- Да, предупредил, потому что не считаю сокрытие подобных вещей правомерным…
Не слушая гостя, Дымов поднялся. Покопавшись на полках, достал толстую синюю папку. Папку смертников, как величала ее порой неделикатная Аллочка. Спелая налитая девочка еще знать не знала, каково это болеть и шаг за шагом приближаться к бездонной пропасти, за которой поджидает пустота и вечный холод. На больных эта юная секретарша смотрела, как на инопланетян. Ну, да не о ней речь… Вынув наугад пару рентгеновских снимков, Дымов зашел со стороны окна и продемонстрировал их гостю.
- Взгляните!
Снимки были отчетливыми и снимки были ужасными. Как на первом, так и на втором отчетливо прорисовывался опухолевый очаг. Маленький спрут, распластавший щупальца по телу человека, капля за каплей высасывающий из организма жизненные соки.
- Безнадежно, не правда ли?
- Да, но… Насколько я помню, у Липатова было совсем другое.
- Верно, это не Липатов. У него случай был еще более запущенный. А теперь, положа руку на сердце, скажите честно, возьметесь вы сейчас за лечение обладателей этих снимков?
- Разумеется, мы можем попытаться их лечить, хотя при такой картине…
Дымов оперся о стол руками, рывком подался к гостю.
- Да скажите хоть раз самому себе правду! Какое, к черту, лечение? Резать вы их станете, а не лечить! И получится вместо месяца агонии - шесть или семь. При определенном везении - возможно, год или полтора. Со всеми сопутствующими удовольствиями.
- Вы можете похвастать большими успехами?
- Мы не хвастаемся, мы доказываем наши успехи делом. Я показал вам старые снимки. Им более трех лет.
- И вы… - голос у посетителя дрогнул. - Вы хотите сказать, что этих людей вы поставили на ноги?
- Могу даже познакомить с ними, если желаете. Сейчас они как раз на занятии в спортивном зале. Поинтересуйтесь у них самочувствием, проверьте в своем диагностическом центре. Это если они, конечно, изъявят желание прийти к вам.
- Но если вы их давно вылечили, что они делают в ваших залах?
- Так уж выходит, что мы не бросаем свох подопечных на полдороге. Всем пациентам обычно прописывается еженедельная профилактика в нашем центре. Осмотр, собеседование, трудотерапия.
- Трудотерапия?
- Она самая. Кстати, мероприятие - весьма полезное и пользуется у наших пациентов большой популярностью. - Дымов продолжал смотреть в упор на коллегу. - Чего вы хотите, дружище? Чтобы клиенты к вам вернулись? Так я их не держу. Тем паче, я не онколог и не эндокринолог. Всего-навсего скромный психотерапевт.
- У вас лицензия знахаря!
- А у вас диплом врача, и что с того? Идут-то все равно ко мне. Поэтому давайте не будем размахивать бумажками. Вас учили одному, меня - другому, но как бы то ни было дело мы делаем одно.
Посетитель на мгновение опустил голову. Видно было, как ходят на его щеках желваки. Дымов терпеливо ждал. Этот делегат по счету было уже десятка из третьего. Официальная медицина всерьез обижалась на Дымова. И при этом абсолютно не в состоянии была ему навредить. Мелкие пакости, сплетни - это да, но не более того.
Гость наконец-то поднял голову. Глаза у него сумрачно поблескивали.
- Но как?!.. Как вы, черт подери, добиваетесь таких результатов?
Дымов обошел стол кругом, сел в кресло.
- По большому счету этого добиваются сами больные. Не волнуйтесь, плясок под бубен мы не устраиваем и секретными технологиями также не располагаем. Все, что я знаю, помещается в одной-единственной фразе.
- Что? В одной фразе?
- Именно! - Вадим вздохнул. - Так вот, если человек действительно хочет жить, он обязательно выживет.
- Чушь! Неужели есть такие, кто не хочет жить?
- Увы, есть. Скажу даже, что таких обычно большинство - процентов шестьдесят, а то и семьдесят.
Дымов кисло улыбнулся. Из года в год он в сущности повторял одно и то же. Но понимал, что обязан повторять и дальше. Люди в белых халатах вовсе не были ему врагами. Более того - среди них нередко встречались действительно стоящие профессионалы. Вся беда нынешних лекарей заключалась единственно в том, что их не так и не тому учили.
- Хотеть жить и не хотеть умереть - разные вещи. - Вдумчиво проговорил он. - Смерти боятся все или, скажем так, почти все, но и жизнь, увы, привлекает немногих. Персонал нашего центра пытается их переубедить, вот и весь секрет.
- Но я слышал, у вас есть специальные терапевтические залы…
- В этих залах, - перебил Дымов, - наши больные в массе своей сколачивают обычную мебель. Частенько по собственным проектам и, кстати сказать, не такую уж плохую. Да, да! Не удивляйтесь, зачастую даже такой банальной работы оказывается достаточно, чтобы вернуть интерес к жизни, а попутно и ликвидировать самое тяжелое заболевание.
- Я вам не верю.
- Что ж… Ничем не могу помочь. Разве что тоже окажетесь в сложном положении, тогда приходите. Поможем. Тем более, что у вас в самом деле может появиться весомая причина.
- Что вы имеете в виду?
Дымов чуть замешкался и все же щадить гостя не стал.
- Видите ли, дорогой коллега, у вас аденома. Аденома крайне запущенная. То есть, возможно, рецидив наступит еще не скоро - может быть, через год, а может, и через пяток, однако настоятельно советую обратить внимание на свою предстательную железу.
Побелев, посетитель вскочил с места. Нервно схватился за очки, принялся протирать их платком.
- Хотите что-нибудь сказать? - Дымов покачал головой. - Не надо. После сами будете жалеть. Давайте уж просто попрощаемся.
Гость дико взглянул на Вадима, губы его дрогнули, но он сдержался. Судорожно кивнув, неуверенной походкой покинул кабинет.
А минутой позже ожил селектор. Ехидная секретарша не замедлила поделиться наблюдениями.
- Что вы сделали с этим франтом? Вышел как в воду опущенный. Даже "до свиданья" не сказал.
- Тебя всерьез это беспокоит?
- Ну… Все-таки любопытно. Обычно мужчины прощаются со мной вежливо.
- Эх, Аллочка, мне бы твои заботы! - Вадим вздохнул. - Ладно, что у нас с клиентурой?
- Сейчас небольшая пауза - минут так на сорок, а после записано сразу пятеро человек. Да! Еще звонил Сережа Миронов из милиции, умолял о встрече.
- Со мной или с тобой?
- К сожалению, с вами. Уж такому большому мужчине я бы не отказала.
- И что ты ответила этому большому мужчине?
- Ответила, что на сегодня время у вас уже расписано, а завтра, если ненадолго, можно будет подойти с утра. Что-то не так?
- Все так, золотце. - Вадим озабоченно потер переносицу. - Значит, говоришь, сейчас у нас пауза? Тогда, может, организуешь мне чайку с каким-нибудь коржиком?
- Коржиком? И вам не стыдно, Вадим Алексеевич? Питайтесь, словно бомж из подворотни. Других лечите, себя калечите.
- Давай, давай, детка, не спорь. - Вадим хмыкнул. - Ты ведь знаешь, я разносолов не люблю.
- Как скажете, Вадим Алексеевич. - Голосок Аллочки мгновенно утерял ехидство, став ангельски-медовым. Вот так с ней всегда. И милая девушка, и улыбчивая, а в шелковой плеточке тоже время от времени нуждается.
Прикрыв глаза, Дымов прислушался к себе. Команда была достаточно вялой, и все-таки внутренние шестереночки послушно завертелись. Горячий ветерок наполнил голову, подобием водопада устремился вниз. Расслоение происходило беззвучно и безболезненно. Не дожидаясь завершения бессмысленной процедуры, Вадим рывком поднялся, отойдя в сторону, оглянулся. В кресле сидела его копия, его виртуальный голографический мираж. Темные волосы с отчетливой сединой на висках, застывший взгляд зеленоватых глаз, тонкий овал лица, отчасти подпорченный парой небольших шрамиков - над правой бровью и на подбородке. К слову сказать, шрамы несложно было свести, однако они напоминали о прошлом, а лишать себя памяти Вадим не желал. Что примечательно, ног у "миража" не было. Ниже колен материя расплывалась, обращаясь в ничто. Да и туловище, если честно, материализовалось не полностью, местами откровенно просвечивая, позволяя созерцать обивку кресла. Слой получился поверхностным, нестойким, зато и энергии забрал немного.
Передернув плечами, Дымов приблизился к окну. Сунув руки в карманы, качнулся с пяток на носки. Мир за стеклом был куда примечательнее расплывающегося за спиной миража. Абсолютно реальные пичуги скакали по веткам боярышника, склевывая желтоватые ягоды. Сквозь плывущие по небу чахлые тучки нет-нет, да и выглядывало осеннеее солнышко. Оборачиваться не хотелось. Он без того знал, что энергетическую копию уже торопливо "поедают" слетевшиеся со всех сторон глоны. Существа, сотканные из мглы, кишащие в земной атмосфере, как рыба в доброй реке. О своих ближайших соседях люди не имели ни малейшего понятия. Наверное, и хорошо, что не имели…
Чуть подавшись вперед, Вадим разглядел пробегающего мимо парковой ограды лохматого трехногого песика. Четвертая лапа у беспородного дворянина была загнута под столь неестественным углом, что искалеченное создание просто не в состоянии было на нее опираться. Этого приметного пса Дымов наблюдал уже неоднократно, но только сейчас в голову пришла столь простая и правильная мысль.
Быстрыми шагами выйдя из кабинета, он прикрыл за собой дверь на ключ и уже в прихожей почти столкнулся с Аллочкой, несущей на подносе чай с печеньем.
- Очень кстати! - схватив пару печений, Вадим ринулся к выходу.
- Куда вы, Вадим Алексеевич? Как же я буду тут одна?
На страстный призыв секретарши он даже не обернулся.