Лилия Баимбетова. Золотые яблоки октября
В Шарни была середина октября. После двух недель затяжных дождей, когда даже в полдень приходилось включать верхний свет, вдруг выдался ясный и теплый день. Казалось, вернулось золотая осень, только без золота и буйства красок, ибо листья уже облетели, вокруг все было прозрачным и спокойным, и из золота на улице оставалось только желтое здание Шарнийского университета. Воздух был чист, и небо стало бледным и недостижимым, как бывает только поздней осенью.
Это было то странное и совершенно сумасшедшее время, когда я, Один, Фригг, Фрейя и Фрейр учились на третьем курсе факультета прикладной магии. Как-то все пришлось на этот год - и самые безумные их выходки, и мой с ними разрыв. Правда, в октябре далеко еще было до этого разрыва.
Когда из людного вестибюля я вышла на крыльцо, почти весь наш курс уже собрался там. По расписанию у нас было практическое занятие по "восприятию среды" (или по методике магического восприятия среды - так название этого предмета было записано в учебном плане). И сейчас мы должны были отравиться на набережную и продемонстрировать свое умение воспринимать эту самую среду в магическом аспекте. Среди белых колонн кучковались мои однокурсники - в будущем знаменитый выпуск двухтысячного года - в большинстве своем высокие светловолосые северяне. Почти все уже собрались, ждали только преподавателя и нескольких таких же опаздывающих, как я.
Моего появления на крыльце никто не заметил: кто станет обращать внимание на такую серую мышку. Никто, кроме Одина, который замечает все.
- Привет, Рогни, - сказал он, словно мы не здоровались утром, когда встретились в аудитории перед началом лекций.
В этот миг я вдруг поняла, что ненавижу его. В какой-то мере я ненавидела их всех - всю четверку, ненавидела их всеведение, их превосходство надо мной, умение не замечать моих успехов. Комплекс неполноценности - страшная штука, но не они были повинны в его появлении. Я привыкла сомневаться в себе и своих способностях задолго до того, как познакомилась с Одином и КО.
Дочь человека и скоге - лесного духа скандинавского побережья, я и среди людей, и среди скоге чувствовала себя чужой. В моей родной сестренке было гораздо больше от скоге, да и росла она вдали от дома, в другой временной линии, под опекой старших богов. А я… Мои способности пугали людей, а скоге, напротив, казались слишком "очеловеченными". Так я и жила, пока в год семнадцатилетия вдруг не решила поступать в институт, да не просто, а в Шарнийский университет магии. Поехать в Город Между Мирами? В Шарни - Вечный город, центр Вселенной? Моя родня и с той, и с другой стороны подняла крик, но с неуверенностью во мне всегда странным образом сочеталось самоуверенность и честолюбие. И вот я здесь, уже на третьем курсе, а неуверенность моя только возросла. В сущности, мне просто не повезло. На более слабом курсе я могла бы быть одной из первых, но набор девяносто пятого был блистательным по диапазону магических способностей, и я терялась на фоне своих однокурсников - всего лишь лесной дух, скоге, создание магическое, но на уровне низших энергий.
Где-то в глубине души я и впрямь ненавидела своих друзей. Вот Один стоял передо мной - очень высокий, стройный, с совершенно нереального оттенка золотистыми волосами, доходившими до лопаток. Тогда он был еще красив - как молодой бог, ведь это было еще до истории с источником Мимира, за право пить из которого Од отдал свой глаз, до его мук на дереве и меж двух костров, и хтоническая сущность еще не проявилась в нем с такой очевидностью.
- Ну что, Рогни, как с практикой? - спросил он. - Нашла место?
- Я поеду в Нортумберленд, - сказала я тихо, но отчетливо, всем своим видом показывая, что на этот раз они не смогут меня переспорить. Основная часть личности Ветра бывает там чаще всего, а я так давно не виделась с ним во плоти… Но Одину я не собиралась ничего объяснять. Роман со стихией - это глупость, и может быть, поэтому я так тщательно оберегала свою тайну, и ее так никто и не узнал, что с тайнами случается, в общем-то, очень редко.
- Разве ты не с нами? - раздался за моей спиной мелодичный голос. Это Фрейя подошла неслышно и требовательно смотрела на меня своими прекрасными глазами. Фрейр, следивший за сестрой, отошел от колонны и последовал за ней к нам. У меня, как всегда, когда я видела их вместе, возникло ощущение какой-то неправильности. Они были странно и страшно похожи; обычно у близнецов, особенно разнополых, не бывает такого сходства. В лице Фрейра, во всей его гибкой сильной фигуре было что-то от женственности и обольстительности сестры, а в ней иногда вдруг проглядывали его мужественные черты. Когда они были рядом, их невозможно было различить, они словно перетекали друг в друга: рыжеволосые и голубоглазые, властители морских просторов и тайн плодородия. Ваны. Да, иногда они кажутся более непостижимыми, чем Один и его родня… Но ведь сейчас они нападут на меня вместе.
- Мы ведь хотели ехать в Эствиг, - сказал Фрейр, обнимая за плечи сестру. - Мы же договорились, и ты тоже согласилась, Рогнеда. Зачем разбивать компанию?
Одновременно с его словами меня настигло магическое воздействие. Не знаю, от кого из близнецов они пришло, но точно не от Одина. Он не умеет действовать так мягко и незаметно, когда, только попавшись в сети заклятья, понимаешь, что произошло.
- Хорошо, - сказала я тихо, не в силах противостоять им. - Хорошо, конечно.
Если даже в такой мелочи они не терпели моего несогласия, можете представить себе, что было, когда решались более серьезные вопросы. Они никогда не стеснялись применять на мне свои чары, и иногда мне приходила в голову мысль, что я нужна им именно для этого, что они просто тренируются на мне. В действительности все, конечно, было намного сложнее. Со временем я начала понимать, что они часто обращались ко мне за советом, и во многих областях мой авторитет для них был нерушим. Просто тогда болезненное самолюбие не позволяло мне этого замечать.
Наконец, появилась преподавательница методики - невысокая худенькая женщина со светлыми волосами, небрежно увязанными в хвост, - леди Резеда. Половина из наших преподавателей скрывает свои истинные имена под цветочными кличками - ибо восьмой закон Бонюица гласит: "Знание полного и ИСТИННОГО имени объекта или процесса дает возможность контролировать его". Только очень сильные (и очень самоуверенные) маги работают под своими собственными именами.
И мы пошли всей толпой - тридцать человек - за этой невзрачной женщиной в зеленом брючном костюме. Леди Резеда что-то рассказывала тихим своим голосом тем, кто шел рядом с ней. Обойдя главный корпус университета, мы пошли между заводом и университетским городком в сторону реки. Кто-то из наших шутников кинул магический шарик в проезжавшую мимо машину, и тот взорвался, обдав автомобиль потоком зеленого света, но не причинив, впрочем, никакого вреда водителю. Какое-то время я шла одна, а потом сбоку вдруг возник Один.
- И что это тебя так тянет в Нортумберленд?
Он разглядывал меня своими карими глазами, и в них плескались солнечные лучи. Я молчала. Мне казалась, что он попытается прочесть мои мысли, но Один ничего такого не сделал. Просто шел рядом и улыбался свойственной ему немного кривоватой улыбкой. Чего уж тут скрывать - он мне нравился, совсем чуть-чуть, но все же нравился, с первого курса, с того самого момента, как я его увидела. В нем всегда было что-то трагичное, словно предчувствие будущих мучений. Не совсем маг, не совсем воин, странный, иногда отчаянный, иногда рассудительный, он действительно нравился мне…
Но легкий расчет был в этом легком влечении. Из всех, кого я знала, он был единственным, кто мог бы оценить мои способности, мой ум. Потому что больше во мне нечего было ценить. А я так хотела нравиться - людям, а не стихиям. Я была тогда просто дурочкой, но поняла я это гораздо позже.
- Ну, так, что, Рогни?
- Мне там нравится, - сказала я, надеясь (и зная!), что он не принудит меня сказать правду. Это единственное, что они обо мне никогда не узнают. Никогда. Ни за что.
- В Эствиге тебе тоже нравилось…
- Я ведь уже сказала, что поеду в Эствиг, чего же тебе еще надо?
Это было самое близкое подобие бунта, на которое я могла отважиться. Но Од посмотрел на меня так, как только он умел смотреть, - карие глаза вдруг полыхнули синим. И я замолчала. Я не боялась Одина, ни тогда, ни потом; может быть, я была единственной, кто не боялся его, но спорить с ним - испытание не из последних. К тому же не хотелось мне спорить, мне хотелось забиться в какой-нибудь угол и плакать в этом углу. Почему все так плохо в моей жизни, почему я ни на что не могу решиться?..
- Магическое восприятие имеет очень мало общего с врожденными магическими способностями, - говорила леди Резеда, - При известной восприимчивости к природным явлениям и достаточном усердии любой человек может научиться распознавать проявления природной магии. На самом деле это несложно.
- То-то у Рогни это так хорошо получается, - громко прошептал Локи, обращаясь к Хениру.
- Имей совесть, она же слышит.
Локи оглянулся, безразлично скользнул по мне взглядом.
- Господи, с кем только приходится учиться… И как ее вообще приняли в университет?..
- Не обращай внимания, - сказал мне Хенир. - Он всегда такой, сама же знаешь.
Он взял меня под руку, доброжелательно улыбаясь, но я вырвала свою руку.
- Оставь меня в покое! - закричала я, не замечая, что теперь на меня все смотрят. - Оставьте меня все в покое! Не хотите со мной учиться? Ну, и уходите из университета, потому что я документы забирать не собираюсь! Ясно вам?..
- Рогни, ты что, с ума сошла?