– Здесь произошло недоразумение, – даже с долей вины в голосе попытался объяснить ктарх. Но говорил он медленно и громко, и оттого голос звучал уверенно и убеждающе. Авторитетно. – Мы пытались предотвратить боевое столкновение, когда трое желали убить одного. И захватили всех четверых. А потом к нам пришел эмир Арсамаков. Сам пришел. Он очень доходчиво стал объяснять, что он представляет народ гор, который не желает жить по законам людей с севера, поработивших их. Мы сразу вспомнили свою историю, как народ ктархов был порабощен в свое время народом стерехов, и как мы боролись за свою свободу. И сразу появилось мнение, что люди эмира точно так же, как мы, пытаются свою свободу отстоять. У нас была небольшая разрозненная информация о людях, которые воюют в горах. Но после прихода Арсамакова мы были лишены возможности контролировать окружающий мир. Стерехи выставили сильные экраны, мешающие нам. Кстати, мы почти все экраны уничтожили, но завершить работу не успели, когда появились вы. И повели себя более агрессивно, чем люди Арсамакова. А мы Арсамакову доверились. У нас не было выбора, но об этом я скажу позже. Правда, и среди самих ктархов возникли разногласия. Я, например, как командующий флотом, не обладал полномочиями распоряжаться здесь. Но я помнил, как ты, Троица, принес мне шлем, и спас меня. И потому я не верил в вашу агрессивность. Но большинство Ктархов не верило мне. Это потому, что Арсамакова встретил и принял Стржнан, сын Коломоссэ, начальник местной экспедиции. И полностью поверил ему. Тем не менее, как настоящий ктарх, Стржнан, не желал допустить убийства, и потому сам полетел к вам, чтобы провести переговоры. Ктархи видели вас, и ничего не предприняли, когда вы на них напали. Сам Стржнан, сын Коломоссэ и еще один ктарх были убиты, как нам сообщили их шлемы. И только Прсжнан, сын Матомоссэ сумел восстановиться сам и восстановить свой скутер, и улететь, чтобы прожить еще недолго. Я был не в курсе, но Стржнан, сын Коломоссэ, договорился с эмиром Арсамаковым о подмене, в случае, если с ним что-то случиться. Мне сказали, что Арсамаков должен был подменить Стржана, сына Коломоссэ, но он, как сказали, опоздал, и подменить ему пришлось того человека, который уже надел на себя сильный шлем начальника экспедиции. Так два шлема были обоюдно настроены, что ты, Троица, ничего не заметил. А Арсамаков показал свою большую хитрость в той ситуации. Он полностью считывал информацию с головы человека, образ которого принял, а сам человек был телепортирован в один из гротов этой пещеры. К сожалению, к моему слову тогда не прислушались. И я объясню по какой причине. Эмир Арсамаков отправил скутер с Прсжнаном, сыном Матомоссэ в сторону другого государства, объяснив тебе, Троица, что посылает его под убивающие ракеты другого государства. Сам он, думаю, хотел бы уничтожить Прсжнана, сына Матомоссэ просто потому, что тот меня поддерживал, и призывал не доверять Арсамакову. Мы просматривали приказы, которые он отдавал. Он послал его не в сторону от ракет, а прямо на ракеты. Хотя тебе и сказал, что послал не туда. И я думаю, это была не ошибка, а намеренное действие. Но это уже не имело значения, потому что при перелете в другое государство скутер был сбит другой ракетой. Но из пяти оставшихся здесь ктархов только я один поддерживал тебя.
Однако у меня не было полномочий на командование, и потому меня не слушали. А вопрос встал остро. Вся наша экспедиция могла провалиться. Это случилось бы в том случае, если бы мы оставили здесь что-то из своих технологий. Но так получилось, что скутер Прсжнана, сына Матомоссэ сбили на границе двух государств, а упал он на другую сторону границы, где в настоящее время присутствуют силы третьего государства. Вы называете это государство Америкой. Тело ктарха вместе с обломками скутера ничего не смогут дать тем людям, которые его нашли. Но на Прсжнане, сыне Матомоссэ был шлем. А шлем в состоянии дать весьма большое могущество.
– Я приказывал своему шлему извлечь другие шлемы из скутеров на стоянке, и принести их мне, – вспомнил я. И он сделал это. Почему вы.
– Твой шлем был командирским. Он достался тебе от Стржана, сына Коломоссэ. И находился он в непосредственной близости от других шлемов. И потому они подчинились ему. Они были все включены в единую систему. Шлем Прсжнана, сына Матомоссэ сначала тоже был подключен к этой системе. Но с разрушением скутера связь прервалась, и он может работать только от мыслительных токов того, кто шлем наденет.
– Да, – согласился майор Медведь. – Может случиться большая беда, если шлем уйдет к американцам, и они научатся им управлять. Они сразу же размножат его.
– Это невозможно, – категорично заявил ктарх. – Цивилизация людей не обладает необходимой технологией.
– Но сам-то шлем обладает. – сказал я. – Американцы догадаются попросить шлем создать еще несколько себе подобных. Это возможно?
– Это возможно. – ктарх от такого предположения даже головой поник. – Тогда вся цивилизация людей пропадет.
– Этого нельзя допустить, – мрачно решился на что-то майор Медведь, встал, и расправил плечи, словно прямо сейчас решил отправиться драться с американским горным спецназом.
Я встал рядом с майором, плечом к плечу.
– Этого нельзя допустить. – твердо повторил я слова Медведя, и тоже расправил плечи, словно перед кучей земных генералов стоял, а не перед каким-то пауком.
– Этого нельзя допустить. – встал рядом со мной старший сержант Камнеломов.
– Этого нельзя допустить.
– Этого нельзя допустить.
Офицеры группы "Зверинец" встали рядом со своим командиром, а бойцы моего взвода встали рядом со мной.
* * *
– Я рад, что мы все вместе пришли к одному и тому же мнению, – поднимаясь на все восемь своих лап, произнес ктарх. Он очень старался, как мне показалось, командовать нами. И желал показать свое высокое положение. Наверное, в своей цивилизации ктархов он и был важной фигурой. Но у нас, в нашей цивилизации, мы предпочитали сами распоряжаться, и сами делать то, что считаем необходимым. Гжнан, сын Амороссэ, как мне показалось, понимал, что не я являюсь здесь командиром, но старательно обращался ко мне, как к решающей фигуре. Чего он добивался этим? Так проявлялось его чувство благодарности за собственное спасение или же он желал поссорить меня с майором Медведем? Мне это было до конца непонятно. Но последнее у него едва ли получилось бы, поскольку я, как кадровый офицер, к субординации относился с обязательным трепетом. При необходимости я мог бы, конечно, послать куда подальше полковника любого рода войск и даже, может быть, генерала. Но не майора спецназа ГРУ, тем более, майора одной со мной бригады, человека, которого я уважал.
Одобрив наше единодушие возвышенным вставанием, Гжнан, сын Амороссэ, снова распластался по своему камню. Видимо, его лапам было сложно долго держать свое тело. И сказал, старательно пытаясь приглушить свой весомый голос:
– Мы, ктархи, молчуны. Мы редко говорим, и никогда не говорим долго. Наверное, потому, что мы умеем пересылать свои мысли. Хотя кто-то говорит, что это ошибочное утверждение. Просто наше горло к долгой речи не приспособлено. Но я вынужден говорить снова, хотя сказал уже больше, чем за предыдущие десять дней.
– Мы слушаем тебя, Гжнан, сын Амороссэ, – за всех ответил майор Медведь. Говори.
– Когда нам стала известна судьба Прсжнана, сына Матомоссэ, когда стало известно, что его шлем попал в руки чужих людей, сразу встал вопрос о том, как вернуть шлем. После смерти Арсамакова его людей возглавил Вагид. Он умный и бесстрашный человек, и пришел к нам вместе с самим Арсамаковым. Вагид и предложил то, что происходило. Я, в противовес ему, сказал, что только один Троица со своими людьми в состоянии принести нам шлем. Вагид сказал, что он победит и Троицу, и его людей, а потом принесет нам шлем. Но все люди Троицы уже были у нас в плену. Оставался только сам Троица. Вагид обещал поймать и тебя. Слышишь, старлей Троица. Так тебя зовет, кажется, твой напарник Медведь. Я не знаю, что такое старлей. Но, думаю, это достойный титул. Ты пришел, и победил Вагида и его людей. Один победил. Только после этого, помня мои слова о тебе, другие ктархи послушались меня. И я обращаюсь к тебе, старлей Троица, с просьбой. Принеси нам утерянный шлем. И мы после этого уйдем к себе. Тоннель в нашу цивилизация будет поддерживаться еще только три дня. Через три дня ворота закроются. И мы вынуждены будем уйти, оставив шлем там, где он сейчас. Троица, сможешь ты нам помочь?
– Гжнан, сын Амороссэ, – ответил я твердо. – Я не знаю, какие отношения между ктархами в вашей цивилизации. Но среди людей всегда есть старшие и младшие. А особенно эти отношения касаются армии. Я не командую всеми людьми группы. Я нахожусь в подчинении майора Медведя. И обращаться ты должен к нему, – я показал на майора.
Медведь стоял с опущенной головой, смотрел себе под ноги. Но после моих слов голову поднял, и посмотрел на ктарха прямо.
– Майор – это больше, чем старлей? – спросил ктарх.