— Верно! — воскликнул Мишка. — Лежит! Что ж это он? Может быть, умер?
Мы достали яйцо номер пять из инкубатора и немного расширили наклевку.
Цыплёнок спокойно лежал в яйце и шевелил головкой.
— Живой! — обрадовались мы и положили яйцо обратно.
Мишка проверил оставшиеся яйца и обнаружил новую наклевку, на третьем номере. Ребята смеялись и потирали от удовольствия руки.
— Вот как пошли дела! — радовались они.
Тут пришла Майка. Мы стали показывать ей цыплят.
— Вот этот мой! — сказала она и уже хотела схватить пушистого.
— Постой, — говорю я. — Зачем хватаешь? Ему сидеть надо в грелке, а то простудится.
— Ну, тогда я потом возьму. Только этот, пушистый, мой будет. Я не хочу голого.
В этот день было воскресенье. В школу никому не нужно было идти. Ребята весь день толпились у нас. Кто на стуле сидел, кто на кушетке. Мы с Мишкой сидели на самом почётном месте — возле инкубатора. Направо, возле плиты, стояла кастрюля с новорождёнными, на плите грелся чугунок с водой, на окне весело зеленел овёс в ящиках. Ребята шутили, смеялись, рассказывали разные интересные случаи из жизни.
— Почему же произошла задержка? — спросил кто-то из ребят. — Вы ведь ещё в пятницу ждали цыплят.
— Не знаю, — ответил Мишка. — В книге написано, что цыплята выводятся на двадцать первый день, а сегодня уже двадцать третий. Может быть, в книге произошла какая-нибудь ошибка?
— Может быть, это у вас произошла ошибка? — говорит Лёша Курочкин. — Вы помните, когда заложили в инкубатор яйца?
— Мы заложили третьего числа. Это было в субботу, — говорит Мишка. — Это я точно помню, потому что на другой день было воскресенье.
— Послушай, — сказал Женя Скворцов, — у вас как-то нескладно получается: заложили яйца в субботу, а двадцать первый день наступил в пятницу.
— Правда! — подхватил Витя Смирнов. — Если вы начали в субботу, то и двадцать первый день тоже должен наступить в субботу. Ведь в неделе семь дней, а двадцать один день — это ровно три недели.
— Трижды семь — двадцать один! — засмеялся Сеня Бобров. — Так по таблице умножения получается.
— Я не знаю, как там у тебя по таблице умножения получается! — обиделся Мишка. — Мы не по таблице считали.
— Как же вы считали?
— А вот как, — сказал Мишка и начал загибать пальцы. — Третьего числа был первый день, четвёртого — второй, пятого — третий…
Так он дошёл до пятницы, и у нею получился двадцать один день.
— Что же это? — говорит Сеня. — По таблице умножения двадцать первый день получается в субботу, а по пальцам — в пятницу. Как-то чудно!
— А ну покажи ещё раз, как ты считаешь, — сказал Женя
— Вот, — сказал Мишка и снова начал загибать пальцы. — В субботу, третьего, — один день, в воскресенье, четвёртого, — два…
— Постой, постой! Не правильно! Если ты начал третьего, то третье число не надо считать.
— Почему?
— Потому что день ещё не прошёл. День прошёл только четвёртого. Значит, ты должен начать счёт с четвёртого числа.
Тут мы с Мишкой поняли, в чём дело. Мишка подсчитал по-новому, и оказалось все верно.
— Правильно, — сказал он. — Двадцать первый день наступил вчера.
— Значит, все вышло как надо, — говорю я. — Ведь мы заложили в инкубатор яйца в субботу вечером, и первая наклевка появилась в субботу вечером, то есть вчера. Как раз двадцать один день прошёл.
— Видишь, какое несчастье может произойти, если плохо знаешь арифметику, — сказал Ваня Ложкин. Все засмеялись, а Мишка сказал:
— Из-за этой ошибки мы столько мучений перенесли! Если б мы не ошиблись, никто бы не мучился.
День рождения
К концу дня у нас в грелке сидело уже десять цыплят. Последним появился номер пятый.