Первые три романа цикла "Избранник".
Содержание:
1. Гвардеец
2. Инсургент
3. Регент
Содержание:
Гвардеец 1
Пролог 1
Часть первая - "СУВОРОВСКАЯ КУПЕЛЬ" 2
Часть вторая - МЕСТО РАСПРЕДЕЛЕНИЯ 36
Инсургент 64
Пролог 64
Часть первая - ИГРА В ПРЯТКИ 65
Часть вторая - СПАСАТЕЛЬНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 93
Регент 122
Пролог 122
Часть первая - СТОЛИЧНАЯ КОМАНДИРОВКА 123
Часть вторая - СОГЛАСНО ДРЕВНЕМУ ОБЫЧАЮ… 152
Николай Романов
Избранник
Гвардеец
Светлане, потому что это ее жизнь
Когда незнающий избранник
Свой путь во мгле пустой найдет,
Дотоле незабвенный странник
В страну забвения уйдет.
О. Приданников
Гвардеец дает присягу на верность Отчизне.
Он остается верен данной присяге до конца.
Из морального кодекса РОСОГБАК
Пролог
- Какое сегодня удивительное небо! - сказала мама. - Жалко, папа не смог с нами выбраться!
Миркин оторвал взгляд от песчаной дорожки, по которой они двигались (в песке оставались круглые ямки - следы маминых каблуков), поднял голову и посмотрел - сначала на маму, а потом еще выше. Ничего удивительного там не было. Голубое и белое, небо и облака, и точки летящих куда-то птиц…
А мама продолжала говорить: о том, что когда папа вернется вечером со службы, они пойдут купаться на речку Широкую; о том, что всего через два года Миркин пойдет в школу и как хорошо, что у соседа, старшего лейтенанта Спиридонова дяди Толи, Женечка, дочка - Миркинова ровесница, и раз их будет двое, первоклашек, то школьному глайдеру поневоле придется залетать на нашу улицу; о том, что завтра суббота и не папина очередь нести по графику боевое дежурство, и можно будет слетать в город Сосновоборск в детский парк культуры и отдыха…
Миркин вспомнил, что еще совсем недавно он иначе представлял себе, как именно папа несет по графику боевое дежурство. График был очень похож на замощенный плиткой уличный тротуар, а боевое дежурство - на черный чемоданчик, с которым папа ходил на службу, и нес он это боевое дежурство в вытянутой правой руке, печатая строевой шаг, а когда надо было поздороваться с кем-то из встречных друзей, то перекладывал в левую…
Теперь, правда, Миркин знал, что боевое дежурство - вовсе не чемоданчик, и несут его не в руке. Нести боевое дежурство означает сидеть наготове возле огромных пушек, которые защищают всю планету от врага, чтобы успеть в него выстрелить, потому что если не сидеть возле них, то надо будет к ним бежать, а пока бежишь, враг может сделать свое черное дело. Он очень быстрый и коварный, враг этот… Потому офицеры и солдаты и сидят на боевом дежурстве. Как на диване в гостиной… А называются они сложным словом "артиллеристы"!
- Там, помимо карусели, есть качели и разные другие аттракционы, - сказала мама. - Мы покачаемся, покатаемся, постреляем в тире. Помнишь, как в прошлый раз катались на карусели?
Миркин помнил. Такое трудно забыть. Как про боевое дежурство… Под ним была настоящая лошадь - правда, не живая, - и мимо проносились и мама, и папа, и другие люди, и их дети, боящиеся сесть на каруселю. А когда катание закончилось и он спустился на землю, папа улыбнулся и сказал: "У тебя хороший вестибулярный аппарат, Миркин"…
- У меня холосый вестибулялный аппалат, плавда, мама? - проговорил Миркин.
- Да, - мама погладила его по голове. - У тебя очень хороший вестибулярный аппарат.
Миркин снова посмотрел на нее. Мама у него была красивая, не то что тетя Валя Спиридонова, про которую сам дядя Толя, пьяный, как-то сказал: "Мой любимый крокодил…" Хотя на крокодила тетя Валя совсем была не похожа - она была не зеленая, у нее были человеческие зубы и не было хвоста…
- А что такое вестибулялный аппалат, мама?
- Это… - Мама подняла правую руку, пошевелила пальцами. Будто на карусели лошадка ножками. - Это у человека есть такое свойство… - Она опять пошевелила пальцами-ножками.
И тут за спиной завыла сирена. Мама резко остановилась и повернулась в сторону городка. Сирена продолжала выть, голос ее становился все громче и пронзительнее. Миркину сделалось страшно, и он схватился за мамину юбку.
- Внимание! - сказал кто-то. - Внимание, боевая тревога!
Миркин не сразу сообразил, что это проснулся браслет на маминой левой руке. Когда придет время идти в школу, такая штучка появится и у него, Миркина…
- Личному составу прибыть на места согласно боевому расписанию, - продолжал браслет. - Населению военного городка - немедленно в укрытия!
Мама схватила Миркина на руки.
- Дьявольщина! - крикнула она. - Слишком далеко бежать! Неужели проспали, сволочи?
Покрутившись на месте, она все-таки побежала, а Миркин, подпрыгивая у нее на руках, снова смотрел в небо.
Небо было все то же - голубое с белым, и по нему летали точки-птицы, - но Миркину казалось, что там, в голубой глубине, за белыми облаками, что-то есть, там скрывается коварный враг, которого Миркин представлял себе в виде плохого дядьки, безусого, нестриженого и в нательном белье, потому что дядька, одетый в мундир или китель, никак не мог быть плохим. Тем более если у него усы, как у папы или дяди Толи Спиридонова…
Вдали что-то грозно и громко загудело, и это гудение заставило маму ускорить шаги. Теперь они бежали не по дорожке, а прямо по траве. Шея у мамы стала мокрая-мокрая, а платье - сырое, и Миркин понял, что ей тяжело, и хотел уже сказать: "Мама, давай я сам побегу" - но тут гудение оборвалось, и что-то тяжело-тяжело ухнуло, и земля содрогнулась под ними, и мама споткнулась, каким-то образом умудрившись упасть так, что Миркину ничуть не было больно. Хотя, ему и не могло быть больно, потому что под ним была мамина грудь, а она никогда не делала больно. Потом мама сняла его с себя, положила на землю рядом и легла сверху, но так, чтобы не придавить.
И снова ухнуло, и снова содрогнулась земля.
И так несколько раз. Миркин умел считать до пяти, но ухало больше.
Потом все затихло.
- Ты лежи, - сказала мама, освобождая Миркина. - Хоть ударная волна и мимо идет, но лучше лежать.
И он послушался, только перевернулся на спину.
В небе сверкали серебряные звездочки, они были красивые, и звездочек было так много, что их бы не пересчитал и папа…
- Класивые, - сказал Миркин.
- Что? - ответила мама не своим голосом. Она сидела рядом с Миркиным и смотрела на браслет.
- Звездочки класивые. В небе.
Мама подняла голову. Лицо ее стало грустным-грустным.
- Это защитное поле врага. Боже, как близко…
- И папина пушка не может попасть в него?
- Да!.. Черт, что же делать?
- А ты позвони папе, - посоветовал Миркин.
- Не могу. Боевая тревога. Доступ со штатских говорильников к военным заблокирован. Что же делать?
Снова тяжело ухнуло, так что содрогнулась земля, и опять в небе засверкали серебряные звездочки.
- Надо бежать домой, - сказала мама. - Туфли прочь! Вставай, Остромир! Тут мы больше все равно ничего не вылежим.
Мама поднялась на ноги, скинула туфли, отряхнула платье и протянула к Миркину руку, но тут на месте звездочек зажегся яркий огонь и устремился к Миркину, и он зажмурился. А потом бабахнуло, и земля содрогнулась так, что мама упала прямо на Миркина, больно прижав его к траве.
- Лежи, не шевелись!
- Ты же меня задавишь, - пропыхтел Миркин.
- Не задавлю.
И снова бабахнуло. И опять, и опять, и вот уже над Миркиным и мамой пронесся порыв горячего ветра…
- Остронаведенным бьют, - сказала мама, таким голосом, что Миркину захотелось заплакать. - Не по площадям…
И Миркин заплакал.
Потом он помнил только отдельные картины.
Мама бежит куда-то, держа его на руках… Снова бабахает, и проносится над их головами горячий ветер… И Миркин понимает, что на карусели завтра они уже не покатаются… Уже давно бабахать перестало, но они продолжают бежать… "Мы домой?" - спрашивает Миркин… "Нет, - говорит мама. - Там теперь опасно"… Вот мама снова несет его на руках, и снова они падают, и опять Миркину не больно… "Черт, нога! - кричит мама не своим голосом, и Миркин вдруг вспоминает, что говорить таким голосом называется "стонать"… Мама ковыляет, держась за палку, а Миркин идет рядом с нею, и ему хочется только одного - лечь и заснуть, потому что вокруг уже темнеет… Они спят, и Миркин просыпается и слышит, что мама стонет… Он снова просыпается, теперь уже вместе с мамой, потому что откуда-то доносится свист… Вокруг светло.
- Черт, - стонет мама. - Глайдер.
- Это папа нас нашел, - говорит Миркин.
- Нет, это не папа. Это враги.
- Тогда давай сплячемся. Папа говолил, когда влаги надо замас… замасликоваться.
- Бесполезно, - стонет мама. - У них есть сканеры… Ладно, другого выхода уже нет. Сейчас замаскируемся!
Она достает из сумочки маленькую серебристую штучку, ковыляет к большому толстому дереву и кладет штучку на траву возле него.