- Ну, какой, скажите мне, может быть парламент в России?! И как нам теперь иметь с ними дело? - Вильгельм вопрошающе пожал плечами, - Ведь русские записные трепачи-интеллигенты - это даже не их знаменитое замшелое допетровское боярство. Теперь эти мерзавцы станут заволынивать в этой своей Думе все и вся! Представляете, какие взятки придется на каждом шагу платить им нашим промышленникам? За каждую закорючку! Вместо помощников кузен наплодит толпу голодных, беспринципных кровососов. И все наши планы пойдут кошке под хвост. Предательство будет караулить нас на каждом шагу!
Генрих, брат мой, ты согласен с этим?
Взоры Тирпица и остальных присутствующих обратились в сторону командующего Кильской базы, чей характерный, гогенцоллерновский профиль четко рисовался в абрисе иллюминатора на фоне темно-серого неба, словно портрет в круглой раме.
Принц Генрих успел глубокомысленно нахмурить августейший лоб и даже набрать в легкие побольше воздуха, как вдруг, с другой стороны стола, раздался прерывающийся, вымученный голос:
- Ваше величество… позвольте…
- Ага! Все-таки наш дорогой Бернгард хочет выступить первым.
- Пожалуйста, позвольте покинуть вас на несколько минут…
- Тьфу! Конечно. Ступай, ступай скорее! - Вильгельм проводил сострадательным взглядом Бюлова, с низкого старта метнувшегося к дверям, - Ну-с, господа адмиралы, поскольку наш главный дипломат предпочел тактично отправиться блевать, может быть пока - по чашечке кофе? Правильно ли будет принимать серьезное решение, обсудив все только в нашем узком флотском кругу?
- Мой Император, прошу прощения, но возможно Вам также стоит выслушать мнение представителей армии и деловых кругов? Тем более, что такая возможность у нас имеется, - осторожно подал голос рассудительный Гольман, чья карьера на действительной службе была уже завершена, и в критические моменты, когда Экселенц "на взводе", можно было не взвешивать каждое слово или помалкивать в тряпочку.
- Всему свое время. Кстати, насчет бизнесменов, Вы попали в самое яблочко, мой дорогой Фридрих. Я семафором запросил у Баллина, знают ли они о русских новостях, и стоит ли нам теперь продолжать поход? На оба вопроса был дан утвердительный ответ. После чего я и собрал вас. А мои любезные генералы… пусть генералы пока подождут, - заявил удивительным образом совершенно успокоившийся Вильгельм, выдержав в своем ответе парочку театральных пауз.
"А несколько минут назад здесь было столько лукавого крика, стенаний и громов-молний. Для канцлера, что ли, все представление им разыгрывается? А не прозвучавшее пока слово принца - домашняя заготовка в либретто этого спектакля?
Сдается мне, что наш Экселенц желает, чтобы "его уговорили", а ответственность за принятое решение хочет изящно переложить на Бюлова, дабы генералитет и Гольштейн слишком шибко не верещали от обиды, - усмехнулся своей внезапной догадке Тирпиц, - Красиво! Его величество опять в своем драматическом амплуа…"
- Но может быть все вовсе не столь уж печально? Ведь мы не раз отмечали, Ваше величество, что нынешний уровень компетенции у российского чиновничества уже не соответствует потребностям современного промышленного развития государства? И то, что царь Николай, похоже, задумал привлечь к местному управлению светлые головы, до этого только раскачивавшие державный корабль, по-моему, вовсе не плохо, - осторожно обозначил свою позицию Зендан-Бирбан, - В конце концов, ему приходится работать с тем человеческим материалом, который имеется в наличии.
- Но не до власти же своих недавних непримиримых противников допускать!?
- Так об этом, как мне представляется, речи не идет вовсе. Никакого ответственного министерства. Парламент предполагается создать только как законосовещательный орган.
- Да? А рассмотрение и утверждение госбюджета?
- Простите, Ваше величество, но разве это можно рассматривать как отрицательный момент? Тем более при склонности власть предержащих в России к бесконтрольному или нецелевому использованию ведомственных финансов? Полагаю, что Император Николай учел факт неготовности своего флота к войне на Востоке, и это при том, что денег-то было потрачено намного больше, чем у японцев, - добавил свои "пять копеек" явно солидарный с мнением начальника кабинета Бюксель.
- Никогда не слышал, что для того, чтобы закрутить гайки, следует сперва отпускать вожжи! - многозначительно прищурился Вильгельм.
- Если ослабшая гайка и резьба изрядно заржавели, то сначала, перед новым затягом, ее действительно нужно слегка отпустить. Ведь очевидно, мой Император, что русское столоначальство уже не вполне отвечает требованиям нового века, - нашелся начальник Генмора, ловко отпарировав августейший выпад.
- Нам, возможно и очевидно. Но как на это посмотрит русский народ, привыкший к сложившейся системе? Желает ли он столь кардинальных перемен?
"Ну, что же, наш выход. Пора Экселенцу подыграть", - усмехнулся про себя Тирпиц, и вслух сухо, с твердой убежденностью в голосе, заявил:
- Декабрьские события об этом свидетельствуют с очевидностью. На мой взгляд, только известная ловкость царя и громкие военные победы отвратили Россию от бунта.
- Даже так, мой любезный Альфред!? Вы и в самом деле полагаете, что все было столь серьезно для Николая, - Вильгельм слегка нахмурился, пристально глядя Тирпицу прямо в глаза, - И гвардия это бы допустила?
- Полагаю, что гвардия, вернее Великие князья и их офицеры, не только допустили бы смуту и кровопролитие в столице. Они их, несомненно, желали, Экселенц. Если даже не более того. И дело тут не только в том, что реформы бьют по дворянству в целом.
Если мы с Вами знаем кое-что относительно здоровья одного из членов понятного семейства, что можно подумать об осведомленности князя Владимира? Мы знаем, как начал царь последнее время прижимать родственников. Знаем о подрывной деятельности обиженного на него господина фон Витте и его друзей из профранцузской партии…
- Значит, Вы думаете, что Ники затеял контригру против своих зарвавшихся старших дядюшек? Из элементарного опасения потерять трон?
- Осмелюсь предположить, что не только это, Ваше величество. Тут, на мой взгляд, просматривается некая более сложная, преследующая несколько целей, многоходовка. Но, конечно, декларировал равенство всех перед законом он неспроста…
- Так… получается, что Вы не усматриваете явных угроз от всего этого шапито нашим планам относительно стратегического сближения с Россией?
- Наоборот. Считаю, что в этих условиях решение Вашего величества о немедленном посещении Петербурга для демонстрации царю Николаю Вашей решительной поддержки - чрезвычайно своевременный, воистину мудрый и важнейший для будущего Германской империи политический шаг.
- Готовы ли вы поспорить с этим мнением, господа адмиралы? Нет?
Ну, если так, то нам остается только подождать беднягу Бюлова, и после того как он признает безупречность логики статс-секретаря, может ползти в койку. Ни Рихтгофену, ни Гольштейну, надобности телеграфировать нет. Через несколько часов мы будем у Даго. Если обещанный Дубасовым "Ермак" встретит вовремя, войдем во льды Финского залива, и качать перестанет. Там наш страдалец-канцлер и получит свое заслуженное избавление.
Конечно, мы с вами знаем, господа, что у многих наших генералов обязательно будет особое мнение по этому вопросу. Если не по существу, то хотя бы из-за их духа противоречия морякам. Но решать-то нужно было быстро, не так ли? И с этим ничего уже не поделаешь. Мы идем в Санкт-Петербург! - Вильгельм многозначительно подмигнул Тирпицу, - Кстати, это очень хорошо. Когда тебя ПРАВИЛЬНО понимают…