* * *
Капли воды издевательски медленно падали с крыши… Они срывались с конца черепицы и летели до земли так долго, что за это время могла начаться и закончится целая вечность! Но когда падение маленькой частички воды на землю рождало еле слышимые колебания воздуха, сердце Ромунда издавало сильный удар, и кровь со всей прытью рвалась к мозгу.
Глубокий вдох и медленный выдох…
Нервы…
Казалось, во все жилы залили ту вязкую смесь, что используют каменщики, и каждое движение мускулов давалось с трудом. А ещё непривычные тяжёлые кольчужные поножи, что так лихо тянут к земле. И громоздкий шлем, от которого затекла шея, и который постоянно грозит налезть на глаза. А о перчатках и говорить нечего: в них жутко неудобно творить колдовство. Да что колдовство! Рукой махнуть и то удавалось с трудом. Но зато от этих железок исходит сила первоклассного чародейства, чья мощь сейчас струится по жилам. Без такой прекрасной амуниции в бой лучше не соваться – это знал каждый житель, решивший посвятить судьбу служению госпоже удаче.
Ромунд поправил шлем, налезший на глаза. Всё равно тяжело и непривычно.
Н-да, конечно. Послать ребят с шестого курса прямо в настоящие боевые операции – ничем иным, как свинством, не назовёшь! Ну, какой разумный человек станет мешать людям окончить обучение, получить необходимые знания и навыки, чтобы не идти жалкими "огрызками" с сырой техникой, а уж если в дело, то серьёзно и основательно. Нет, проклятому Сенату пришло в голову назначить месяц практических занятий, которыми выбрали не мирную стрельбу по мишеням, а настоящие дела, где придётся впервые почувствовать себя очень близко с предками.
Всех забрали не через неделю, как предсказывала Эмми, а прямо на следующий день после того, как чудесная новость о прохождении боевой практики достигла его ушей!.. А затем всё происходило как-то до безумия быстро и просто: канцелярия Третьего Штатного Отдела, учётная канцелярия Пятого Военного Отдела, зачисление в ряды, принесение присяги в грязном и холодном подвале муниципального здания вместе с остальными "добровольцами" Академии. А затем несколько томительных часов в коридорах мрачного, в серо-черных тонах здания Седьмого Особого Отдела, и, наконец, расквартировка в одном из бараков прямо в крепостной стене города. Уж в последнем Ромунд сразу оценил все прелести солдатской жизни – холодные безжизненные серые стены с проросшим там и тут мхом. Жёсткая деревянная кровать (о такой роскоши, как подушка, можно забыть) и отвратительная кормёжка. И потянуло же его пойти в действующие войска!
Капля воды вновь разлетелась вдребезги, издав характерный всплеск. Ромунд вздрогнул.
Ожидание – хуже пытки! Несмотря на магию нечувствительности к природным явлениям, тело так и колотят противные холодные мурашки. Нервы.
Вокруг – тёмные стены домов и плохо различимые силуэты товарищей из его боевого десятка, залёгших в маленьком узком проходе между дряхлым сараем и двухэтажным домом.
Было тихо. Кроме раздражающих ударов капель воды о землю.
– Может, сорвалось, и они не придут? – вдруг прошептал кто-то с левого бока от Ромунда.
– Ага, Марти, тебе лишь бы слинять от дела, – съязвил другой голос из темноты.
– Да иди ты! – обиделся первый.
– Темно-то как. Почему мы не можем зажечь хотя бы магические огоньки? – прохрипел кто-то из дальнего конца.
– А…
– Закройте рты, – прошипел грубый голос с правого бока от Ромунда. – Когда надо будет, тогда и жгите. Достаточно того, что мы держим на себе магические щиты и саму волшбу нечувствительности. Там сидят отнюдь не дураки, раз такими деньгами ворочают. Учуять могут. Всё. Тихо. Лежим дальше.
Вновь повисла гнетущая тишина.
Они сидели (а точнее, лежали, припав к земле) в засаде около двух часов, но никаких знаменательных событий не происходило. Город был овеян сладкой дремотой, проникшей в каждый дом и в каждое сердце, и никому не было дела до почти сорока солдат, засевших в секретах вокруг одного из особняков города. Хотя, солдат – громко сказано.
Два десятка были полностью укомплектованы ребятами из Академии и представляли собой ударные группировки магов контактного боя. А вот два других состояли из бойцов Седьмого Особого Отдела – опытных и суровых воинов. Они участвовали во многих следственных действиях и навидались всякого за непростую, во многом кропотливую и мерзкую работу. Но солдатами в полном смысле слова их назвать никто не мог. Ещё бы! Каждый имел звание не ниже лейтенанта, причём по окончании обучения.
Итак, первое боевое крещение и первое сражение с "исчадьями зла и порока", как выразился инструктор перед отправкой отряда Ромунда на дело. Обидно одно: "дети тьмы" чаще всего были простыми наёмниками, коим боевое искусство знакомо не понаслышке.
Трудно поверить, но маги ударных групп прошли ровно трёхдневный курс тактики.
Ромунду оставалось кусать губы и дивиться глупости Сената.
Задача операции была проста до безумия: спасти рабынь и постараться взять живым главу бандитского клана – Пергама. Остальных уничтожить. Как делать это, объясняли впопыхах да и то сквозь хмельной туман (инструкторы в казармах были людьми очень бедными и соответственно очень пьющими). Ребята решили расспросить десятника перед выступлением, но он сам мало что знал. Выбрало его начальство в командиры только по случаю – какой-то капитан пил с ним накануне, и, соответственно, отрекомендовал собутыльника.
В общем, как всегда!
Кстати, несмотря на продажность административной системы города, власти худо-бедно, но боролись с нарушителями закона. Хотя, конечно, мало кто мог сказать, какие были истинные мотивы таких действий: направленная политика или кара слишком жадных людей.
– Эй, Ромунд, подвинь ногу в сторону, а то твой стальной сапог упёрся мне в плечо, – прозвучал недовольный голос.
Ромунд перевернулся на живот, стараясь осторожно двигать конечностями и не зашибить кого-нибудь ненароком, и поджал ноги под себя.
– Так лучше? – кинул он в темноту.
– М-да… – пришёл сиплый ответ. Судя по голосу, это был Мевелин. Хмурый и необщительный человек. В отличие от Марти – весёлого задиры и пижона – этот все годы учёбы старался держаться в тени и никуда не высовываться.
Проклятая капля упала на шлем, издав глухой всплеск. Ожидание тянулось слишком долго.
Вдруг где-то со стороны улицы раздались звуки тяжёлых громоздких шагов и противные поскрипывания чего-то несмазанного.
– Кажется, наши супостаты прибыли, – сплюнул десятник. Звали его Харгул, и был он из тех, кто никогда вперёд не лез, но всегда был в нужном месте, в нужном кругу и всегда мог помочь плечом и словом.
– Пора бы, – буркнул Марти.
– Ты-то чего? Забился б в дырку какую-нибудь, а то пришибут ненароком, – пробасил в полный голос другой человек, которого с учёбы все знали под прозвищем Шип. Он и правда был, как шип – так и норовил уколоть, да посильнее, своими не всегда удачными шутками.
– Да я… – хотел ответить Марти.
– А ну закройте рты, а то сейчас двину обоим, гады, – прошипел десятник. – Свет свой накладывайте. Но что б ни звука заклинаний!
Все приняли приказ и стали быстро активировать заклятия магического света. Пришлось немного попотеть, выстроить пару барьеров, чтобы никто из противников не учуял творения волшбы и приложить больше сил, чтобы произвести заклятие без словесных образов. Увы, при чародействах всевозможные жесты и слова – это всегда попытка слегка снять напряжение с сознания для затраты меньших сил. В идеале, магия мантр и уж тем более Высшего порядка не требует криков и энергичных пассов руками. Но их действие крайне сложно, и всем живым существам, коим повезло иметь тело и все слабости данной оболочки, приходится прибегать к подобному способу обращения с изменчивой материей Эфира.
После недолгих магических действий, жёлто-зелёный свет разорвал непроглядную стену ночи на пару десятков метров вокруг, осветив соратников по оружию и стены близстоящих домов. Все маги в красных и белых робах. Все в кольчужных поножах, шлемах и перчатках. Сам же Ромунд, как архимаг, специализирующийся на воздушной стихии, был одет в белую, украшенную узорами боевую робу.
Благо магический свет виден только самому магу, использующему эту волшбу. Есть, конечно, магия и получше – острого видения, но она требует более серьёзной концентрации и тем более тренировки.
Юноша вздохнул. Сколькому ещё нужно научиться!
А меж тем звук шагов раздавался всё ближе. Им в такт легонько подрагивала земля. Скорее всего, шёл запряжённый мамонт – на точку шла партия товара.
– Как только первый отряд ударит по дому залпами Большого огня, мы выбежим из проёмов и вступим в бой, – прошептал Харгул. – Наша задача – забросать врага огненными шарами и по возможности подавить всех стрелков. Нас будут прикрывать бойцы Отдела из окон параллельно стоящих домов, – сказал десятник, и, выдержав паузу, продолжил: – Каждый салага, и я в том числе. Учебные дуэли и стрельба по куклам – бред, пшик. Забудьте тот прискорбный опыт. Работайте на максимуме, не зевайте, а то арбалетный болт вас быстро отправит к праотцам. И помните – у богатых людей всегда имеется золото на хороших магов, поэтому готовьтесь к полноценным магическим поединкам. Что касается посохов, то используйте только в крайнем случае – здесь надобно что-нибудь массовое. Ну, вроде всё сказал…
– Харг, а какого мы здесь сидим? Мы даже ситуации не видим, – проскрипел чей-то массивный силуэт. Видимо, Данс – огромный человек с широкими плечами и дюжими руками. Такому в лихие рубаки идти, а он взял, да сунулся в Академию… и прошёл.