь так переживать из-за каждой юбки.
- Прекрати зудеть и лезь на крышу, если тыдействительно решил идти со мной.
"Дан-Энриксу" было плевать на то, что Нойесчитает их вылазку бессмыслицей. "Зимородок" вошел в гавань позднимвечером, и мессер Ирем заявил, что ехать во дворец под проливным дождем, непеременив костюма, было бы к лицу гонцу со срочным донесением, но уж никак нелюдям, присоединившим к Империи весь равнинный Айришер. "Подождем, -сказал лорд Ирем. Завтра нам устроят подобающую встречу".
Криксу это представлялось еще одной досаднойпроволочкой. Если бы они вернулись во дворец сразу же по прибытии, то, можетбыть, он бы уже сегодня увидел Лейду Гефэйр. Энониец выслушал десятоксовершенно безразличных ему сплетен, прежде чем осмелился спросить хозяинагостиницы, ушлого трактирщика по кличке Слепень, не болтают ли в столице омессере Альверине. О Финн-Флаэне болтали очень много. Но о его свадьбе Слепеньне упомянул, и сердце Рикса радостно забилось. Значит, Лейда все еще не вышла замуж.Крикс думал об этом все то время, пока вся команда "Зимородка"угощалась в большом зале. Он едва заметил, что еда в трактире была не совсемтакой, как он привык. Хлеба не подавали вовсе, вместо пива наливали кисловатоетакийское вино, а рыбу, мидий и креветок, блюдами из которых всегда славиласьэта гостиница, теперь готовили без соусов и масла. Энониец краем уха слышалразговоры, что из-за войны, опасностей на море и неурожая цены на продукты вгороде росли, как на дрожжах, но в ту минуту эта новость не могла привлечь еговнимания, поскольку мысли Рикса были целиком и полностью сосредоточены наЛейде. Тот, кто посмотрел бы на него со стороны, решил бы, что оруженосецкоадъютора как никогда в ударе - он шутил, смеялся, развлекал собравшуюся застолом компанию, полностью завладев общим вниманием. Но в то же время самюжанин едва понимал, что говорит. Через пару часов это состояние сталонасколько нестерпимым, что Рикс понял - дальше так идти не может. Следуетдобраться до столичного особняка Гэфэйров и попытаться как-нибудь увидетьЛейду. Пусть издалека, всего на несколько секунд, но обязательно сегодня, а незавтра утром, во дворце. Возможно, сильное влияние на Рикса оказало выпитое имвино, но в тот момент он ничуть не сомневался в правильности своего решения.
Когда южанин выскользнул из-за стола, никто и неподумал спрашивать, куда он направляется - количество опорожненных энонийцемкружек говорило само за себя. Однако Нойе оказался рассудительнее остальных ивышел вслед за Риксом. Зная дотошность Альбатроса, Крикс предпочел сказать емувсю правду, а не врать, что он пошел проветриться. Нойе в ответ сообщил"дайни", что он полный идиот. И увязался с ним. В последние неделиКриксу иногда казалось, что Нойе считает себя кем-то вроде его вассала, которыйобязан следовать за бестолковым сюзереном. Крикс несколько раз пыталсяобъяснить, что он ни в чем подобном не нуждается, но рыжий невозмутимоигнорировал его слова и продолжал делать по-своему. А продолжалось это с тогодня, когда на горизонте показались очертания Томейна, и "дан-Энрикс"решил наконец воспользоваться предложением мэтра Викара и спросить у Нойе,почему тот перестал на него злиться.
Выслушав его вопрос, Нойе заметно стушевался.
- Как бы тебе объяснить… сначала я считал, что тыпросто сопляк, который нацепил на себя доминантский плащ и собирается всемикомандовать.
- Это я понял, - кивнул Рикс. - А почему тыпередумал?..
- Помнишь бой на "Бурой чайке"? Когда Айюподстрелили, а сэр Ирем спрыгнул с кормовой площадки вниз, к гребцам, былопохоже, что его убьют. Конечно, он и с колодкой на руках неплохо управлялся…взять хотя бы этого верзилу, Моди, которому он сломал челюсть. Но все-таки егобы наверняка прикончили, если бы ты тогда не кинулся ему на помощь. Ну таквот… - лицо Нойе застыло, будто бы он собирался с силами, чтобы признаться вчем-то страшном. - Когда ты прыгнул, то я собирался сделать то же самое. Но впоследний момент струсил. Понял, что я не смогу, упаду вниз и сверну себе шею.Корабли были еще слишком далеко. Мне кажется, ни один человек на свете нерискнул бы прыгать. А ты даже не задумался.
- Мне это было проще, чем кому-нибудь из вас, -возразил "дан-Энрикс", думая о тхаро-рейн. - Но все равно, я вряд листал бы прыгать, будь там не сэр Ирем, а кто-то другой.
- Я тоже так подумал. Я вообще часто вспоминал этуисторию и повторял себе, что дело не во мне, а в том, что для тебя этот лордИрем - важный человек, а для меня - никто. И знаешь, что я понял?.. Что я могбы струсить, даже будь на этой "Чайке" мой отец. И дело тут не в том,что я такой слабак. Любой другой на моем месте чувствовал бы то же самое. Но ты- особый случай. Из тебя однажды выйдет настоящий дайни.
- Воин, одержимый фэйрами?.. - фыркнул"дан-Энрикс", вспомнив все, что слышал о героях островных легенд.
- Дайни не одержимы фэйрами, - строго возразилАльбатрос. - Это великие бойцы, не знающие страха. Каждый настоящий воин - хотьнемного дайни, но стать дайни в полном смысле слова удавалось только единицам.У нас говорят, что память об истинных дайни будет жить даже тогда, когда всеострова уйдут под воду.
Это, вероятно, что-то вроде нашего "когда рак нагоре свистнет", - подумал "дан-Энрикс". Но больше шутить нестал, поскольку Нойе явно относился к сказанному исключительно серьезно, и непотерпел бы никаких насмешек.
- Если бы ты был вождем у нас, на островах, я бы счелчестью для себя ходить на твоем корабле, - сказал он энонийцу. Риксу еще неслучалось слышать, чтобы голос Нойе звучал так торжественно.
- А-а… ну, спасибо, - пробормотал оруженосецкоадъютора, польщенный и растерянный одновременно. Рикс подумал, что кто-тодругой на его месте обязательно нашел бы подходящие слова для этого момента.Например, сказал бы, что из Нойе самого выйдет прекрасный вождь - не даромАльбатрос с первых же дней напоминал ему островных кеннингов из старых песен.Но чем дольше Рикс об этом думал, тем сложнее было произнести это вслух. Да имомент, пожалуй, был уже упущен.
Несколько минут они молча смотрели на туманныйгоризонт и вырастающий впереди остров. Потом Крикс рискнул и решил все-такизадал вопрос, который давно не давал ему покоя. Может быть, после своеготоржественного заявления рыжий островитянин будет откровеннее, чем раньше.
- М-мм, а кстати, Нойе… Сколько тебе было лет, когдаты первый раз сидел на веслах? Только честно.
Альбатрос как-то болезненно поморщился.
- Четырнадцать.
Крикс ждал чего-то в этом роде и сумел не улыбнуться,но губы у него все-таки дрогнули, и Нойе мрачно покосился на него.