* * *
Парни у входа играли в нарды. С "Узи" на плече Чума незаметно приблизился к игрокам, врезал ближайшему по затылку. Верзила задиристо вскинулся, но, разглядев подошедшего, тут же и сник.
- Ты чего, в натуре? Не спим же!
- Вы за входом следить должны, догоняешь?
- Так мы это… Следим.
- Вижу, как вы следите. Короче, так: нарды - на полку, глаза - в кучку! Засеку еще раз, что играете, доску заставлю сожрать! Все ясно? - Чума продолжал тяжело взирать на подчиненных. Давил на психику по полной программе. По опыту знал, что взгляда его узких по-тигриному желтых глаз вполне достаточно, чтобы вызвать панику. Вот и Рома с Мослатым - уж на что борзые, а притихли. Доску с фишками скоренько убрали, сели пай-мальчиками справа и слева от входа. Расположились грамотно, как учил. В случае чего первый удар принимал на себя Рома, у Мослатого оставалось время на то, чтобы прикрыть товарища огнем, а заодно предупредить босса. Они, конечно знать не знали, что в соседней комнате лежат три заветных чемоданчика, за которые не жаль было отправить на тот свет и дюжину таких, как эти мослатые юнцы. Сам Чума принадлежал к числу посвященных, и по его сведениям, в чемоданах покоился товар на сумму даже не семизначную, а восьмизначную. Пакетики с прессованным героином и несколько килограммоыв свеженького празитона - наркотика третьего поколения, по эффекту воздействия оставляющего далеко позади и перевентин, и метадон, и маковую соломку. Воистину Маршал подгадал счастливый момент. После очередных волнений на Ближнем Востоке полюбившийся российскому плебсу азиатский героин резко упал в качестве, став попросту опасным. Интерпол крепко поприжал прибалтийцев с амфитаминами и ЛСД, а к колумбийскому кокаину русский народ попросту еще не привык. Таким образом, образовалась ниша, которую можно было без труда занять. Тем более, что качество предлагаемой новинки надежно гарантировали люди, что трудились в настоящую минуту в подвальном помещении здания.
Устроенная внизу лаборатория работала всего второй месяц, однако успела уже с лихвой окупить все первичные затраты. Более того - деньги поплыли столь крутые, что Чума всерьез недоумевал, какого дьявола они баловались мелочевкой вроде грабежей и рэкета, где риск порой совершенно не оправдывал выручаемых сумм. Скажем, продажа только одной сегодняшней партии должна была вывести бригаду Маршала на качественно новый уровень, поскольку с новым капиталом босс мог замахиваться уже не только на заводы с предприятиями, но и на власть. Именно поэтому в ожидании московских денежных бонз они собрали сегодня всех своих людей. По сведениям Чумы, доллары должны были доставить люди Аксана, человека высокого полета и крутой масти. Надлежащая договоренность была достигнута, аванс москвичи исправно выплатили, а заодно поручились и за Аксана - своего главного купца. Тем не менее, по собственному опыту Чума знал: в жизни бывает всякое, и самые твердые гарантии обращаются в пыль, когда на горизонте появляются настоящие деньги.
Наркоторговлей группировка промышляла давно, но, пожалуй, впервые наркоту сбывали оптом, найдя действительно денежных покупателей в лице москвичей. И подобно Маршалу Чума отлично понимал: если выгорит сейчас, обязательно получится и через месяц, и через два. Ну, а сбыт столь крупных партий обещал не просто красивую жизнь, а жизнь в высшем смысле шикарную - с яхтами, пальмами, роскошными машинами и что более важно - абсолютной безнаказанностью. Уж ему-то было прекрасно известно, кого менты предпочитают ловить и сажать за решетку. Лохи да мелкая рыбешка - вот и все, чем приходилось довольствоваться внутренним органам. К тем, кто отстегивал генералам да министрам кругленькие суммы милиция не приближалась на пушечный выстрел. Не опасались они и конкурентов. Тот головастый малек, что вывел формулу празитона, давно лежал на дне Исети. К секретам же лаборатории Маршал подпустил лишь своих братьев, которые и руководили производством наркотической новинки. Таким образом, впервые бригада приблизилась к той черте, за которой начиналось бытие, обещавшее при минимуме рабочего пота максимум жизненных благ, а за это Чума готов был воевать свирепо и всерьез.
Неспешным шагом бригадир прошелся по ковровой дорожке, свернул по коридору направо. Здесь кивнул еще одному громиле. Этот, по счастью, не спал - манекеном торчал у дверей в кабинет. Маршал с братками, похоже, не скучал. Из-за дверей доносились протяжные охи и ахи. Как пить дать крутили порнокассету. Должно быть, расслаблялись перед серьезным разговором.
Приблизившись к зарешеченному окну, Чума бдительным взором прошелся по улице, хмуро покосился на часы. Аксан заставлял себя ждать, и это несколько нервировало. Час был оговорен достаточно точно, а на такие встречи не принято опаздывать.
Чума продолжал глазеть в окно. Вечерняя хмарь потихоньку заволакивала улицу, не было видно ни машин, ни людей. Темные окна домов, ни одного горящего фонаря и уродливые обрубки тополей. Черт его знает, почему администрация Екатеринбурга так любит эти деревья. Березы, ольху с акацией режут, а эту мусорную дрянь сажают где ни попадя.
Сердце неприятно ворохнулось под ребрами, заставив Чуму поежиться. Он начал было поворачивать голову, и в эту самую секунду улицу странно перекосило. Словно на качелях город скакнул куда-то вбок, ударил по глазам щербатыми стенами. И почти сразу же зазвенело под темечком. Все равно как после точного удара в челюсть. В прошлом проведший на ринге не один год, Чума прекрасно знал что именно знаменует собой состояние "гроги" и чем тот же нокдаун отличается от нокаута. Ощутив неуютное трепетание в груди, он растерянно сморгнул, покрепче стиснул челюсти. Никогда прежде с ним не случалось ничего подобного. Чтобы вот так просто - без всякой на то причины…
За спиной скрипнула дверь, и, сделав над собой усилие, Чума обернулся. Из кабинета показался босс - Жорик для ближайшего круга и Маршал для подчиненных. Человек, топтавший зону, когда его, Чумы еще и в мыслях родители не держали. Словом, авторитет из высокопробных - безо всякого наигрыша.
- Все в порядке, Жора, - выдавил из себя Чума. - Аксан вот, правда, задерживается.
- Верно, задерживается… - Маршал медлительно кивнул. Жутковатые, чуть навыкате глаза его смотрели в неведомое. Он словно и не видел Чуму.
- Не меньжанулся бы он, а, Жор? Может, нашептали ему что про нас?
- Кто нашептал?
Произнесено это было таким тоном, что Чуме сделалось совсем нехорошо. В висках застучали незримые молоточки, а воздух в помещении сгустился до такой степени, что стало трудно дышать.
- Ну… Ты же знаешь нашу публику. Хватает швали.
- Это правда, хватает… - бешеные глаза Маршала глянули в упор, заставив Чуму поджаться. Бригадир уже пожалел, что ляпнул не то.
- Ну, да Аксан - калач тертый. - Неуверенно произнес он. - Лабуду слушать не будет.
- А чего тогда дергаешься?
- Не знаю, Жор… Чувство какое-то поганое. Словно перед грозой…
Чума говорил не слишком вразумительно, но иное в голову сейчас просто не лезло. Вдобавок ко всему желудок стиснуло неприятным спазмом, а позыв на рвоту заставил бригадира поморщиться.
Что-то с ним происходило, но что именно, он никак не мог понять. А чуть позже по напрягшемуся лицу Маршала, Чума неожиданно понял, что и босс ощущает нечто похожее.
- Действительно душно. Как перед грозой… - дрожащими пальцами Маршал ослабил петлю галстука, расстегнул ворот рубахи.
- Может, кондиционеры сдохли?
- Причем тут кондиционеры. - Маршал тяжело качнул головой. - Тут другое…
Одновременно вздрогнув, они повернули головы. Из коридора со стороны входа до них долетел задушенный полувскрик.
- Секунду, босс! - держа коротышку-автомат перед собой, бригадир метнулся вперед. В голове царила сумятица, желудок продолжала тискать и мять неведомая ладонь. Тем не менее, необходимости действовать Чума только обрадовался. Очень уж тошно было стоять и ждать…
До поворота он не добежал всего пару шагов. Нечто нереальное, горбатое и безглазое, достающее шишковатой головой до потолка, бесшумно выплыло навстречу, костистой лапой взмахнуло перед самым лицом. Отпрянув, Чума только и успел рассмотреть, что существо с ног до головы покрыто серой клочковатой шерстью, а вместо глаз у него зияют черные провалы. В нос шибануло кисловатым запахом, а в памяти непрошенными картинками всплыли иллюстрации из давних журналов, изображавшие фигурки таинственных "йети". Когда-то, будучи еще десятилетним пацаном, Чума любил читать побасенки про снежных людей. Он и по улицам ночным бродил, сжимая в кармане кастет, - уверен был, что рано или поздно повстречает человекоподобное чудище. Вот и повстречал…
Бригадир хотел вскрикнуть, но не сумел. Не получилось у него и выстрелить, - указательный палец словно примерз к спуску. Чудовище же спокойно шагнуло ближе, а в следующую секунду прошло сквозь него, взорвав мир сотнями разноцветных огней. Мозг, вскипев, хлынул из ушей и глазниц, но этого Чума, конечно, уже не видел, как не видел и того, что творится за его спиной. Мог бы, наверное, услышать, но сиплые крики умирающего Маршала и его подельников заглушила сладострастная какофония видеомагнитофона.