Тетралогия "Экспансия" в одном томе.
Содержание:
1. Питомец "Ледового рая"
2. Генерал от машинерии
3. Битва местного значения
4. Курс лечения
Содержание:
Питомец "Ледового рая" 1
Генерал от машинерии 54
Битва местного значения 107
Курс лечения 161
Приложения 214
Николай Романов
Экспансия
Питомец "Ледового рая"
Нет лучшего на свете приключения,
Чем пережить больному курс лечения.
Из фольклора медиков Галактического Корпуса
Рви сопло или не рви -
Лишь пистоны от любви.
Триконка Кирилла Кентаринова
1
Смех родился, как утро на Луне - в одной точке, - и побежал расходящимися волнами по всему столовняку, откровенный, радостный и звучный. Смеющиеся не сдерживались. Тут же над столами прокатилась еще одна волна - одинаковых движений. Еще не закончившие обед курсанты, оторвавшись от тарелок, поворачивали стриженые репы в сторону умывалки, но за спинами сгрудившихся у дверей товарищей, разумеется, ничего не было видно. А хохот разрастался, будто снежная лавина.
- Над чем они гогочут? - вскинулась Ксанка, откладывая вилку.
- Я не в теме, - с привычной готовностью ответил Артем.
С некоторых пор любой Ксанкин вопрос сделался для него приказом к немедленному изложению ответа. Даже если ответа не было…
Кирилл же, подбирая корочкой хлеба остатки гуляшной подливки, лишь плечами пожал.
"Эти вкусные мясные кусочки в соусе…" - вспомнил он слоган модного в последнюю декаду рекламного клипа и хмыкнул. Почти про курсантов ГК…
- Я слетаю, посмотрю? - спросил Артем, по-прежнему глядя на Ксанку.
- На активный выхлоп, Спирюшка, - сказала та, снова берясь за вилку. - Народ ведь мимо мишеней ржать не станет.
Артем вскочил и кинулся к умывалке.
Кирилл посмотрел ему вслед и подумал, что Спиря без одобрения Ксанки шагу не ступит. Надо полагать, втюрился в метелку по самые локаторы!…
- Ты сегодня опять какой-то душный, Кир, - сказала Ксанка, поворачиваясь.
- Душный не бездушный. - Кирилл вновь пожал плечами. - Война - муйня, главное маневры.
- Его дерьмочество достало? - тон Ксанки сделался участливым.
Его дерьмочество и в самом деле достало. Вчера вечером перед отбоем опять к себе вызывало. Воспитывало. "Боец ГК, курсант, должен быть добрым по отношению к товарищам, а вы как крыса корабельная…"
И где это капрал на кораблях крыс видел? Их, говорят, давно на жрачку пустили, в котлы ГК…
Да уж, достало Его дерьмочество!… Но не хватало еще Кириллу метёлкиной жалости!…
- Все в зените, Ксана, не срывай сопло! - Он постарался, чтобы в голос не пробилась охватившая душу злоба. - Я башни не теряю.
Ксанка кивнула, будто соглашалась неведомо с чем. Разве лишь с самой собой. Потому что все Кирилловы намеки всегда пролетали мимо ее ушей.
Вот и сейчас - наколола на вилку кусок мяса и трескает как ни в чем ни бывало.
Вернулся Артем:
- Там наш неведомый Пушкин свою очередную "гмыровиршу" вывесил.
Кирилл повернул голову в его сторону:
- Ну и как?
- Задом об косяк! - Артем кусал губы, изо всех сил пытаясь не рассмеяться. - Естественно, про Дога и по-прежнему в точку. Короче, сами прочтете!
Доедали завтрак под продолжавшийся смех народа.
Кирилл не отрывал глаз от тарелки, но чувствовал, что Ксанка то и дело принимается изучать его физиономию, и хмурился.
Ну что ей, в конце концов, от него надо? Хоть бы поесть спокойно дала, метла безбашенная!… Верно говорит прапор Оженков - если баба стреляет в тебя из парализатора, это одно, а если глазками, это совсем другое… Ей надо. И всему миру известно - что!
Наконец было покончено со знаменитой последней частью кулинарного "галактического корпуса" - компотом, - и троица, отставив стаканы и сыто отдуваясь, поднялась из-за стола.
- Ну что, заценим? - Ксанка опять пялилась на Кирилла.
Тот снова пожал плечами, но двинулся к умывалке. Честно говоря, он бы хоть к дьяволу отправился, лишь бы метелка не смотрела на него вот так, с недоверчивым ожиданием. Будто он ей чем-то обязан или что-то обещал…
Артем пошел следом за ними, он хоть и увидел уже эту виршу, но ему очень хотелось понаблюдать за реакцией друзей. Особенно, разумеется, - за реакцией Ксанки…
Столпотворение иссиня-черных мундиров перед умывалкой закончилось, и троица вошла внутрь без толкотни.
Триконка висела так, что ее многочисленные отражения в зеркалах создавали бесконечную цепочку переливающихся четырехстрочий:
Ротный Гмырюшка-капрал
Вот что отчебучил!…
Когда ванну принимал,
Телочку отдрючил.
Последняя строчка звучала для постороннего уха очень странно. Такие выражения любил Артем - он вообще увлекался старинными русскими словечками, время от времени пытаясь перевести их на инлин и теряя при переводе всю смысловую прелесть, - но Артему ни в жизнь не создать такой триконки. Впрочем, подобное выражение мог использовать всякий, кто был знаком с Артемом Спиридоновым и русским языком, а таких в "Ледовом раю" - пруд пруди, как опять же говаривал Артем…
- И кого же это он, интересно, отдрючил? - тут же спросила Ксанка.
- А ты разве не в теме?! - удивился Артем. - Да Сандру же Каблукову!
Ксанка смерила его взглядом и фыркнула:
- Неужели, Артюшенька, она тебе сама об этом трепанула?
- Нет, конечно… Но ведь все в теме, Заича! Весь взвод…
- Рота, смир-р-рна-а!!! - раздался сзади громовой бас.
- Ну вот, здрас-с-сьте, вы не ждамши, а мы притопамши… - тихо пробормотала Ксанка.
В столовую собственной персоной ввалился господин ротный капрал Гмыря, он же Димитриадий Олегович, он же Дог, он же Его дерьмочество… Ростом под два с половиной метра; как в старину говорили - косая сажень промежду плеч; бритый череп похож на гигантскую коленку, а иссиня-черный китель сидит на нем как влитой…
Курсанты мгновенно застыли по стойке "смирно" - каблуки армейских ботинок вместе, носки врозь, лапьё по швам, грудь колесом.
Гмыря уже знал о происшествии, поскольку проследовал прямым курсом в умывалку, медленно ознакомился с мерцающей триконкой, недовольно хрюкнул, будто кабан перед кучей подгнивших желудей.
- И чьих же это ручонок дело, дамы и господа?
Гмыря всегда называл курсантское лапьё ручонками.
Дамы и господа скромно помалкивали, поедая глазами пространство перед собой. Заметь Дог, что кто-то хотя бы скосил глаза в его сторону, наряда не миновать!
- Так чье же, матерь вашу за локоток!
Молчание продолжалось.
Когда оно сделалось совсем тягостным, Гмыря достал из нагрудного кармана кителя магнитную стиралку.
Триконка перестала танцевать в воздухе и переливаться. А потом по умывалке разнесся горький плач смертельно обиженного ребенка.
Капрал едва стиралку не уронил.
- Дядя Гмыря, пощади, - сказал плаксиво чей-то гнусавый голос. - В карцер бяку посади.
Триконка оказалась очень даже непростой. Автор снабдил видеоформу акустическим сопроводом.
Опешивший поначалу капрал быстро разобрался в чем дело. Поднял стиралку, оценил параметры стабилизирующего поля, коснулся сенсоров, изменяя уровни, и триконка прекратила гнусавить. А еще через пару секунд замерла, поблекла. И безвозвратно растаяла в воздухе.
Гмыря снова хрюкнул, на этот раз довольно (видно, желуди оказались свежее, чем он ожидал), и положил стиралку в карман. Подошел к Артему, внимательно изучил его лицо. Потом медленно, словно орудийная башня главного калибра, развернулся в сторону Кирилла. Внимательно изучил его физиономию.
Перебрался к Ксанке. Здесь процесс изучения принял более обширный и серьезный характер - после Ксанкиного лица Дог долго рассматривал ее шею, а потом и грудь, которая в силу естественных причин оказалась выпяченной куда больше, чем у парней.
Ксанка не выдержала пронизывающего взгляда, поежилась.
- Наряд вне очереди, дамочка! - тут же отозвался капрал. - Мне твои бабьи комплексы до фомальгаута! Здесь ты не женщина, курсант Заиченкова, а будущий боец Галактического Корпуса. И либо ты у меня по стойке "смирно" станешь стоять смирно, либо вылетишь в безмундирники! Ясно?
- Так точно, господин ротный капрал! - звонким голосом отозвалась Ксанка. - Есть наряд вне очереди, господин ротный капрал!
Дог снова принялся поедать глазами ее грудь, и Ксанка опять поежилась. Но ротный, похоже, уже удовлетворил начальственный зуд. Продолжения раздачи дополнительных нарядов не последовало, капрал выплыл из умывалки.
Ксанка тут же сгорбилась и передернула плечами.
- С-сучина отстыкованный! - выругалась она шепотом.
Артем несмело погладил ее по плечу. Ксанку вновь передернуло.
А из столовой раздался новый рык Дога:
- Рота, стр-р-ройсь!
Троица выскочила из умывалки.
Еще не покинувшие столовую курсанты, оставив стаканы с недопитым компотом, неслись к фронту построения, который ротный капрал задавал отведенной в сторону левой рукой. Процесс затруднялся тем, что в столовке находилась не вся рота, и приходилось на ходу соображать, кто за кем должен стоять.