* * *
Воссоединение всех трех частей сулланской армии состоялось в Лариссе за три дня до ноябрьских календ. В этот день проконсул с тремя легионами прибыл к лагерю Гальбы и Базилла, в котором за неделю до того появился Лукулл, представлявший часть, хоть и самую меньшую количественно, но не менее прославленную победами.
Встречать императора высыпали все солдаты, не занятые на работах или воинских упражнениях. Поскольку день был объявлен праздничным, таких оказалось немного и два легиона, почти в полном составе построились за лагерной стеной. Нестроевые, в числе которых толкался Север, выглядывали из-за частокола, заполонили сторожевые башни, возведенные по всем правилам фортификационного искусства. Лагерь строился, как зимний, долговременный, с внушительными укреплениями.
Стоял чудовищный шум и гам, приходилось кричать, чтобы услышать собственный голос. Солдаты всех пяти легионов и ауксилларии славили Корнелия Суллу, императора, чей вороной ступал по жидкой дорожной грязи величественнее, чем по мостовой Священной улицы, ведущей на Капитолий. Север подумал, что не иначе, как уже завтра, кое-кто, вооружившись кирками и лопатами, приступит к делу более привычному для любого легионера, чем собственно война - строительству очередной мощеной камнем дороги.
В лагере он, Барбат, Бурос и остальные участники злополучного посольства, коих в живых осталось общим числом семеро, пользовались полной свободой, но наружу их не выпускали. Сейчас, выбравшись в толчее на ту сторону стены, на внешний вал, Квинт подумал было о том, что неплохо бы попытаться незаметно бежать, но быстро отмел эту мысль. Ничего не выйдет, вся округа заполнена дозорами и фуражирами. Не скрыться. А когда поймают, вот тогда точно крест. Между тем сейчас есть неплохой шанс избежать подобного финала, как-никак, он в битве при Лекте проявил себя весьма неплохо. Будь, что будет.
Лагерь ликовал. Солдатам выставили вина и выплатили жалование за три месяца вперед. Сулла провел смотр легионов, награждая отличившихся. Вечером был устроен пир для старших командиров. Все важные разговоры отложились на следующий день.
- Я полагаю, Архелай совершенно уверен, что Митридат примет мои условия.
- Почему? - поинтересовался Лукулл, жадно внимавший рассказу проконсула о случившемся с армией за почти годичное отсутствие легата.
- Он уже начал выводить свои гарнизоны из городов, где они еще оставались, тем самым избавляя нас от ненужных хлопот.
Сулла облачился в тогу, чего с момента высадки в Греции делал не более десяти раз, и потягивал хиосское из позолоченного кубка, возлежа возле стола, заваленного отчетами. Походная обстановка надоела, хотелось ощутить себя в привычной, мирной атмосфере, поэтому доклады подчиненных Луций Корнелий выслушивал не за столом походной канцелярии, а здесь, в заднем отделении претория, своих личных покоях. Раб-массажист стоял за спиной и разминал плечи хозяина прямо через одежду.
Лукулл тоже ничем не напоминал подчиненного, отчитывающегося перед начальником: он пребывал в той же позе, с таким же кубком в руке.
- Значит, война окончена?
- Не думаю, - Сулла жестом отослал массажиста и поманил замершего в темном углу виночерпия, указав на свой почти пустой кубок, - царь вряд ли согласится. Мы загоняем его обратно в Понт. Это неприемлемо для Митридата.
- Почему ты так считаешь, Луций Корнелий?
- Я изучал его. Расспрашивал пленных, из тех, кто обретался поближе к трону. Не такой он человек. Не смирится.
- Не смирится... - медленно, словно взвешивая эти слова на весах судьбы, протянул легат, - значит, война продолжится.
- Да, но теперь уже только весной. Все его войска здесь разбиты, новых морем не перебросить. Испортилась погода, да и мы теперь больше такого не позволим. Твоими стараниями, Луций, ты отлично справился, пью за твое здоровье, - Сулла поднял кубок.
Лукулл с достоинством кивнул и тоже отпил вина.
- Уже увиделся с Марком? - спросил Сулла.
- Мельком. Обнялись и тут же разбежались по делам.
- Успеете еще наговориться. Полагаю, ему не терпится услышать повесть о твоих подвигах из первых уст.
- Как ты оцениваешь его службу?
- Все Лукуллы рядом со мной - в первых рядах по доблести, Марк не исключение. Хоть он и зовется Теренций Варрон, родная кровь говорит сама за себя. Я назначил его квестором в Первом легионе, и он прекрасно справляется со своими обязанностями.
- Приятно слышать. Собственно, я никогда не сомневался в его способностях.
- Твой брат далеко пойдет. Вот увидишь, он станет консулом. Так же, как и ты.
- Для этого надо еще вернуться в Рим и выгнать марианскую шваль поганой метлой.
- Выгоним, не сомневайся. Но прежде надо разобраться с одним делом в Азии.
- Ты сейчас о Фимбрии?
Сулла выпил еще.
- Да, о нем.
- Он предлагал мне союз. Если бы я согласился, мы могли бы захватить Митридата живым.
- К чему мне Митридат? Провести его по улицам Города в цепях во время триумфа, как Югурту?
- Почему нет?
- Если так, мне пришлось бы потратить втрое больше времени на улаживание всех азиатских дел. Как-то решать с Тиграном, который, несомненно, озлобился бы из-за казни своего тестя. Всю эту мелочь, недоцарьков, разводить по разным углам, чтобы не подрались и не путались под ногами. Живой Митридат, конечно же, опять поднимется, но думаю, сейчас его смерть принесла бы хлопот больше, чем выгоды. Если лев будет мертв, кто-то из шакалов непременно постарается занять его место. Митридат предсказуем. Я ему не доверяю и буду за ним пристально следить. Остальные претенденты будут уверять нас в своей дружбе, а при первом же удобном случае пырнут ножом исподтишка.
- Следить можно и за ними.
- А вдруг преемник Митридата со всеми договорится? А Эвпатор - никогда. Слишком всем насолил. К тому же мы поимели бы в союзники человека, которого следует распять. Нет, ты все сделал правильно.
- Да, но что-то решать с Фимбрией все равно придется.
- Несомненно. Об этом мы еще поговорим.
Некоторое время они молчали, потягивая вино, затем Лукулл поинтересовался:
- Какие дальше у тебя планы, Луций Корнелий? Будем стоять здесь до весны?
- Ну, уж нет. Легионам такой период безделья пойдет во вред. Есть для "мулов" дело.
- Какое?
Сулла отставил пустой кубок.
- Отличное вино, не хуже фалернского, - император поднялся с ложа, потер затекший локоть и мотнул головой, указывая виночерпию на выход, - пошел вон.
Раб убрался. Лукулл терпеливо ждал.
- При Херонее у Архелая был крупный отряд фракийцев, предводительствуем неким Дромихетом.
- Знакомое имя.
- Да, не сомневаюсь, ты слышал, но бьюсь об заклад, не помнишь, откуда.
- Пожалуй, не помню.
- Из книг, Луций, - Сулла вновь удобно устроился на ложе, - из сочинений греческих историков. Так звали князька гетов, который успешно бил Лисимаха, одного из полководцев Великого Александра.
- Припоминаю, что-то действительно читал. Это не он убеждал взятого в плен Лисимаха, что геты очень бедны, и их нет смысла завоевывать?
- Да, тот самый Дромихет. Однако, как ты понимаешь, речь совсем о другом варваре.
- Он тоже гет?
- Не знаю, думаю - нет. Геты, по некоторым сведениям, сидят за большой рекой, которую называют Истром. Они даже Митридата, насколько мне известно, послали к воронам. Этот, похоже, из ближних фракийцев. Весьма шустрый. В бою уцелел. Многих своих сохранил и ушел. Отделился от Архелая. Я за ним не гнался, понтийцев хватало. Ну, ушел и ушел, наплевать.
Сулла потер виски, словно у него болела голова.
- Недавно пришло письмо от Гая Сентия.
- Он все еще наместник Македонии?
- Да, хотя я, признаться, удивлен, как ему до сих пор не свернули шею понтийцы, которые превратили провинцию в проходной двор, перегоняя через нее свои армии одну за другой. Ну, так вот, он пишет, что на провинцию напали варвары, если не ошибаюсь - дарданы...
- Дарданы?
- Да, фракийское племя. Или иллирийское, Плутон их разберет. Пришли, дескать, "в силах тяжких и учинили многия разорения". А предводительствует ими некий Дромихет. Вот я и думаю, что недобитка следует примерно наказать.
- Понятно. Какими силами ты собираешься выступить?
- Сам я не собираюсь. Пока. Пошлю два легиона, Базилла и Гортензия. Солдатам следует упражняться. Думаю провести некоторые перестановки среди трибунов и одним из них поставить Марка. В первый из легионов. Что скажешь? Все-таки квестор выше трибуна.
- Приветствую. Ему следует набираться опыта. Военную карьеру не сделаешь, просиживая в лагере.
Между братьями всего два года разницы, но старший до сих пор опекал младшего так, словно тот был гораздо моложе своих лет.
- Так и поступим... Да, кстати, совсем забыл насчет твоего дела, тех фимбрианцев. Допрашивать их, думаю, уже не имеет смысла. Я не вытяну из них больше, чем они рассказали тебе.
- Ты принял решение, как с ними поступить?
- Да.
Лукулл провел ладонью по горлу, вопросительно взирая на императора.