Вардан сделал удачный длинный выпад, достигший цели. Он остался один на палубе и римляне уже брали его в клещи. Отступая, ликиец взмахнул мечом вправо-вверх - защита в атаке, но в следующий миг его рука, перерубленная выше локтя, все еще сжимающая рукоять меча, отлетела в сторону. Вардан недоуменно посмотрел на обрубок, и казалось, даже не почувствовал вражеский клинок, вонзившийся ему в грудь.
Гундосый опустил топор на последний канат и "Меланиппа" с креном на левый борт отцепилась от гаула. Эвдор рефлекторно, не глядя, отбил выпад, направленный ему в живот и прыгнул из неудобного положения, практически спиной вперед, изворачиваясь в полете, как кошка. В какой-то мере ему повезло: он не разбил себе голову о борт своего собственного судна, угодил в воду. Вслед ему полетели два дротика, но пират счастливо избежал обоих. С борта аката немедленно швырнули конец и кормчий вынырнув, уцепился за него. Рывок - и он уже на палубе, а "Меланиппа" стремительно уходит прочь от неприступного гаула, с борта которого гремит презрительный хохот и брань. Хорошо хоть, стрелы не летят, умелых лучников не оказалось ни у одного из противников.
- Какие потери? - Эвдор огляделся по сторонам. Кроме Вардана, он в суматохе боя видел гибель еще пары товарищей.
- Шестего, - ответил Гундосый, перевязывая дважды раненного Койона.
- И Аристид свалился за борт, - добавил Дракил.
Прищур глаз критянина и похожая на звериный оскал улыбка выдавали плохо скрываемое злорадство: "Ну что, докомандовался?"
- Аристид? - кормчий перегнулся через борт, высматривая товарища, - разворачиваемся!
- Куда? - спросил критянин.
- Аристида подбирать. Не утонул же он. Мех с вином не тонет.
Дракил озадачился проворством, с которым пираты бросились выполнять распоряжения своего неудачливого вожака. Впрочем, он быстро успокоил себя: "Не остыли еще от драки. Чуть позже поговорим. На трезвую голову".
Нет, определенно в одиночку он способен был продержаться на плаву достаточно долгое время или добраться до берега без особых хлопот, но бесчувственный римлянин не способствовал повышению плавучести. Пират не переставая орал, однако, несмотря на то, что "Меланиппа" недолго провисела на хвосте аката, да и заметили Аристида, как он видел, довольно быстро, непредвиденное купание вышло продолжительным.
- Чего так долго? - крикнул Аристид, пытаясь поймать брошенный с аката конец, - я начал скучать. Не подрались еще при дележе-то без меня?
Дракил фыркнул.
- Делить вообще-то нечего. Разве что появился большой выбор мест на скамьях. Их теперь чуточку больше, чем претендентов. Выбирай любую.
Римлянина подняли на борт. Аристид забрался следом. Он очень устал, и у него тряслись колени. Пират привалился спиной к борту.
- Выходит, сильномогучий Эвдор в кои-то веки остался без добычи?
- Выходит так, - критянин чуял запах перемен на борту аката и стремительно греб по ветру, развивая ситуацию. Он не сразу догадался обратить внимание на пленника. Зато догадались другие. А тут Аристид и вовсе испортил всю малину:
- Это дело поправимое. Смотри, сильномогучий, какую я добычу в норку приволок. Целый настоящий римский трибун. Я полагаю, Эвдор, тебе кто-нибудь, вроде этого нужен был? Ну, так, мечты сбываются, Эвдор!
* * *
...Шел дождь. Холодный и злой. Частокол тонких, едва различимых нитей, стена из воды от земли до неба, лишающая свободы всякую тварь живую, вынуждая ее искать укрытие, теплую и сухую нору, темницу, которую ни зверь, ни человек не жаждут покидать по своей воле. Дождь не сдается, он терпелив и настойчив. Он барабанит по крыше, стремясь найти себе дорожку, обжечь ледяным прикосновением...
Пес стоял в дверях и, склонив голову чуть набок, смотрел немигающим взором. Квинт завороженно выдерживал его взгляд. Пес не мелок ростом, широк в кости и очень красив. Квинт не побоялся бы поручиться, что один из родителей пса был волком. От другого родителя кобель унаследовал бурый отлив шерсти и уши, не столь острые, как у волков и чуть завалившиеся вперед. Пес изучал Квинта беззвучно, неподвижно, лишь ноздри чуть шевелились, а потом повернулся и потрусил прочь, в дождь.
В дверь вошла женщина. Высокая стройная, она одета в длинную, до пят, белую рубаху и черно-белый, вышитый передник. Прядь темных волос выбилась из-под платка цвета охры. Несмотря на обилие деталей, Квинт никак не мог разглядеть ее лицо: глаза внезапно начали слезиться. Женщина приблизилась, склонилась над Квинтом и произнесла:
- Эй, римлянин?
Почему-то мужским голосом.
- Эй, римлянин?
- Может его водой окатить? Чтобы очухался быстрее?
- Дурак, он же только что целиком в воде болтался.
- И то верно...
- Римлянин? Очнись. Чем ты его приложил, Аристид?
- Кулаком.
- Здоров ты врать. Его, как дубиной оглушили.
- Ага, барахтаюсь себе, тут под руку дубина подвернулась, видал, море ими кишит. Ну, значит, я ка-ак...
- Ладно, угомонись. Римлянин, очнись! Эй?!
- По щекам его, Эвдор, по щекам.
- Не переусердствуй. Он, поди, к Перевозчику в очередь уже пристроился.
- Римлянин?!
- Гляди-гляди, моргнул!
- Ага, живой, значит. Ну, радуйся, молодец! Хотя, ума не приложу, чему тут радоваться на твоем месте...
Лицо этого человека было настолько... добродушным (другого слова гудящий мозг префекта измыслить не смог), что Квинт на мгновение опешил. Промелькнула мысль, что его подобрали свои. Но прочие, хищно ухмыляющиеся рожи быстро расставили все по своим местам.
Север закашлялся.
- Радуйся, родной! Водички небось наглотался? - участливо поинтересовался "добродушный".
Квинт мотнул головой. Говорили по-гречески, на странном диалекте, протяжно, глотая некоторые звуки.
"Наверное, ионийский".
- Понимаешь меня?
Квинт кивнул и снова кашлянул, повернув лицо набок.
- Поднимите его, да наклоните, пусть проблюется.
- Я бы тоже проблевался, только сперва заглотил бы чего-нибудь, проросшего на Хиосе. У нас осталось еще?
- Заткнись, Аристид.
Севера рывком поставили на ноги, держа под руки, не церемонясь, толкнули вперед. Префекта действительно едва не вывернуло наизнанку. С трудом удержав рвотный позыв, он приподнял лицо и несколько раз глубоко вздохнул.
- Очухался? Ну и славно. Мы сейчас тебя немножко поспрашиваем, а потом зарежем. Договорились?
- Заче... зачем мне... говорить... если убьете... - прохрипел Север.
- Ты смотри, как по-нашему чешет! - восхитился один из пиратов.
Север обвел мутным взглядом окружившую его компанию. Разбойные, один другого краше. А этот... лыбится, как потерянного родственника встретил. Главарь.
- Логично, - заметил "добродушный", - но сам посуди, когда я буду тебе пальцы по кусочку резать, ты станешь вопить, чтоб я тебя скорее прикончил. А для этого придется ответить на некоторые вопросы.
- Не-а... Раньше сознание потеряю, - помотал головой Север.
"Добродушный" повернул голову к пирату, с которым Квинт боролся в воде.
- И ведь не поспоришь.
- Зачем он тебе, Эвдор? - спросил пират, державшийся поодаль.
Север обратил внимание, что тот несколько выделяется из компании разбойных. Все они были или мокрыми, окровавленными, или какими-то... помятыми, что ли. А этот - нет.
- А вот он сейчас тебе все расскажет, Дракил, ты и узнаешь.
- Братья, разуйте глаза! Мы по его милости полезли на судно с хорошей охраной, хотя все видели, что нас там ждет. И вот результат: потеряли нескольких товарищей, просрали добычу и еле ноги унесли, а он продолжает кормить нас загадками! Он же издевается над нами!
- Успокойся, Дракил, - сказал чернобородый пират, - у нас разуты глаза, и мы прекрасно видим, что издевается он над тобой. Потому что ты много верещишь не по делу.
Дракил, свирепо сверкнув глазами, демонстративно сплюнул и отвернулся. Все вновь обратились к Северу.
- Ну, так что нам с тобой делать, римлянин? Резать тебя или чего интереснее измыслить?
- Ты же еще вопроса не задал.
- И то верно! - расплылся в улыбке Эвдор, - а вот скажи мне, мил человек, а чего это такой нехилый римский эскорт путешествует на купце?
- Так море пиратами кишит, - усмехнулся Квинт, - не слыхал, что ли?
Один из державших его за руки головорезов хохотнул. Эвдор покосился на весельчака и заулыбался еще шире.
- Ты не поверишь, я их даже встречал. Страшные люди. Голову снимут - глазом не моргнут.
- Мне говорили, - процедил Квинт.
- Вот и славно. Если хочешь, чтобы голова и дальше на твоих плечах красиво смотрелась, объясни-ка мне причину вашей внезапной дружбы с "пурпурными".
- С кем?
- Не понимаешь? Это ж почти что пуны, ваши заклятые друзья-недобитки!
- Ну и что? Их, пунов, всяк норовит обидеть. Деньги платят - мы охраняем. Рим - за безопасное мореплавание и торговлю. Так сейчас каждый купец сопровождаться будет. Обидно, да?
- Вгеж, забака! - прогундосил один из пиратов.
- Я тебе не верю, - сказал "добродушный".
- А я - тебе. Ты вот все улыбаешься, но я знаю, что ты нехороший человек.
- Ты нам зубы не заговаривай, ублюдок! - рявкнул прямо в ухо, один из державших префекта за руки, - юродивым решил прикинуться?
Квинт поморщился, но промолчал.
- Время тянешь? - поинтересовался Эвдор, - пожить подольше хочется?
- Кому не хочется?
- Ну, так говори.
- Подзабыл я, о чем ты спрашивал?
- Огорчил ты меня, - разочарованно протянул Эвдор, враз посерьезнев.