- Ты в курсе, рядовой, что наши занятия заканчиваются? - внезапно огорошил он меня вопросом.
- Нет, - односложно ответил я, продолжая восстанавливать дыхание. - А почему?
- Полагаю, хотят выделить время для других предметов, - задумчиво проговорил он, усаживаясь на валяющийся на полу боксерский мешок. - За новостями следишь?
- Вообще - да, но сегодня еще не смотрел.
Сержант недовольно скривился.
- Жопа наступает, рядовой. Как-то незаметно она подкрадывалась, подкрадывалась - и вот появилась. Шесть часов назад "трешки" сбили к чертям одну из наших орбиталок. Потеряли несколько кораблей, понятно, ушли в космос, но дело уже сделано. В планетарной сети есть видео, как она падает в океан неподалеку от Локоста. То еще зрелище.
- Осталось еще одиннадцать.
- Да хоть тридцать, - досадливо скривился он. - Самое важное - начало положено. Понимаешь, что это значит?
- Факт уничтожения одной из орбитальных станций означает, что, во-первых, у нас практически не осталось космического флота, способного сражаться с противником и прикрывать базы, а во-вторых, у противника имеется эффективное оружие и ресурсы, позволяющие ему с минимальными потерями уничтожать значимые единицы планетарной обороны. В целом же это означает, что противник приступил к четвертой из пяти стадий войны. Скорее всего, четвертая стадия продлится два-три года, в течение которых будут уничтожены либо все, либо большинство орбитальных станций. После чего начнется пятая стадия, подразумевающая полный внешний контроль планеты и точечные удары с орбиты, после чего война будет окончательно проиграна.
Сержант удивленно вылупился на меня. Я в ответ пожал плечами.
- Все время забываю, рядовой, что ты у нас не простое пушечное мясо, - ухмыльнулся мой наставник.
- А в моем конкретном случае это означает, что в меня будут впихивать еще больше знаний, - со вздохом произнес я. - Боюсь, сдохну до конца обучения.
- Не вздумай, - неожиданно серьезно произнес Сержант. - Ты здесь живешь в закрытом мирке и не особо представляешь, что творится снаружи. Уверяю тебя, картинка с телевидения к реальности никакого отношения не имеет. Гражданское население в панике. Все понимают, что наступает задница, но сделать ничего не могут. Военным еще хуже. Мы просто готовимся к тому, что через некоторое время умрем. Все, без исключения. И, знаешь ли, боевой дух это не особо поднимает.
Видно, на моем лице что-то отразилось, потому что он понимающе хмыкнул.
- Думаешь - при чем здесь ты? А при том, рядовой, что, когда откуда-нибудь с орбиты меня изжарят плазмой, в последний момент своей жизни я буду думать о том, что один парнишка, которого я когда-то учил, выживет в этом аду, выберется наверх и через много-много лет отомстит не только за своих родных со второй планеты, но и за одного злобного, давно сдохшего солдата. И, рядовой, поверь, умирать я буду с улыбкой на губах.
У меня в горле встал ком и я не нашелся, что ему ответить. Впрочем, Сержант ответа и не ждал. Легко вскочив на ноги, он махнул мне рукой.
- Прощай, рядовой. Учись, как проклятый и, когда-нибудь, опрокинь за меня стаканчик.
После чего неспешно пересек зал и вышел, аккуратно затворив дверь и оставив меня в одиночестве.
Некоторое время я просидел на полу, разбираясь в своих мыслях. Сержант только что одним небрежным пинком сапога буквально выбил у меня из-под ног землю. До этого вся моя учеба воспринималась мной больше как нечто личное, касающееся только меня. Ну, еще, возможно, моих родителей. А сейчас…
С почти стопроцентной вероятностью враг уничтожит всех, имеющих отношение к силовым и правительственным структурам. С вероятностью в семьдесят-восемьдесят процентов частый гребень пройдется также по научной и культурной верхушке - нет никакого смысла оставлять в живых лучшие умы планеты. Кто знает, что им придет в голову? Вот и получается, что нас натаскивают по самым разным дисциплинам практически смертники. Люди, которые умрут, когда придет враг.
И все они сейчас из кожи лезут, чтобы впихнуть в мою голову знания, не потому, что жаждут заработать какие-то там деньги. Они тоже хотят, чтобы за них отомстили. Они лепят оружие. И сильно сдавший за три прошедших года доктор Золь, и Сержант, и даже эксцентричный профессор Ромус, вдалбливающий в меня астронавигацию.
Стало стыдно. За иногда проявляющуюся лень, за желание бросить все и выйти из проекта, за злость на учителей.
- Спасибо, Сержант, - прошептал я себе под нос, поднялся и вышел из зала.
Хорошее настроение потихоньку вернулось ко мне только во время обеда. Правду говорят, что пережевывание пищи способствует выделению каких-то там антидепрессантов.
Домой я отправился уже в нормальном расположении духа и по пути настроение только улучшалось. Я мельком глянул на часы - уже почти четыре, Миранда, наверное, уже у меня. Ее программа занятий другая, более короткая.
Мы познакомились полгода назад, на курсе общей психологии - как оказалось, на базе размещен не только наш проект, у девчонок тоже есть нечто подобное.
Она заговорила со мной первая. Говорит, ей тогда понравились мои глаза - серые, с легким голубым оттенком, похожие на осеннее небо. Ну, а мне она понравилась сразу вся, целиком и полностью - от стройных ножек, затянутых в белые брючки, до смеющихся карих глаз и длинных черных волос, в беспорядке рассыпанных по плечам.
Сначала мы просто болтали, встречаясь на уроках психологии. Затем начали встречаться, в столовой, в комнатах отдыха, в оранжерее. Уже через две недели я понял, что влюбился, окончательно и бесповоротно. Ее смех, улыбка, волосы… Наш первый поцелуй, случившийся как-то вечером на лавочке в оранжерее, окончательно выбил меня из колеи, утопив в чувствах с головой.
А затем как-то неожиданно мы стали проводить свободные часы в моем отсеке. Да, мне только недавно стукнуло пятнадцать, а Миранде - шестнадцать, в большом мире нас, наверняка, осуждали бы все подряд, но обитателям центра было плевать на то, чем мы занимаемся в свободное время. И мы пользовались этим на всю катушку, сбрасывая напряжение после тренировок и головоломной учебы.
Я подошел к своей двери, как обычно, с учащенно бьющимся сердцем. Пришла - не пришла? Карта, дубликат которой пришлось сделать для Миранды, попала в щель считывающей панели только со второго раза и тут же просигнализировала мне, что дверь открыта.
- Милый, это ты? - послышалось из дальней комнаты и я глупо улыбнулся.
- Я, сейчас приду.
Она, как обычно, валялась у меня на кровати полураздетая, кверху попкой, что-то читая на планшете. Увидев меня, появившегося в дверях, лукаво улыбнулась, махнула длинными ресницами и, отложив в сторону планшет, уселась на кровати.
- Ты такая красивая, - вырвалось у меня.
- Я знаю, - последовал игривый ответ и она потянулась всем телом, вызывая у меня легкую дрожь.
Откуда появился пистолет, я так и не понял. Просто в какой-то момент я обнаружил, что смотрю прямо в дуло стандартного полицейского фольк-шестнадцать, зажатого в хрупкой девчачьей руке.
А в следующий момент сверкнула вспышка и меня как будто ударили кувалдой. Стены и потолок крутанулись вокруг меня, затем обратно… Я снова ощутил себя уже сидящим на полу, привалившись к стене.
По униформе на груди быстро расползалось красное пятно.
Некоторое время я тупо рассматривал его, рассматривал дырку в ткани, проделанную пулей. Рассматривал, как моей кровью потихоньку начинают пропитываться серые брюки. Затем поднял голову.
Миранда, положив ногу на ногу сидела на краю кровати, наклонившись вперед, и с любопытством рассматривала меня.
- Почему? - попытался спросить я, но на губах запузырилась кровь и вопрос перешел в кровавый кашель. Боль, отогнанная мгновенным выбросом адреналина, начала возвращаться.
- Что, козлик, не ожидал? - хихикнула она, вставая с кровати. Из ванной вышел мой куратор. Он-то что здесь делает? В глазах начало мутиться и я сконцентрировал все силы на том, чтобы продолжать видеть происходящее.
- Я сдала экзамен? - обратилась Миранда к куратору, улыбаясь и протягивая ему пистолет. - Если оставить его в таком состоянии, он умрет через полчаса максимум.
- Да, ты молодец, - улыбнулся куратор в ответ. Повертел в руках пистолет, а затем поднял его и выстрелил прямо в лицо весело ухмыляющейся девушке.
Голову Миранды отбросило назад, стену спальни забрызгало красным. Тело секунду продолжало стоять, а затем рухнуло на спину.
Куратор перевел взгляд на меня. Я ответил тупым стеклянным взглядом. Сознание мутилось, я уже не пытался что-то понять.
- Не волнуйся, Крис, сейчас мы тебя подлатаем, - улыбнулся он и я услышал, как у меня за спиной открылась входная дверь. Затем наступила темнота.
Очнулся я как-то сразу, как будто по тревожной сирене. Открыл глаза и уставился в потолок, на яркие лампы. Почти тут же зажмурился и отвернулся от света.
- Отлично, Крис, ты проснулся, - раздался голос куратора. - Быстро перескажи, что с тобой случилось и дай анализ.
Я снова открыл глаза и уставился на него. Затем обвел взглядом все вокруг. Мы находились в стандартной медицинской палате, я валялся на кровати, перебинтованный и утыканный иголками от капельниц, куратор, накинувший белый халат, сидел рядом. Лысина в свете больничных ламп сияла особенно сильно.
- Давай, Крис, разбор по горячим следам.
- Я пришел домой. Там была Миранда. Она хотела убить меня по вашему заданию. Стреляла в меня. Вы убили ее. Дайте попить.
Куратор протянул мне стакан с трубочкой и я некоторое время жадно втягивал в себя живительную влагу. Затем откинулся на подушки и прикрыл глаза.
- Теперь анализ, Крис.