- Ну уж в это я никогда не поверю.
Она повернула к нему мокрое от слез лицо.
- Понимаешь, наша связь уже для него не секрет.
Грон усмехнулся:
- Не только для него. Убогно еще год назад поздравил меня. Правда, когда он понял, что я не хочу продолжать эту тему, то больше к ней не возвращался.
Толла кивнула со слабой улыбкой, но потом снова посерьезнела:
- Кроме того, мне кажется, Юноний знает, кто ты.
Грон помолчал. О том, кто он такой, знала только дюжина самых близких друзей. Конечно, если не принимать во внимание посвященных. Впрочем, то, что Юноний обладает этим знанием, было лишним подтверждением тому, в чем он и так был уверен.
Толла тряхнула волосами.
- Ну почему боги так несправедливы ко мне?!
Грон вздохнул, протянул руку к одежде, комом валявшейся рядом со шкурой, и начал одеваться. Толла смотрела на него печальными глазами. Когда он затянул ремень, она тяжело вздохнула и произнесла:
- Мне придется выйти замуж, Грон.
Он замер, потом медленно повернулся к ней:
- За кого?
Она горько усмехнулась:
- Ты можешь догадаться.
Грон задумчиво покачал головой:
- Значит, Юноний перетянул на свою сторону солидную часть систрархов городов.
Толла поднялась на ноги и тоже начала одеваться. Грон испытующе смотрел на нее:
- Я могу помочь тебе справиться с этим.
В ее глазах вспыхнула надежда, но через мгновение погасла.
- Как?
Грон свистнул, и Хитрый Упрямец степенно вышел из-за деревьев. Грон подсадил Толлу в седло ее белоснежной Нэрос и вскочил в седло сам. Некоторое время они ехали молча, потом Грон договорил:
- Понимаешь, мы все только думаем, что поступаем только так, как хотим сами. На самом деле у каждого из нас торчат во все стороны такие невидимые ниточки, как у кукол-марионеток. Дерни тебя за одну - поднимется рука, за другую - откроется рот.
Толла усмехнулась:
- Я уже десять лет дергаю за эти ниточки.
Грон кивнул:
- Правильно. А сейчас дернули тебя, и тебе кажется, что некуда деваться.
- Я уже выросла из того возраста, когда кажется, что, стоит только рвануться, и ниточки оборвутся, - молвила Толла. - Если я откажусь стать женой Алкаста, Юноний начнет гражданскую войну.
- Вот видишь, - пришла очередь усмехаться Грону. - Ты дергала за ниточки, и другие люди прыгали, как тебе хотелось, но стоило кому-то дернуть твои, как ты пришла в ужас.
Она недоуменно посмотрела на него:
- Что ты хочешь этим сказать?
- А то, что Юноний так же, как и ты, забыл, что где-то болтаются концы и его ниточек. Он так часто двигал людьми, как куклами, что стал казаться себе чем-то вроде бога - не хуже тех, кто наверху, - вершащего судьбы мелких людишек. А это ошибка - что в политике намного хуже, чем преступление. Он такой же, как и все, и может очень скоро в этом убедиться.
Толла смотрела на него широко распахнутыми глазами, потом лицо ее прояснилось, и она восторженно прошептала:
- Ты хочешь потянуть за его ниточки?
Грон рассмеялся:
- Это изрядно испортит ему настроение.
Они выехали из леса и остановились на опушке, за гребнем начинался Сад сереброногих. Толла встревоженно посмотрела на Грона:
- Как ты будешь спускаться?
- Так же, как и поднимался. - Он с улыбкой похлопал Хитрого Упрямца по шее. - Этот сварливый парень, по-моему, может забраться даже по отвесной стене не хуже горного барса.
Грон наклонился в седле, притянул девушку к себе и поцеловал.
- Держись, все поправимо.
- Когда я тебя увижу?
Грон задумался.
- Слушай, а почему бы не завтра на аудиенции. В конце концов, разве я не достоин того, чтобы меня пожаловали во Всадники.
Она ахнула:
- Ты… - ее голос сорвался, - ты понимаешь, что будет?
Грон расхохотался, глядя в ее изумленное лицо.
- Ну, во-первых, Юноний решит, что ты преподнесла ему подарок. - Он погладил ее по щеке. - Не бойся, мне нужно, чтобы он хорошенько натянул свои ниточки.
К полудню Грон был уже на "ночном дворе". Он прибыл туда в сопровождении лейтенанта Слуя, правой руки Яга, который держал в своих руках ниточки к очень многим людям в Элитии. Убогно встретил их, как всегда, радушно.
- Ты всегда был щедр, Грон, и никогда не нарушал своего слова, поэтому тебе всегда рады на "ночном дворе".
Грон небрежно кивнул Слую и уселся на знакомый ковер.
- Похоже, ты расстилаешь его к моему приходу.
Убогно хихикнул:
- Нет, просто перед твоим прибытием в Эллор мне приносят новый с таким же рисунком.
Оба широко улыбнулись.
- Что привело ко мне достойного Грона? - подвел к делу Убогно.
Грон неторопливо отхлебнул традиционного дожирского.
- До меня дошли слухи, что у тебя проблемы, Убогно?
Тот нахмурился:
- У всех иногда бывают проблемы.
- Я говорю о Сногге и его шайке, - уточнил Грон.
Убогно замер, потом принужденно рассмеялся. Сногг пытался сбить из молодых нищих сильную стаю и обвинял Убогно в том, что при нем нищие стали слишком мягкотелыми и не получают того дохода, что был при Омере.
- Ты многое знаешь, Грон.
Грон кивнул и улыбнулся:
- Ну, ты-то обо мне знаешь не меньше.
Убогно немного повеселел:
- У тебя есть просьба?
Грон небрежно кивнул:
- Я хочу предложить тебе одно дело, которое позволит заткнуть рот Сноггу, изрядно обогатит твою мошну и немного поможет мне.
Убогно ухмыльнулся:
- Я думаю, что более правильно было бы поставить эти три цели в обратном порядке.
- Мы будем спорить о порядке слов?
Убогно энергично мотнул головой:
- Я слушаю тебя очень внимательно, уважаемый Грон.
Грон поставил кубок и наклонился к Убогно:
- Известно ли тебе, зачем Юноний луну назад собрал Паштора, Тагруса Дайорку и еще десяток купцов в своем доме?
- Он просил денег.
- И?
- Они дали.
- А знаешь ли сколько?
Убогно пожал плечами:
- Видимо, немало. Но что нам до тех денег, нам их не видать, как своих ушей.
- Ты не прав.
Убогно насторожился:
- Ты хочешь сказать…
Грон кивнул и вновь отхлебнул из кубка.
- Они дали ему сто тысяч золотых.
Убогно присвистнул. Грон усмехнулся:
- Взамен он пообещал, что на будущий год медальоны останутся только у них.
- Тогда они не прогадали. - Убогно сузил глаза. - Но я не представляю, как он сможет это сделать. Базиллиса…
- Сможет, если женит на ней своего сына.
Убогно откинулся на мягкий валик. Помолчал.
- Сегодня ты трижды смог удивить меня, Грон. Что же ты предлагаешь?
- Я знаю, где эти деньги.
Убогно подался вперед.
- Сто тысяч золотых! - прошептал он севшим голосом. Несколько мгновений он рассматривал Грона лихорадочным взглядом, но потом повалился назад. - Невозможно. Я еще не выжил из ума, чтобы связываться с Юнонием и вешать себе на шею реддинов.
Грон улыбнулся и допил дожирское.
- Ты не понял, Убогно. С Юнонием свяжусь я и сделаю все так, что он будет знать это. Золото тоже возьму я. От тебя потребуется только немного понаблюдать кое за кем и подставить спины своих нищих под мешки, которые положат на них мои люди.
Убогно некоторое время раздумывал.
- Какова же будет моя доля? - поинтересовался он.
- Треть.
Убогно снова помолчал.
- А что ты хочешь сделать с Юнонием?
Грон зловеще улыбнулся:
- Ну мы-то с тобой знаем, что это он направил руку того купчишки, что подсыпал яд баши Дилмару.
Убогно посмотрел прямо в глаза Грону:
- Ты не оставил мне шанса.
- Я сделал тебе предложение, от которого ты не смог отказаться, Убогно. - Грон хлопнул его по плечу и кивнул на Слуя: - Это один из моих лейтенантов - он объяснит детали. - И покинул "ночной двор".
Алкаст ворвался к отцу мрачнее тучи:
- О боги, она сошла с ума!
- Что случилось?
- Она приказала приготовить к аудиенции текст эдикта, возводящий этого базарного десятника в достоинство Всадника!
Юноний резко повернулся:
- Ты шутишь?!
- Клянусь Эором-защитником.
Юноний посмотрел на языки пламени в камине.
- Значит, эта высокомерная сучка решила отвергнуть мое предложение. - Он сделал паузу. - Что ж, скоро она сильно пожалеет об этом.
Он поднял колоколец и зазвонил. Когда вошел слуга, Юноний обратился к сыну:
- Ступай, Алкаст, и ничего не бойся, я займусь подготовкой неприятного сюрприза для нашей базиллисы. Конечно, грешно так поступать с влюбленной женщиной, но она потеряла разум, а это непростительно.
Когда Алкаст вышел, Юноний усмехнулся и вполголоса произнес:
- Спасибо, дорогая. Я никогда не был в восторге от идеи свадьбы. Ты казалась мне слишком умной, чтобы я мог чувствовать себя спокойным.
Вечером следующего дня Грон сидел в своей комнате в таверне "Трилистник" и слушал Слуя. Церемония посвящения во Всадники прошла, как и ожидалось, спокойно. То, что об этом событии заранее знала каждая собака от порта до стен дворца, тоже не было неожиданностью. Юноний хорошо позаботился об этом. И в домах патрициев кипели нешуточные страсти о наглости "этой девчонки". Но сейчас Грона волновали более важные вопросы. Слуй закончил доклад и Грон спросил:
- Значит, ты считаешь, что после этой "ночи длинных ножей" весь север и центр Элитии будет чист от влияния Хранителей?
Слуй пожал плечами, что при его размерах смотрелось угрожающе.