- А как ты думаешь, какой она будет, если я стану ежедневно вникать еще во все эти твои возы? Ради бога, не нужно мне твоих отчетов, заходи, только если что-то вызывает беспокойство. - Грон хмыкнул. - Или если хочешь пожелать мне спокойной ночи.
Комар улыбнулся - всем было известно, что Грон ложился последним.
- Ну, понятно?
- Да, Грон.
- Как Эрея?
Комар весь расплылся в улыбке.
- Повивальная бабка говорит - осталось не больше луны.
В дверь снова постучали, потом на пороге возник Ставр.
- Разрешите, генерал?
- Ну я пойду. - Комар быстро вышел.
Ставр присел в кресло и протянул тубу с донесением. Грон, пробежав глазами текст, отложил в сторону тугой сверток новых кроков и спросил:
- Как дела в полку?
Ставр улыбнулся:
- Даже скучно. Последнюю луну ни одного "вонючего".
Грон задумался:
- Ох, не нравится мне все это.
Он встал и подошел к карте Атлантора.
- Этим летом их активность в несколько раз ниже, чем обычно. За все лето всего два десятка набегов. И группами не более полусотни воинов. Зачем они приходили? Таким числом сложно взять даже усадьбу одного бонда.
- Может, они боятся? - предположил Ставр. - Все-таки прошлой осенью мы успокоили почти восемь сотен. Горцы не часто отбивали такой набег. Обычно, пока князь собирал ополчение, кочевники уже успевали уйти с награбленным и пленными, а постоянные дружины у разных князей, как правило, не превышают и двух сотен воинов.
Грон одобрительно заметил:
- А ты не теряешь времени даром.
Ставр усмехнулся:
- А чем еще заниматься вечерами! Полковник Ливани нанял проводников и гоняет патрули по всем мыслимым тропкам, а вечером у костра травим потихоньку: проводники - нам, а мы - им. Кстати, я думаю, этой осенью у нас будет много охотников.
- Ты когда обратно?
- Завтра, а что?
- Сегодня вечером сядь и постарайся уложить все, что слышал от проводников, в пять-шесть листов тростниковой бумаги и завтра отдай мне.
Ставр, услышав командирские нотки в голосе Грона, вскочил.
- Да, генерал.
- Ладно, иди отдыхай.
На следующий день Грон вызвал к себе Гагригда. Тот был командиром его личной сотни.
- Вот что, готовь патрули в степь. - Он помолчал. - Мне очень не нравится это затишье. Скажи ребятам, чтоб не зарывались, мне нужна только информация.
Беда пришла спустя луну. За час до рассвета в ворота, расположенные в центре стены, этим летом перегородившей узкий вход на плато, громко заколотил гонец.
Грон выслушал гонца и стиснул зубы. На расстоянии дневного перехода находилась орда, числом почти в семь тысяч воинов. Он посмотрел на собравшихся командиров:
- Гонцов к полкам. Немедленно. Точка рандеву у перевала Мохнатых елей, за пять миль до Рогатой скалы. Комар, пошлешь к бондам - пусть уходят в леса. Если захотят, можем приютить за стеной. Гагригд, пошли гонцов к князьям, вряд ли их помощь успеет, даже если они решатся помочь, но они должны знать. Всем сотням быть готовыми к выходу с восходом. Взять весь имеющийся запас арбалетных стрел, а также все топоры и пилы.
К полудню они достигли Рогатой скалы. Грон оглядел свое войско. Неполные три сотни, из них почти две - новобранцы. Он обратился к Гагригду:
- Вот что, выстави пост на Рогатой скале. Я хочу, чтобы у нас был минимум час до подхода орды. - Потом повернулся к бойцам: - Вы пришли погибнуть в бою, - он усмехнулся, - придется немного подождать и много поработать. Сотники, постройте людей.
Через полтора часа долина кипела. Бойцы валили ели и волоком тащили их к Рогатой скале. Там сучья обрубали до длины не более одного-двух локтей и забивали в землю. В напряженной работе прошло несколько часов, еще немного, и солнце сядет. Когда Грон уже был готов поверить, что им повезло, с вершины скалы послышался крик караульного:
- Орда!
Грон выругался, потом обвел взглядом засеку - она тянулась на две сотни шагов и жиденькой полосой, в три ствола, перекрывала сжавшуюся у Рогатой скалы долину почти на две трети - и бросил сквозь зубы:
- Гагригда ко мне.
Через несколько минут тот явился. Грон, натягивая выкованную Угромом только луну назад кольчугу, повернулся к Гагригду и произнес:
- Слушай внимательно и не перебивай. Ты едешь к перевалу Мохнатых елей. Молчи! Там ждешь Дивизию. Все три полка. Выведешь их по соседней долине вон к тому распадку. Развернуться в боевой порядок должны на подходе к опушке. Я знаю - это долго, но время у вас будет. И главное, - он схватил Гагригда за плечи и упер в него тяжелый взгляд, - атаку начнете ТОЛЬКО тогда, когда нас сомнут и прижмут к Рогатой скале. Молчи! Мне плевать на то, что ты хочешь сказать, и еще больше на то, что ты хочешь сделать. Марш выполнять приказ! - Он на секунду задержал на лице капитана строгий взгляд и отвернулся.
Гагригд несколько мгновений не шевелился, не веря, что Грон может отослать его в такой момент, и не смея ослушаться, затем, тяжело ступая, двинулся к своему коню.
Орда подошла за два часа до заката. Сначала показались две передовые сотни. Сотня арбалетчиков, укрытая за засекой, затаила дыхание. Две сотни всадников, стоящих в ста шагах за засекой, молча ожидали кочевников. Степняки некоторое время топтались на месте, высылая поближе к засеке одиночных всадников, но сотня лежала на земле, не сводя глаз с Грона. Он пообещал лично пристрелить любого, кто без команды высунет нос. Наконец кочевникам надоело топтаться, и две сотни прянули вперед, вопя, подвывая и натягивая на ходу тугие луки из козьих рогов. Когда до засеки им оставалось не более сорока шагов, Грон вскинул к губам сигнальный рог. Над долиной прозвучал резкий, звонкий сигнал. Арбалетчики вскочили и развернулись в сторону кочевников. Громко хлопнули тетивы, и после первого же залпа почти полсотни всадников покатились по земле. Остальные брызнули в разные стороны. Арбалетчики, которым Грон приказал отдать арбалеты всех трех сотен, молниеносно поменяли арбалеты и дали еще один залп в упор. Степняки развернулись и бросились назад, поэтому последний залп был дан вдогонку, но в этот раз у стрелков было время поточнее взять прицел, так что, когда утих гул арбалетных тетив, под копыта лошадей повалилось еще почти семь десятков кочевников.
Когда спустя полчаса у входа в долину показались основные силы орды, Грон уже отозвал арбалетчиков с рубежа и поставил в строй. Три сотни молча стояли и смотрели, как извивающийся червь, состоящий из тысяч всадников, поднимая тучи пыли над дорогой и вытаптывая траву на пологих склонах, вползает в долину. Грон, сузившимися глазами наблюдавший за приближением орды, почувствовал, как его кто-то тронул за плечо, и раздраженно обернулся. Рядом с ним на могучем и кряжистом, под стать всаднику, коне сидел насупленный Сугром.
- Зачем ты пришел?
- За моей спиной мой дом, - бухнул тот.
Грон нахмурился - с Сугромом прискакало не менее сотни свободных бондов.
- Вы спутали мне все карты. - Грон выругался. - Я не готов назначить вам место в своем боевом порядке.
- И не надо, - буркнул Сугром, - мы просто умрем рядом с тобой.
Грон зло ощерился:
- Ну уж нет, я ИМ такого удовольствия не доставлю.
Сугром удивленно воззрился на него:
- Ты рассчитываешь выжить в этой битве?
Грон, не отвечая на его вопрос, задумчиво оглядел строй бондов, задержав взгляд на огромном топоре, притороченном к седлу Сугрома.
- Слушай, мне кажется, вы больше привычны драться пешими?
Сугром кивнул.
- Тогда спешь своих и построй в линию в двадцати шагах от Рогатой скалы.
Сугром сумрачно покачал головой:
- Ты не доверяешь нам.
Грон усмехнулся:
- Ты спрашивал, надеюсь ли я выжить в этой битве? Так вот тебе мой ответ: я надеюсь победить. И если ты не можешь понять, как я хочу это сделать, тогда заткнись и делай, что я говорю.
Сугром несколько мгновений раздумывал, не обидеться ли, но потом глянул на приближавшуюся орду и повернул коня. Грон посмотрел на своих бойцов. Возбуждение от победы в первой стычке уже прошло, и воины были спокойны и сосредоточенны.