То ли она неверно истолковала взгляд, которым я рассматривал её свежевыстиранную, проглаженную и очень стройную робу, то ли действительно была рада меня видеть… То ли я, проецируя на девушку собственные мысли, принимал желаемое за действительное, а её свежий румянец бы вызван совсем иными обстоятельствами.
– Привет, подруга! – сказал я, спуская ноги с койки. – Ты как, в гости или насовсем?
– Я за тобой, – строгим голосом ответила Бастила. – Здравствуй… Мак.
– А. "Мак". Значит, всё-таки расстрел?
– Джедаи не казнят своих пленников, – отчеканила джедайка. Ей вообще нравилось разговаривать прописными истинами и строчками из Кодекса.
– Спасибо, – прочувствованно сказал я, хотя и секунды не думал, будто меня ждёт какое бы то ни было "наказание" Совета: в этой истории я и в самом деле ключевая фигура, что по игре, что в жизни. – Знаешь, ты вот сейчас это сказала, и у тебя лицо такое милое-милое… как у Поклонской.
– У кого? – с некоторым подозрением уточнила девушка, старательно игнорируя "милое-милое лицо".
– Хотя ты всегда милая, – сказал я, старательно игнорируя дурацкую проговорку.
Я три дня провёл в одиночке! Ясен пень, меня просто распирало желание как следует наболтаться. С кем мне было её сравнивать, с Леей? Терпеть не могу эту карманную дуру, которая, к тому же, родится только через четыре тысячелетия. А из современных героинь мне вспоминалась только Абелот, но с равным успехом можно было использовать недоброй памяти образ Валерии Ильиничны Новодворской.
Впрочем, комплименты, основанные на сравнении одной девушки с другой девушкой – верный путь к премии Дарвина. В том смысле, что успешное размножение очень быстро окажется под вопросом.
– Очень милая, – сказал я. – И ни на кого не похожая. Уникальная просто.
– Нет страстей, – нахмурившись, сказала Бастила, – есть безмятежность.
– Да какая безмятежность… когда такие дела по всей галактике. Ну, не стой ты там. Садись, рассказывай.
Что мне в Бастиле нравится (помимо всего остального), так это что она не ломака. Чувствует, когда цитирование Кодекса перестаёт работать, а официальное приглашение на Совет джедаев можно ненадолго отложить в пользу товарищеского разговора на тюремной койке. Вздохнула, одёрнула робу и по-простецки плюхнулась рядом. И снова одёрнула робу: коленки прикрыть. Заметно было, как устала девушка за последние дни.
– Я тебе краткую версию изложу, ладно? – сказала она. – Нам всё-таки скоро уже надо идти. Там такое!…
Изложила Бастила вот что.
Все ребята за меня поручились. Вся команда. Примерно одинаковыми если не словами, то смыслом, толком и интонациями. Один из заслуженнейших солдат Республики – и мандалорский наёмник, девочка-беспризорник – и вуки. Рыцарь-джедай – и дроид-хакер.
Их… нет, не допрашивали, разумеется: беседовали. По одному. Никто, кроме Бастилы, не знал о "моём" прошлом.
Все догадывались, что я – это не я.
Никто не раскрыл своих подозрений Совету.
Никогда я-настоящий, в прошлой жизни, не считал себя лидером или вожаком, даже в классе или институтской группе, нигде. Да, общался со всеми ровно, легко заводил приятелей… но чтобы люди, знающие меня меньше месяца, оказались так единодушно готовы пойти против воли Совета джедаев, сверхавторитетной в этом мире организации?…
Ладно б Кандерус, который совсем недавно воевал против Республики, да и плевать хотел на авторитеты. Или Заалбар, который вообще вуки.
Но Карт? Бастила?…
По некоторым оговоркам я понял, что Совет прекрасно разобрался в том, кто на самом деле рулил миссией, формально порученной Бастиле. Разумеется, джедайка даже не пыталась скрывать или искажать правду. И про плен, и про утерю меча, и про то, как мы выбирались с Тариса. И про всё-всё-всё.
Я надеялся, что хотя бы про свои чувства ко мне девушка Совету не рассказала… ну, и ещё надеялся, конечно, что эти чувства на самом деле существуют. Пусть даже в виде смутных подозрений о том, что безмятежность страстям не помеха.
Впрочем, не думаю, что даже это могло теперь повредить моему свежесозданному образу.
В описании членов команды я представал средоточием всех и всяческих достоинств. То ли ребята выгораживали своего атамана, решив, будто мне действительно грозит жуткая опасность, то ли в самом деле поверили в мою исключительность…
В их представлении я был прекрасным бойцом. Который мог схватиться с любым количеством (и качеством) противников, демонстрировал способности как к скрытной работе, так и к массовой рубке.
Я был благороден: всеми силами избегал схваток, которых можно было избежать.
Милосерден: всегда предлагал противнику мир, отпускал сдавшихся. Наверное, это про Норда с Гудровым.
Я был мудр: крайне грамотно организовывал засады и вообще проявлял недюжинный тактический талант.
Могуществен в Силе. Угу. И силён в Могуществе.
Отважен, хладнокровен и рассудителен. Без комментариев… хотя чёрт его знает, отвага ведь разная бывает. Как и всё остальное.
Честен. Вот эта характеристика меня просто убила. Ведь каждый член команды прекрасно видел, какими методами я пользуюсь в общении с врагами… да и с друзьями тоже. Оказывается, вполне можно считаться порядочным человеком, если врать уверенно, постоянно, крайне бессовестно – но ради доброго же дела!…
В общем, снаружи я по всем параметрам соответствовал образу Светлого джедая. Ну, такого, паладина, с нимбиком и сиянием вдоль всего организма. И самое главное: я соответствовал образу Ревана-до-падения.
– Тогда чего они боятся-то? – спросил я в недоумении. – Я ж для твоего Совета – просто находка!
– Конечно, боятся, – со вздохом сказала Бастила. – Личность Мака, республиканского солдата с отдалённой планеты, создавалась объединёнными усилиями всех Магистров Анклава. Кто может знать, что осталось под ней? Когда я… когда ударная группа джедаев захватила тебя, твой мозг был мёртв. И да: группа действовала под моим командованием!
– Я знаю, – сказал я. – Не помню, но знаю. Твоей вины в том, что случилось, нет, только заслуга. Подвиг. Ты всё делала правильно, иначе меня бы здесь не было. Я знаю, что ты спасла мне жизнь с помощью Силы. Говорить "спасибо" сейчас было бы глупо, да?
– Да, – эхом откликнулась девушка.
– И… Бастила, мне жаль твоих погибших товарищей.
– Они были джедаями. Их убил не ты, а…
– Дарт Реван, – сказал я, выделяя голосом слово "Дарт". И тут же осознал, почему противопоставляю это слово своему имени: потому что теперь имя Ревана действительно становилось моим.
– Я понимаю, почему они так боятся твоего возвращения на Тёмную Сторону Силы… – проговорила Бастила, явно имея в виду Совет. – Очень хорошо понимаю.
Руки девушки лежали на одеяле. Я осторожно накрыл её тонкие пальцы своей ладонью:
– Некуда мне возвращаться. И незачем. Всё, что мне нужно, сейчас рядом.
Она чуть вздрогнула и убрала руку. Тут же подскочила с койки, повернулась ко мне:
– "Я Реван!…", – негромко воскликнула джедайка, передразнивая моё пафосное самопредставление в Совете. – "Я вернулся!…"
И улыбнулась:
– Пора, Мак. Магистры ждут.
– Слушай, они правда так сильно напугались? – спросил я, шагая рядом с Бастилой по коридорам Анклава.
– Не напугались. Джедай не ведает страха.
– Но напряглись?
– А как ты думал? Влетаешь в зал Совета, хватаешься за спрятанный меч, кричишь громким голосом…
– Так что ты им сказала про те мои слова? Ну, когда… "Я Реван!…"
– Что-что… Сказала, что нет в тебе ничего от Тёмной Стороны. Никакой ты не ситх. Просто дурак.
30.
Уверен, они понимали, что я не Реван… или не совсем Реван. Ведь Сила действительно позволяет заглянуть гораздо глубже любой психотерапии. Под личностью Мака, "республиканского солдата с отдалённой планеты", должны были лежать руины настоящего Ревана – но на самом-то деле я им никогда не был!
Память? Я помнил очень многое, подозреваю, кое в чём даже побольше того, чьё место занимал. Вот только демонстрировать полноту своих знаний Совету вовсе не торопился. Ну, так, мол, помню кое-что…
Связь с Силой? Мало ли в Бразилии донов Педров, а в далёкой-далёкой галактике – одарённых? Тем более что никаких особых талантов я не демонстрировал, так и оставался на уровне простейших фокусов, которые многие природные форсеры осваивали интуитивно.
Многократно подтверждённый членами команды дар предвидения? Так у Ревана подобных талантов и раньше не наблюдалось. Кроме того, предвидением это казалось только с точки зрения Магистров, а я-то опирался на обычное послезнание. Ну, и немного на общую логику: события расходились с игровыми тем сильнее, чем дальше я удалялся от точки попадания, но характеры людей, особенности планет и организаций – всё это имеет слишком большую инерцию, чтобы отреагировать на изменения мгновенно.
Анализ крови, костного мозга и ликвора подтвердил физическую идентичность, пристальное рассматривание моей предельно честной и простодушной физиономии – внешнюю. Сомнений в том, что я именно Реван, а не хитрая подделка, у Совета не осталось. Осталось разобраться с идентичностью душевной.
И я прекрасно понимал, что именно ищут и боятся найти во мне Магистры.
– Я не вижу в нём Тьмы, – сказал мастер Жар.
После долгих, нескончаемо долгих дней разговоров, обсуждений, испытаний и проверок мне, казалось, было уже всё равно, к каким выводам придёт Совет, лишь бы вся эта круговерть поскорее завершилась. Да и знал я всё наперёд: никто не решится осудить последнюю надежду галактики. Ну, в смысле, меня. Другой возможности остановить Малака с его Звёздной Кузней у Республики не наблюдалось.