- Клиникой имени Бурденко, - машинально поправила она.
- Да, извините, запамятовал. В общем…
Он посмотрел ей прямо в глаза, и Наталья не увидела во взгляде ни угрозы, ни давления. Только молчаливую просьбу, которую нелюдимому офицеру было очень сложно выразить словами.
- Давайте так сделаем, - предложил он. - Я расскажу вам, почему мне сейчас нельзя в больницу. Но потом, когда…
- Когда об этом можно будет говорить? - подсказала она.
- Я ничего такого в виду не имел! - резко отозвался он, с неожиданным напором, как будто Наталья уже выведывала важные государственные секреты. Но почти сразу сник.
- Расскажу, в общем, - глухо повторил он. - Потом. Только медицины сейчас… не надо.
Они молча сидели друг против друга, Наталья - прямо, чуть откинув голову. Шанов наоборот, склонился вперед и опустил руки на коленях. Свин сверкал бусинками маленьких глазок и тихо что-то бормотал на своем свинском языке.
- А у меня вам подарок, - сказала Наталья.
- Подарок?..
- Да. Аркадий вас хотел поздравить… с днем рождения.
- Он у меня осенью, - в замешательстве признался Боемир. - В ноябре.
- Но мы же не знали, - улыбнулась она, легко-легко, самыми краешками губ, словно бабочка крыльями взмахнула.
- Это книга, - Наталья протянула Боемиру сверток. - Она называется 'Граф Монте-Кристо', написано французским писателем Дюма. Наверное, вам будет интересно.
- Спасибо, - Шанов принял подарок, покрутил в руках, явно не представляя, что с ним делать.
- Мне не дарили подарков… давно, - неожиданно признался он. - С тридцать девятого года. Отвык.
Наталье вспомнилось, каким тоном Боемир говорил 'привык' в ответ на обвинение Стерлигова насчет жизни в ненависти. И очень захотелось спросить, кто дарил ему подарок в тридцать девятом году. Не та ли 'Руперта' о которой упоминал Стерлигов? Наталья посмотрела в словаре и узнала, что это немецкое женское имя, довольно редкое, означающее 'Известная'.
- Спасибо, - с непривычной, невиданной ранее теплотой сказал Шанов, положив ладонь на сверток. - Я его потом открою. В детстве… любил подержать подарок закрытым и помечтать о нем. Позже.
- Хорошо, - Наталья будто очнулась ото сна. Поднялась, машинальным движением пригладила волосы и чуть одернула платье. - Я тогда пойду. И пожалуйста…
Она заколебалась, думая, как же его назвать, 'Боемир' или все же по имени-отчеству. Невидимая, невесомая ниточка неожиданно связала двух одиноких людей в этой комнате. Тонкая и легкая, как лучик лунного света, непрочная. Сотканная из ее беспокойства о здоровье Шанова, его внезапно прорвавшихся воспоминаний, нежданного подарка. Из произнесенных вслух слов, но главное - из того, что осталось несказанным.
- Пожалуйста, позаботьтесь о себе.
- Подождите.
Его просьба догнала женщину у самой двери.
- Наталья… может быть вы сходите… выйдете… в общем не составите ли мне компанию.
Шанов вздохнул, борьба с внезапно проснувшимся косноязычием оказалась труднее рукопашной схватки.
- Я хочу вас куда-нибудь пригласить, - сказал он, наконец, с решимостью человека, бросающегося в ледяную прорубь.
* * *
- Черт подери! - в голос орал Солодин, сжимая телефонную трубку. - Где моя вода!?
Покойник, тихо вошедший, скорее даже просочившийся в начальственный кабинет, тихонько присел в углу, на грубо сколоченном табурете. Механик принял вид благочинный и возвышенный, всячески показывая, что вполне подождет. Свирепо взглянув на Трактора Ивановича, командир вновь переключился на содержательный разговор с невидимым собеседником. Очевидно, тот попытался оправдаться, потому что после короткой паузы полковник заорал еще громче:
- Я не требую отдельную комнату для умывания, которая, к слову, моей бригаде положена по уставу, с оборудованными местами для мытья ног! Но вода мне нужна! У нас сейчас постоянное гарнизонное размещение, а это значит, что в сутки на одного человека должно приходиться не менее тридцати пяти литров! А на деле и десяти не набирается! И они, эти десять литров, по нормам вообще допустимы только в полевых условиях!
Он снова послушал. Покойник вздохнул.
- Ну и что, что нет канализации! - снова возопил Солодин. - Все равно это считается за стационарное расположение, и даже без централизованной трубной канализации нам положено не меньше двенадцати литров на нос! И не надо мне крутить… мозг! 'Справочник офицера по войсковому хозяйству' - моя настольная книга! Так что будьте любезны, обеспечьте все необходимые санитарно-гигиенические условия и организуйте водоснабжение, иначе я вынужден буду доложить вышестоящим инстанциям!
Инженер грохнул трубкой по аппарату с такой силой, что даже стекла задребезжали, и шумно перевел дух.
- Волокитчики, мать их, - прорычал Солодин. - Я должен поколдовать и сотворить чудо, а эти… даже быт нормально организовать не могут. Ну, ничего, всех победим!
Он еще раз фыркнул, теперь с видом триумфатора.
- Все-таки волшебные слова - 'доложу по инстанции', - сообщил Солодин, окончательно отдышавшись и успокоившись. - Ей богу, вот это достижение социализма мне очень даже по душе.
- Ну, не везде и не всегда, - заметил Покойник. - Разрешите доложить, тащ командир?
- Ты хоть смирно встал бы для порядка, - буркнул Солодин. - Если уж по уставу… Докладывай. И чего так долго? Почти месяц, даже больше возился…
- Волокита! - развел руками механик. - Секретность! Но докладываю. Танки принял, танки привез. Без башен, с ЗИПом, как заказывали. Все и еще пять штук на всякий случай, для технического людоедства.
- Каннибализма, Иваныч, а не людоедства - поправил полковник. - То есть для поедания себе подобных. В нашем случае - для разборки на запчасти.
- Ну, пусть так, - отмахнулся механик. - Немцы мне всю душу вымотали - все расспрашивали, зачем нам их трофеи.
- Но ты ведь сохранил военную тайну? - строго вопросил Солодин.
- Враг не дремлет, - значительно сообщил Покойник, поднимая длинный указательный палец с намертво въевшимися пятнышками машинного масла и мазута. - Он коварен и может замаскироваться даже под союзников. Нет, ни слова.
- Это правильно. Теперь, что думаешь про машины? Я не прогадал?
- Нет, - почти благоговейно выдохнул механик. - Был бы я поэтом, как Маяковский, стихи бы про такие машины писал! Советские танки, конечно, лучшие в мире, но эти, пожалуй…
Механик осекся, Солодин усмехнулся с понимающим видом и сделал движение, будто прикрыл рот ладонью.
- Это чудо какое-то! - с жаром продолжил Покойник, немного тише. - В прежнем, 'боевом' сборе они нам без надобности, поэтому скинем все лишнее, наводчик-заряжающий тоже не нужен. И тогда в каждой машине хватит места для пяти человек или для двух членов экипажа и всякой снасти для работы. Удобство, отладка, броня, подвеска - это просто сказка. Слушай, я в это дело не верил, но ты был прав. Для бригады такие 'французы' - лучше любой 'брони', что мы нарыли бы у своих.
- Ну что, - с энтузиазмом сказал Солодин - Тогда пошли смотреть!
Глава 27
Май 1944 года
- Заходи.
Мартин мысленно перекрестился. В последний месяц босс Ченнолт перманентно пребывал в состоянии наивысшей раздражительности и внезапный вызов не сулил ничего хорошего. Впрочем, чего-то криминального или недостойного австралиец за собой не чувствовал, поэтому худшее, чего следовало ожидать от внезапного вызова на ночь глядя - разнос 'просто так' или особо скверное задание. И то, и другое было делом привычным. Мартин отчеканил три шага и застыл строго перед очами командира. Макфарлэнд 'Дайте два' привычно шуршал документами.
- Садись.
Мартин сел. Спохватился, что присев на самый краешек стула, заведомо поставил себя в положение провинившейся стороны и намеренно развалился повольготнее. Командир не преминул это отметить.
- Еще ногу на ногу закинь, - брюзгливо предложил Ченнолт.
Мартин понял, что малость перегнул и принял соответствующую моменту внимательно-выжидательную позу.
- Уже лучше. Есть дело… - чуть дружелюбнее сообщил американец.
Австралиец смотрел на командира и не узнавал его. Ченнолт бывал разным, но всегда непоколебимо уверенным в себе, как и положено стопроцентному янки. Тон, жесты, легкое покачивание головой - все выдавало человека сомневающегося и неуверенного.
- Есть дело… - повторил Ченнолт. - Сейчас поедешь с ремонтной бригадой к Саутгемптону. Там истребительный аэродром. Примешь 'Комарика', посмотришь на экипаж. Утром вылетишь, в установленном порядке и будешь нарезать круги над акваторией, пока не опустеют баки. Потом повторишь. И так до полной темноты.
У Микки отвисла челюсть. Грамотный и квалифицированный пилот-ночник в дневном и бесцельном вылете - это почти то же самое, что танк на дорожных работах. Тем более если для этой работы требуется ехать в ночь невесть куда, да еще и принимать чужую машину. Всем видом австралиец изобразил немой вопрос. Ченнолт вздохнул.
- Ситуация следующая. Есть у Ее Величества корабль, 'Глочестер'. Ничего выдающегося, но денег стоит. Неделю назад он перегонял в сопровождении конвой в Атлантике и получил две торпеды. От кого неизвестно, раньше однозначно списали бы на происки злого Ганса, но теперь вполне может статься, что подарок и от Ивана. Крейсер на ходу, но потерял скорость и хорошо осел. Поэтому, теперь он идет на ремонт в Портсмут, но на два дня завис в Саутгемптоне.
- Гражданская гавань, - заметил Мартин, - непорядок. Хорошо черпнул?
Американец фыркнул.