Все четверо рядовых без команды привели свое оружие в боевое положение. Рао тоже проверил, свободна ли у него кобура. Мало ли…
Люк открылся. Оттуда выбрался человек. Он стоял на опорной плоскости, оглядываясь.
Человек в форме "бессмертных". Очень интересно.
- Руки за голову, - сказал Рао. - Представьтесь!
- Сами представьтесь, - сказал гость. У него были светлые волосы и на удивление правильное лицо.
Рао прицелился в это лицо из пистолета.
- Больше повторять не буду, - предупредил он. - Вы кто?
Человек, кажется, досадливо сморщился.
- Опустите пушку, - посоветовал он. - Я - дуффадар–лейтенант Джеймс Гупта. Инженерная служба четвертого корпуса.
- Документы?
Дуффадар–лейтенант показал карточку.
Рао задумался. Конечно, случалось, что "бессмертных" поднимали на орбиту. Но рядовой ситуацией это никак не было.
- Из какой вы части 4–го корпуса?
- Господин хавильдар–лейтенант, вы превышаете свои полномочия…
- Отвечать!! - Рао решил не вдаваться в объяснения. Он точно знал, что действует сейчас по уставу. Пистолет смотрел странному человеку прямо в лоб.
- Аэромобильный отряд корпусного подчинения, - сказал тот, поколебавшись.
- Нет, - сказал Рао.
- Что нет?
- Ответ неправильный, вот что… Кнут, взять его! Аккуратно! Кашалот, связь!..
…Вот и все, и вертолет уже опускается… Части под названием "аэромобильный отряд" в 4–м корпусе просто никогда не было, незнакомец сказал это наугад. В том, что он шпион, Рао теперь не сомневался. Странный способ заброски шпиона… ладно, это не наше дело. В контрразведке разберутся. В контрразведке… Ох… Рао (как он сам считал) не был знаком с чувством жалости, но сдавать человека контрразведке "бессмертных" ему приходилось все же впервые. Живым и целым из этого учреждения не выходил, кажется, никто.
Он подошел к незнакомцу. Тот все еще был спокоен. Кнут придерживал его за руки.
- Признайтесь! - пришлось кричать, чтобы было слышно сквозь гул вертолета, зависшего метрах в трех.
Незнакомец усмехнулся. Он ничуть не потерял уверенности в себе. Кажется, он даже сказал что–то ехидное.
Черт с ним. Рао сделал знак - вертолет опустился как мог ниже, и хладнокровный Кнут двинул незнакомца к трапу. Доставим на базу, а там - хоть трава не расти.
Операция закончена.
Старший следователь контрразведки 4–го гвардейского корпуса джемадар–полковник Аджагара Хан пил кофе. Он пил кофе всегда. Во всяком случае - всегда, когда работал с информацией. Он бы давно вылетел в трубу, если бы старшие офицеры "бессмертных" не имели больших привилегий в снабжении. Нынешняя чашка была еще только первой за день.
На столе у Хана, как всегда утром, лежала стопка присланных за ночь распечаток. В основном - протоколы допросов. И данные службы наблюдения, конечно. Все это сейчас следовало внимательно прочесть, отмечая ключевые места: зацепки, способные вывести или на другие дела, или на перспективную игру с двойными агентами. И составить экстракт с комментариями, который будет переслан непосредственному начальству, субадар–полковнику Балу.
Запуская кофеварку (пусть вторая чашка будет на подхвате), Хан мельком увидел свое отражение в прикрывавшей "кухонный угол" кабинета стальной пластине. Уверенный в себе лысеющий блондин, тонкие губы, хрящеватый нос. В Гондване, где все нации и народы давно перемешались, никого не удивляло, если человек европейской внешности носил чисто индийское имя - или наоборот. Да и где она, та Европа?.. Для Хана и миллиардов его сограждан это понятие было не более реальным, чем, наверное, для какого–нибудь землянина ранней космической эры Древний Вавилон. Знаем, было такое, ну… ну… и что?..
Вернувшись к столу, Хан принялся за бумаги. Ничего особенно интересного он там не увидел. Большинство организаций Сопротивления на Архелоне представляли собой маленькие группы, занимавшиеся боевой работой по отдельности; их приходилось находить и уничтожать по одной. Это делало работу контрразведки очень рутинной. Мечта хорошего контрразведчика - выявить с помощью своих агентурных возможностей целую сеть, которую можно будет потом накрыть одним движением - была на Архелоне крайне труднодостижима. Остатки византийских колонистов - пещерные крысы, больные, покалеченные, месяцами и годами не видящие солнечного света - упорно не желали сдаваться. Их можно было понять, после сдачи их ничего хорошего не ждало. "Бессмертные" никогда никому ничего не обещали. Их командование не признавало никаких договоренностей с противником: ни о сотрудничестве, ни даже о капитуляции. По всем уставам, коренные жители занятых "бессмертными" планет и людьми–то не считались. И при допросах их, понятное дело, не берегли.
Хан вздохнул. Большинство его коллег–следователей относилось к разряду так называемых "батчеров" - Шива один великий знает, как удержалось в Гондване это слово из полузабытого, почти мертвого здесь сейчас английского языка. Все, что они умеют делать с допрашиваемым - наращивать и наращивать давление, пока воля не исчезнет и остатки человека не выпустят всю информацию наружу. Только вот грамотно ловить информацию они как раз и не умеют. Стандартный результат такой работы - полутруп, который уже невозможно передопросить, и невнятный протокол на одну–две страницы. В большинстве случаев этого, правда, достаточно. Любые более тонкие методики требуют нескольких суток на одного подследственного; тратить столько времени просто никто не позволит, если дело не особо важное. Вот поэтому Хан и был доволен, что после получения нынешнего чина ему все меньше приходится заниматься добыванием информации и все больше - ее обработкой.
Он глотнул кофе, положил перед собой первую бумагу из ночной пачки, и тут зазвонил телефон.
- Хан, ты занят? - деловито спросил в трубке субадар–полковник Бал.
- Не особенно, шеф. А что, вас беспокоит моя занятость?
- Ни черта она меня не беспокоит, - Бал хохотнул. - Наглец ты, Хан. И почему я тебя до сих пор не списал?.. Ладно, слушай. Что бы ты сейчас ни делал - бросай все и готовься принимать клиента. Клиент интересный. Слышал, что в лесу вчера нашли спускаемый аппарат?
- Нет, - ответил Хан, настораживаясь и кидая взгляд к ночным бумагам. Вот черт… следовало бы, конечно, их уже просмотреть…
- Не копайся, - посоветовал Бал. - В материалах, которые к тебе пошли, этого все равно нет. Ситуация такая: у планеты появился чужой корабль, который был атакован, ушел, но выпустил капсулу с человеком. Она упала как раз там, где вчера у нас шла операция по перехвату каравана - помнишь, да? - и ребята, молодцы, сразу вышли на нужное место. Человека этого взяли. Он… Нет, не буду говорить. Увидишь. Его уже, наверное, к тебе доставили.
- Понял…
- Я не сомневаюсь, что ты понял, - проворчал Бал. - Действуй давай. Расколи его как хочешь. Во времени тебя не ограничиваю, хотя специально, конечно, не тяни… Остальное знаешь сам. От всех других дел я пока тебя освобождаю. Все, удачи. Во имя Кали.
Положив трубку, Хан некоторое время посидел, приводя мысли в порядок. Он чувствовал, как его что–то греет внутри. Наверное, это называлось "азарт". Дело. Настоящее дело. Как раз для него, для Хана. Носитель информации, из которого эту информацию надо грамотно вынуть. Увлекательная задача. Профессиональная. И - как же хорошо, что она досталась именно ему…
Что ж, поработаем.
- Давайте еще раз. Ваше имя?
- Джеймс Гупта.
- Звание?
- Дуффадар–лейтенант.
- Давно его получили?
- Восемь месяцев.
- Где в этот момент служили?
- Полуостров Наг. Восток Экваториального континента. Воздушная база. Я вам это все говорил уже…
- Говорили, - согласился Хан. - И все это мы уже проверили. На полуострове Наг воздушной базы нет и не было. Часть, в которой вы служили, не существует. И никогда не существовала. И вас никак не могли поднять на орбитальный транспорт, чтобы вы прямо там отлаживали двигатели пехотных вертолетов. Нет здесь ни одного такого транспорта. И никакие воздухоплавательные средства с планеты в последнее время никуда не отправляли, я проверял специально.
Допрашиваемый повел головой и не сказал ничего. Он сидел здесь уже два часа - в кресле, похожем на зубоврачебное, пристегнутый специальными ремнями накрепко, но умело, чтобы не допустить затекания конечностей. Очевидно было, что допрос зашел в тупик.
Хан сделал знак своему коллеге, джемадар–капитану Микаве. Тот поднялся, подошел к электрощитку и повернул тумблер рабочего осветителя. В лицо "лейтенанта Гупты" ударил свет двух 500–ваттных ламп.
- Не надо… - прохрипел он.
Хан приблизился, оставаясь в тени, и заглянул ему в лицо. В перекошенное, искаженное страшной гримасой лицо человека, старающегося хоть как–то уберечь свои зажмуренные глаза от убийственного света.
- Почему же - не надо? - спросил Хан.
Допрашиваемый не ответил. Тогда Хан подошел к щитку и стал поворачивать ручку реостата. Свет ламп постепенно уменьшился до обычного, комнатного.
"Лейтенант Гупта" чуть расслабился. Но по–прежнему молчал.
Хан подошел к нему совсем вплотную.