– Недалеко от Вереи, по южной трассе.
– Благодарю за помощь. Свободны!
Оба охранника автоматически подтянулись, видимо, вспомнив свою службу в армии, и Константин вышел из Управления опеки, размышляя, что делать дальше. Постояв на крыльце с минуту, он вернулся в вестибюль, подошёл к тем же двум охранникам, разговаривающим с третьим, сидевшим в уголке напротив входной двери. Они замолчали.
– Не держи зла, брателло, – сказал лейтенант, заметив, что пузан всё ещё потирает руку, которую Константин едва не превратил в котлету в кабинете. – Скоро пройдёт. Коль уж вы начали помогать, позвольте задать ещё вопрос: где находится приют, куда отправляют детей после изъятия из семьи?
Все трое мужчин в серой форме уставились на него. Молчание нарушил тот, что сидел за столиком с монитором:
– Вы кто?
"Конь в пальто", – хотел сказать Константин, но сдержался. Кивнул на знакомую пару:
– Они в курсе. Так где этот приют?
– Улица Лужковская, дом пять, – буркнул пожилой.
– Благодарю, будьте здоровы. – Константин улыбнулся про себя, вспомнив известное изречение: добрым словом и револьвером можно добиться больше, чем одним добрым словом, – повернулся и покинул заведение. В машине он принял решение сначала съездить в дом отдыха "Акварели", а потом завернуть в приют, навестить и успокоить детей Зины.
* * *
Пансионат "Акварели" располагался всего в пяти километрах от Вереи, чуть ли не в черте города. Константин доехал до места назначения за полчаса, не обращая внимания на писк антирадара: телекамеры ДПС засекли его по крайней мере трижды. Однако о штрафах за превышение скорости он думал в последнюю очередь, так как беспокоило другое – как убедить начальника Наро-Фоминского управления опеки отменить своё решение.
На территорию пансионата машину не пропустили, так как у него не было ни гостевого приглашения, ни путёвки. Пришлось ставить "БМВ" слева от входа, недалеко от трёхметрового щита в форме палитры для акварельных красок.
Константин дошёл до главного корпуса, в котором располагалась администрация пансионата, с любопытством отмечая ухоженные дорожки, посадки и цветники. Почитал развешанные по стенам в холле инструкции для гостей и развёрнутое повествование о создании дома отдыха. Узнал, что пансионат расположен на месте усадьбы старинного рода дворян Гагариных, что он имеет восемнадцать деревянных коттеджей разного класса, спортбазу, тир, косметический центр, бани, фруктовые сады, фонтаны и настоящий водопад. Оценил и помещённые под стекло отзывы отдыхающих, утверждавших, что сервис в пансионате достиг небывалых высот и здесь проводили время не только граждане Вереи и Наро-Фоминского района, но и москвичи, известные актёры, писатели и политики.
Подождав, когда администратор пансионата освободится, Константин подошёл к окошку, прочитал имя девушки на бейджике.
– Здравствуйте, Карина. Собираюсь поселиться в вашем санатории. Скажите, пожалуйста, у вас действительно останавливались знаменитости?
– Они и сейчас живут, – подтвердила брюнетка, обладающая модными – широкими и чёрными – бровями. – Известный казахский поэт-сказочник Вельер-Лупьяненко с женой и шестью дочерьми, артист Дон Дивов, а вчера заехала целая команда из Наро-Фоминска, сотрудники Горздрава и Управления опеки, их начальник Рябоконь – известнейший на всю Россию блогер.
– Замечательная компания! О Рябоконе и я слышал.
– А его брат – заместитель спикера Госдумы.
– О-о! Впечатляет! Вот бы познакомиться!
– Устроитесь у нас – познакомитесь. Вы откуда?
Константин смешался, не придумав ничего лучшего, как снова заявить о своей принадлежности к Национальной гвардии. Добавил поспешно:
– Я и сам блогер, только начинающий, не то что Рябоконь. Ведь его зовут Марк Ефимович? Кажется, он ещё стихи пишет.
Карина улыбнулась.
– Про стихи не знаю, Марк Ефимович известный правозащитник и останавливался у нас не раз. Остановился в трёхкомнатном делюксе, коттедж номер одиннадцать. Хотел расположиться в именном, но Фудзи занят.
– Фудзи? Это же гора в Японии.
– У нас так люкс называется.
– Спасибо, Кариночка, попробую ненавязчиво представиться. Так какой номер у вас свободен?
– Из делюксов ни одного, все заняты, два именных свита тоже, свободны только экономические номера.
– Понял, подожду. Когда освободится делюкс?
Брюнетка полистала журнал заезда.
– Двенадцатого мая ближайший.
– Вот и славно, забронируйте на фамилию, – Константин на миг задумался, поискал фамилию, – Панов, Вадик Панов.
– Нужен ваш паспорт.
– Я военный, у меня офицерское удостоверение, и то дома оставил, я вам по имейлу пришлю, можно?
– Хорошо, присылайте. – Карина протянула Яшутину визитку. – Вот наши координаты, пишите.
– Благодарю. – Лейтенант взял визитку, послал девушке воздушный поцелуй и двинулся искать одиннадцатый коттедж.
Пансионат ему начал нравиться. Здесь было тихо, прудики слева и справа казались голубыми зеркалами, чистенькие и опрятные, обложенные камнем, пахло свежей разворачивающейся листвой и цветами, а беседки в глубине леса звали к приятному созерцанию природы.
Навстречу попалась неторопливо прогуливающаяся пара мужчин: один не то чтобы толстый, скорее округлый, с толстой шеей борца, второй был выше его на голову, и взгляд Константина невольно остановился на нём. Лет этому второму было не меньше пятидесяти, однако выглядел он отнюдь не старым, а спортивно подтянутым. Обманчиво расслабленный, широкоплечий, ощутимо сильный, внушающий уважение тигриной грацией и умением держаться внушительно. У него были карие, с яркой желтизной, умные глаза под седоватыми бровями, голый череп и твёрдые прямые губы. А ещё он походил на Яшутина как родной старший брат.
Они встретились глазами.
Брови мужчины приподнялись, он скользнул по лицу лейтенанта оценивающим взглядом, и Константин почувствовал, что его словно разобрали на части и собрали вновь. Тем не менее оглянулся он не сразу, а только через десяток шагов, но увидел лишь две спины: округлую – толстяка с плешью на затылке, и подчёркнуто прямую, стянутую к пояснице без единого лишнего сантиметра – бритоголового мужчины. Захотелось догнать его и представиться, но Яшутин отмахнулся от этой мысли, подумав, что в пансионате и в самом деле встречаются интересные личности.
Коттедж под номером 11 оказался закрытым. Проходившая мимо женщина в зелёном фартуке заметила топтавшегося у двери Константина, остановилась.
– Вам кто нужен, молодой человек?
– Рябоконь Марк Ефимович.
– Он в бассейне со своими девочками. Каждое утро там пропадает, а иногда и вечером, после бани.
– Что за девочки? Он с детьми приехал?
Женщина улыбнулась, поправила выбившуюся из-под платка прядь волос.
– Детьми называть я бы не стала, эти девицы заехали сюда раньше, присоединились к компании товарища Рябоконя и теперь всё время проводят с ним.
– Понятно, так сказать, ансамбль песни и пляски, либо шоу-балет. А где у вас бассейн?
– Справа от теннисного корта, на большую теплицу похож. Вам до конца прямо и налево.
– Спасибо.
Константин дошёл по асфальтовой дорожке до корта, открыл дверь и ещё в небольшом холле сооружения услышал смех, весёлые женские голоса и плеск воды. Из раздевалки на стук двери выглянула ещё одна женщина средних лет, в белом халате.
– Вы к нам? Переодеться взяли, полотенце?
– Я на минутку, – сказал Константин, – у меня важное дело к одному отдыхающему. Можете позвать?
– Кого?
– Марка Ефимовича. Знаете такого?
– Кто ж его не знает. Он уже заканчивает процедуру, подождите несколько минут.
Константин улыбнулся на слова "заканчивает процедуру", кивнул.
– Хорошо, подожду.
Оглядевшись, он сел на скамеечку у стены, над которой висели предупреждающие таблички, фотографии и инструкции для купающихся.
Ждать пришлось около двадцати минут.
Наконец хор восклицаний и плеск воды за стеной стихли, затем из раздевалки со смехом вывалилась компания юных девиц роскошных форм – две блондинки и две брюнетки, за которыми появились мужчины: два рослых парня и моложавый толстяк лет сорока пяти, с залысинами, острым носом и маленькими маслеными глазками неопределённого цвета. Константин понял, что это и есть "известный блогер" и он же начальник Управления опеки Наро-Фоминска Рябоконь. Спортивный костюм бежевого цвета с красными "лампасами" облегал его фигуру, подчёркивая солидный животик, однако толстяка это не смущало, как и девушек.
Константин встал.
– Марк Ефимович?
Толстяк остановился. Парни, идущие следом, повернулись к Яшутину с одинаковой готовностью защищать хозяина, и лейтенант понял, что они скорее играют роль телохранителей, нежели приятелей.
– Мы знакомы?
– Вы знакомы с моей сестрой Зинаидой Кириленко, – сказал Константин с ледяной полуулыбкой. – Помните? Несколько дней назад вы подписали распоряжение забрать у неё детей.
В глазах Рябоконя промелькнула тень, он нахмурился.
– Не помню… обратитесь в отдел защиты прав…
– Я уже обращался и очень разочарован объяснениями ваших сотрудников. Мне бы хотелось знать, вы лично были в деревне Митяево, где живёт моя сестра? Знакомились с тем, как она живёт? Разговаривали с детьми?
– Нет, но это не обязательно…
– Это обязательно, уважаемый гражданин начальник! Как вы могли решить судьбу семьи, не зная о ней ничего?
Рябоконь пожевал губами, косо посмотрел на продолжавших перешучиваться девиц.
– Гражданин…
– Лейтенант Нацгвардии Яшутин, – в третий раз за день представился Константин.