И вдруг схватила себя обеими руками за шею, словно что есть силы стиснув в пальцах подступивший к горлу, готовый вырваться крик. И все трое, взглянув на нее, поняли: знает.
Потом губы ее неслышно шевельнулись.
— Володя? — шепотом спросила она.
Лазарев беспомощно раскинул руки:
— Не углядели мы. Сам пошел… Хотел саперам помочь…
Она привстала, глянула мимо них на дверь. Комиссар шагнул к ней навстречу, взял за локти:
— Не надо сейчас туда, Евдокия Тимофеевна!
… В парке Камыш-Буруна, в главном цветнике, где всегда играют дети, высится не очень высокий памятник на братской могиле партизан. И на доске из крымского мрамора, укрепленной на каменном постаменте, написано:
Здесь похоронены партизаны Отечественной войны, погибшие в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами: Зябрев Александр Федор., Шустов Иван Гаврил., Важенин Влас Ив., Макаров Ник., Бондаренко Ник., Дубинин Володя.
А под горой Митридат в Керчи, со старой лестницы, хорошо видна прямая солнечная улица, что начинается от склона горы, от подножия лестницы, и просторно убегает вдаль. Голосисто поют в погожие дни на этой светлой улице чижи, прыгающие в клетках у перекрестка, где широкая улица Ленина встречается с Володиной улицей и пропускает ее через себя. Иногда на улицу эту в сопровождении керченских пионеров приходят Евдокия Тимофеевна Дубинина с Валей. Пионеры часто навещают их. Они долго смотрят на портрет Володи, перечитывают простое, мужественное письмо, которое написал домой, узнав о гибели сына, Никифор Семенович.
Вскоре после этого и Никифор Семенович погиб на фронте. Отец сложил свою голову за то же великое и справедливое дело, которому беззаветно отдал жизнь его сын.
Долго и жадно расспрашивают школьники Евдокию Тимофеевну обо всех, кто был вместе с Володей в школе, в пионерском отряде и в подземной крепости. И Евдокия Тимофеевна терпеливо отвечает им, что Лазарев по-прежнему заведует всеми каменоломнями, а Жученков — начальник каменоломен Старого Карантина, где в памятные дни укрывался партизанский отряд; и совсем недавно в газете «Правда» сообщалось, что бывший партизан тов. Жученков создал машину для штучной нарезки камня. Применение этих машин на шахтах позволило увеличить выработку камня-ракушечника, идущего на строительство домов и промышленных зданий.
Котло живет на Кубани, работает в МТС по политической части. Корнилов — на заводе в Туапсе. Петропавловский после ранения ослеп, живет с матерью в Ленинграде. Он частенько встречается там с пионерами, рассказывает ребятам города Ленина о том, как принимал в подземном штабе рапорты юного разведчика. Дядя Гриценко служит в кооперации, живет в том же домике, где и раньше жил.
Тихо, задумчиво слушают рассказ матери пионеры.
Мать достает из стола пожелтевшую фронтовую газету с напечатанным в ней приказом командования Крымского фронта от 1 марта 1942 года:
«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР, за образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество наградить… орденом Красного Знамени… Дубинина Владимира Никифоровича».
Потом пионеры просят Евдокию Тимофеевну и Валю пройти с ними на Володину улицу.
— Вот моего младшенького улица, — говорит пионерам Евдокия Тимофеевна, медленно сходя по ступеням старой лестницы на улицу, носящую имя ее сына.
В праздничные дни, когда на всех улицах играет музыка, в порту на судах подняты пестрые флаги и летают белокрылые модели над Митридатом, громко бьют барабаны и резво поет пионерская труба над лестницей из серого камня-ракушечника.