– Что ж, – вздохнул Мастер, – раз обещал, объясню: паутина символизирует жизненный путь человека, паук – это сам человек, который идет по этому пути к конечной цели, а бабочка олицетворяет собой эту цель. Этот знак может тебя иногда удивлять, так что если в нем произойдут какие-нибудь изменения, не бойся.
– Какие изменения?
– Увидишь, – мужчина устало провел рукой по лицу. – Кстати, Темный, чтоб ты знал, этот "апельсин" до тебя носил только один человек.
– И чей же это знак? – поинтересовался я, подходя к двери.
– Это знак Первого Мастера.
Выйдя из Гильдии Мастеров, я несколько минут постоял на крыльце. Похоже, этот мир окончательно сошел с ума. Хотя всему происходящему есть еще одно объяснение – с ума сошел я, и вся эта карусель кружится исключительно в моем больном мозгу, а сам я сейчас в белой рубашке с длинными рукавами лежу, привязанный к койке.
Нет, стоп! Такой вариант событий меня не устраивает. Я здоров, а вот с миром вокруг твориться что-то неладное.
Наскоро перекусив в ближайшей забегаловке, я направился домой. Как ни странно, место общепита оказалось самым обычным. Здесь не было ни пиццы, ни окрошки, ни шоколада. Простой гороховый суп и пшеничная каша. Без мяса. Запив это все кружкой кислого киселя, я оставил на столе пятнадцать рублей и покинул помещение. Что-то с ценами творится непонятное. Обязательно нужно поговорить с Великим Инквизитором.
Придя домой, я переоделся и завалился на кровать. Так, от приворотника я избавился, тридцать рублей в никуда угрохал. Хорошо, будем считать, что я потратил эти деньги на услуги тату салона. Теперь мне надо просто успокоиться и подготовиться к вечернему мероприятию. Я улыбнулся про себя, еще раз представив затылок Седого.
Полежав пару часов, я начал собираться. Мне еще через полгорода топать. И хотя Седой приезжает к себе домой около восьми, неплохо было бы иметь хотя бы пару часов форы.
На этот раз булаву я решил оставить. Вполне вероятно, что мне придется убегать и при этом уносить с собой винтовку, а булава мне будет только мешать. И не потому, что она тяжелая, а потому, что неудобно. Неудобно бежать, когда тебя все время что-то бьет по колену.
А вот пистолет я взял с собой. Спрятал под свитер. Потом подумал и переложил оружие в карман куртки. Кто знает, возможно, у меня не будет времени его достать.
На улице уже сгустились сумерки. Вот сейчас они мне на руку. В темноте намного легче незаметно подобраться к цели. Если охрана Седого заметит меня раньше времени, Светлого города мне не видать как своих ушей.
Минут сорок я потратил на то, чтобы дворами подойти к заброшенной пятиэтажке, на крыше которой Вадим должен был оставить для меня винтовку. Подойдя к тыльной стороне здания, я влез в одно из разбитых окон и поднялся по лестнице на пятый этаж. В потолке на высоте трех метров зияло черное отверстие люка. Рядом с люком висела старая железная лестница. По ней поднялся прямо на крышу и, опустившись на одно колено, огляделся. Винтовка, завернутая в черный чехол, лежала у самого края крыши. Рядом с ней лежала коробка с патронами. Я спустился обратно в подъезд и подобрал в одной из комнат пару кирпичей. Закинув их в люк, я снова поднялся на крышу и осторожно подполз к краю. Прямо передо мной метрах в ста двадцати тускло светила одинокая лампочка. Свет от нее выхватывал из мрака двоих парней с автоматами и невысокое, очищенное от снега крыльцо.
Я развернул чехол, извлек на свет винтовку и отбросил его в сторону. Он мне не пригодится. Быстро зарядив винтовку, я пристроил ее на кирпичах и, настроив прицел, приготовился ждать.
Без десяти восемь я снял шапку и спрятал ее за пазуху. Вытащил из кармана черную полоску ткани и перехватил падающие на лоб волосы. Знаю что холодно, но зато намного удобнее. За то время, что я лежал на крыше, охрана поменялась. Из дома вышли два парня с автоматами и сменили стоявших на посту.
Плохо, что я не знаю, сколько людей сейчас находится в доме. Неизвестно, что они могут прятать внутри.
Ровно в восемь часов у подъезда затормозила темно-синяя "семерка". Первым из машины вышел Виктор и открыл заднюю дверцу.
Седой вылезал из машины долго, словно что-то держало его внутри. Наконец-то моя цель и мой враг вылез из машины и подошел к крыльцу. Виктор открыл дверь и теперь стоял внутри дома, дожидаясь, когда Седой войдет внутрь. Из машины вылез еще один охранник и прикрыл своего босса со спины. Бесполезно, это не защитит бандита от моей пули.
Наконец, Седой отряхнул с туфлей налипший снег и поднялся на крыльцо. Я поймал в окуляр прицела его затылок. На мгновение затаил дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Пуля, на мгновение вспыхнула, преодолев поле действия защитного амулета, и вошла именно в ту точку, которую я наметил для себя еще в подвале. Седой покачнулся и упал лицом вперед. Тело бывшего авторитетного бандита по пояс оказалось в доме, а ноги остались лежать на улице.
Дальше все произошло очень быстро. Виктор наклонился, втащил тело своего начальника в дом и тут же выскочил обратно на улицу, присел за крылом автомобиля. Охранник, прикрывавший спину Седого заозирался по сторонам и тут же получил пулю в грудь. Парень вскинул руки и упал на снег. Один из автоматчиков заскочил в дом, а второй припал на одно колено и очередями начал палить в мою сторону. Щелчок, и он уже падает с красным пятном вместо глаза. Виктор осторожно выглянул из-за машины и короткими перебежками направился в сторону пятиэтажки. Виктор, Виктор, я же тебя предупреждал! Я поймал в окуляр голову парня, но не смог выстрелить. Ведь, по сути, этот человек просто выполняет свою работу. Я немного опустил винтовку и нажал на спусковой крючок. Виктор упал в снег и, оглашая улицу проклятиями, схватился за простреленную ногу. Вот так! Полежи немного.
Я вновь посмотрел на крыльцо. На него выскочили сразу пятеро человек, причем двое из них несли на плечах длинную узкую трубу желтого цвета.
Хотя я вживую ни разу не видел такую штуку, но узнал ее сразу. РПГ– 29 "Вампир". Противотанковый гранатомет с дальностью поражения четыреста пятьдесят метров. У меня в стволе один патрон. Даже если я сейчас кого-нибудь подстрелю, остальные все равно используют гранатомет по назначению.
Я вскочил, краем глаза отметив, что трое мужиков с автоматами уже бегут в мою сторону, закинул винтовку за плечо и прыгнул в люк. Оказавшись на лестничной площадке, я огромными прыжками кинулся вниз по лестнице. Когда я добежал до третьего этажа, то понял, что выбежать из дома уже не успею. Не снижая скорости, я добежал до одного из окон и прыгнул вперед, выбивая раму. Сверху грохнуло. Твою м-а-а-а-ть!
Взрывная волна подхватила меня, обожгла спину и швырнула в сугроб. Я неудачно приземлился на ногу и, зашипев от боли, упал, прикрыв руками голову. Сверху меня тотчас обсыпало мелкой бетонной крошкой, а возле самой головы в снег рухнул нехилый обломок кирпича. Упади он на несколько сантиметров левее и все, моя голова мне бы уже была не нужна.
Чертыхаясь, я поднялся и тут же упал обратно. Похоже, ногу я подвернул. Как мне теперь, интересно, через дворы бежать? Но лежать здесь нельзя. Рано или поздно, но меня найдут, а с одним пистолетом против троих автоматчиков не особо повоюешь.
Черная тень, припадающая на одну ногу, показалась из-за угла полуразрушенного дома, и я едва не всадил в нее две пули из обоймы.
– Тише, Темный, – Виктор доковылял до меня и опустился рядом. – Че разлегся?
– Ногу подвернул, – пожаловался я.
– Где? – Виктор схватил меня за лодыжку и резко дернул.
Я взвыл. Тотчас со стороны пятиэтажки послышался звук автоматной очереди. Я еще глубже вжался в снег, а Виктор довольно улыбнулся.
– Ну, спасибо, – прорычал я. – Теперь они знают, что я здесь.
– Но они не знают, что я здесь, – улыбнулся парень. – К тому же, ты теперь можешь нормально ходить.
– Если эти ребята меня найдут, я вообще не смогу ходить. Ни нормально, ни ненормально.
– Ладно, не ной. Как-нибудь отобьемся.
Виктор достал из-за пояса ПМ и передернул затвор.
– Почему ты мне помогаешь? – поинтересовался я, осторожно выглядывая из-за сугроба. Двое автоматчиков короткими перебежками приближались к нашему лежбищу, еще один прикрывал их, стоя у угла дома.
– Потому, что ты оставил мне жизнь, а я привык платить долги, – ответил мой товарищ по сугробу.
Я слегка приподнялся на руках, и тотчас автоматная очередь выбила снежную крошку рядом со мной. Я тут же рухнул обратно и посмотрел на Виктора.
– Ты слева, я справа. На три, – прошептал я и поднял вверх сжатый кулак.
– Раз, – я отогнул один палец, а парень откатился немного в сторону.
– Два, – Виктор осторожно выглянул из-за снежной кучи и кивнул.
– Три!
Два выстрела прозвучали, как один. Двое автоматчиков получили по пуле точно между глаз и почти одновременно упали лицами в снег. Я тут же вернулся за сугроб и посмотрел на Виктора. Тот только хмыкнул. В этот момент раздалась запоздалая очередь автоматчика, стоящего у стены.
– Неплохо стреляешь, – улыбнулся я.
– Ты тоже, – вернул мне комплимент здоровяк.
Передохнув полминуты, я снова пополз на разведку. Автоматчик стоял на том же месте и водил дулом из стороны в сторону. При этом дуло явно подрагивало. У парня
непорядок с нервами. Этим можно воспользоваться. Я скатал снежок и по широкой дуге запустил его в сторону парня. Снежок упал прямо перед ним и юноша, не совладав с собой, открыл беспорядочную стрельбу. Я спокойно продолжал лежать и, дождавшись, пока автоматная очередь стихнет, поднялся и выпрямился в полный рост.