* Я
... Слушаюсь, сэр! – невольно выкрикиваю и я, резво козыряю и синхронно с напарничком разворачиваюсь к двери. Всё-таки до чего слаженная парочка у нас, поди ж ты... вон. Обуреваемые жаждой поскорее смыться с глаз начальственных долой, ка-ак припускаем мы к выходу, только пятки сверкают, небось...
Спецагент Григорьев, а вы куда намылились?! – ка-ак возопит нам в спину Босс. – С вами разговор ещё не закончен! Для вас у меня особая карьерная ступенька припасена! Специальная! Самый отдалённый офис ПРЕС-Са в самом глухом углу Вселенной как раз нуждается в чутком и опытном командире. Я законопачу вас в такую дерьмовую дыру, откуда вам удастся вырваться разве что в краткосрочный отпуск или вперёд ногами под звуки траурного марша!
Во взгляде Моцарта, который он бросает на меня искоса, плещется бездонный океан злорадства.
– Мистер Чансон, вы получаете назначение в подразделение два-эм-би. – Пинком в задницу вдогонку "награждает" его Директор. – Поступите в распоряжение бригадира Мак-дермотта...
Почудилось, или как? В голосе Босса определённо проскользнула злорадная нотка. Неужто и он с нетерпеньем поджидал, когда возникнет формальный повод упечь Моцарта?! Послышалось, или...
– Безраздельное! – добивает Генеральный.
"Или", блин, ИЛИ!
В моём взгляде, брошенном на Моцарта искоса, плещется безбрежный космос восторга. Мы с ним оба (да и все в нашей конторе) прекрасно знаем, КУДА отправили несчастного Фрэнки. Уж кто-кто распоряжается персоналом с наслаждением прямо-таки неизбывным, так это старина МакДи, бессменный "руль" второй мобильной бригады.
Старина в прямом смысле – бывшему старшему сержанту метафедеральной звёздной пехоты Фоссету Макдермотту от роду лет сто, никак не меньше. И добрую четверть из них он заведует 2mb, с подачи славянофонных агентов на слэнге ПРЕС-Са именуемой не иначе как "дембель в квадрате". Нечто вроде армейского штрафбата, только бессрочного – степень искупления вины определяется единоличным суждением командира. А так как армейские сержанты априори не в состоянии поверить, что подчинённый может быть НЕ виновным...
Лучшего бригадира штрафников во всей Вселенной не сыскать.
Клянусь, при всём моём неравнодушии к бывшему напарнику – даже я не пожелал бы ему такой тяжкой судьбины. Милосерднее его просто пристрелить. Но решение командира – обжалованию не подлежит. "Ты начальник – Я дурак". Древнейшая первая заповедь, властями предержащими исстари вдалбливаемая простым человекам в башки.
Даже прессеры, то есть специально отобранные борцы с властным абсолютизмом, вынуждены признавать это за неотвратимую аксиому.
***** МЫ
... Пулей вылетев из кабинета, тело по инерции продолжало мчаться по коридору на скорости, намного превысившей оптимальную. Но разум сейчас на поведение тела внимания обращал мало. Постольку-поскольку, только чтобы не остановилось, продолжало перемещаться в пространстве. Разум старательно соображал, почему вовремя не была распознана "засада", из-за чего случился фатальный "прокол".
Этот сегмент должен был почуять ловушку, должен был, должен, однако – не сумел. Ценный организм, уже пятый годовой цикл исправно исполняющий важнейшую функцию. Благодаря профессиональному опыту, который он привнёс в разум после слияния, удалось одержать много побед и произвести не одно внедрение... и вот – бесславный финал.
Скрипачу единственному удалось внедриться и продержаться неразоблачённым так долго...
Но в предписанном ему новом качестве – он не нужен. Наоборот, опасен.
Войдя в кабину лифта, тело дало ей команду отправиться ВВЕРХ. На верхнем этаже здания располагался ангар, в котором среди прочих был припаркован и его флайер, мощный "сапсан" последней модели (одна из составляющих маскировочного имиджа преуспевающего индива).
Ох уж эти новейшие спортивные машины, только-только переведённые из экспериментальной серии в массовое производство. По статистике именно с ними чаще всего случаются несчастные случаи по причине недоработок производителя...
**** ОНИ
– ... Присаживайся, – сказал по-русски Генеральный Директор ПРЕС-Са совершенно спокойным голосом, когда за убежавшим агентом закрылась дверь. – Кофе ты, конечно, будешь, можно и не спрашивать...
"Чего-чего? Кофе?!" – отчётливо читалось на лице оставшегося в кабинете сотрудника. Ещё минуту назад хозяин кабинета готов был его растерзать, разорвать на куски и сварить в кипящем масле, а теперь кофеем поить намерен. Не отравленным ли?..
Специальный агент Анатолий Григорьев, почти двухметрового роста широкоплечий кареглазый шатен – в эту минуту находящийся в своём подлинном, природой дарованном облике, – смотрел на командира ошалело, не находя слов. Хотя обычно он за ними в карман не лез, но в эту секунду просто-напросто растерялся.
И уж совершенно потерялся он, когда проектор фальш-личин главкома прессеров вдруг отключился и... командующая предстала в собственном природном облике. Особой чести лицезреть Ружену Обскую в подлиннике Муравьед удостаивался весьма нечасто. Хотя уже не первый год входил он в число очень немногих посвящённых, особо доверенных сотрудников, знающих командира в лицо.
Всего несколько раз видел он это, изнурённое недосыпанием и непреходящим стрессом, лицо смертельно уставшей пожилой женщины... И получал от неё задания, которые даются только С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ. Настолько конфиденциальные, что, кроме них двоих, НИКТО в целом свете не ведал, а мог лишь бездоказательно подозревать, по чьей инициативе в том или ином мире вдруг происходили те или иные катастрофические события.
Например, обрушивалась крыша строения, в котором какая-нибудь религиозная организация арендовала зал для проведения своих собраний... или взрывался рейсовый лайнер, набитый паломниками, стремившимися посетить какую-нибудь культовую точку пространства... или потерявший управление самолёт падал на какую-нибудь очередную стремительно вошедшую в моду "святыню", у которой бурлила коленопреклонённая толпа фанатиков...
Анатолий понимал, что не ему одному такие приказы отдавались (судя по количеству акций, проводимых за год, минимум человек тридцать подобных сотрудников исполняли приговоры пресс-командования), но всё равно ОЧЕНЬ ценил высочайшую степень доверия, которую ему оказывала Директор, открывая СЕБЯ.
– Кури. – Она протянула руку над столешницей и придвинула поближе к спецагенту коробку с настоящими, натуральными сигарами. Другой рукой она уже вытягивала из поверхности стола особый, сделанный на заказ кофейный прибор. Шедевр был смонтирован в специальном боксе, утопленном в стол.
Муравьед молча взял предложенную сигару. Он уже справился с шоковым состоянием и вернул своё обычное самообладание.
Хорошо, что для приведения тебя в чувство не понадобился старый добрый нашатырь, – мрачным тоном пошутила Директор.
Извините, шеф... ненавижу, когда со мной так.
А кто любит? Разве что мазохисты. Но надо же было этой... – она махнула тонкой сухонькой ручкой в сторону двери, подразумевая того, кто только что вышел (весь вышел) ВОН. – ...м-м-м, этой пакости показать кузькину мамку. Надеюсь, я вызверилась достаточно натурально, без дураков?
В натуре, без... На секунду помстилось даже, что всерьёз, – проворчал Муравьед, присаживаясь на стул.
В огромном зале кабинета почти не было мебели. Командирские стол и кресло; огромный во всю левую стену мозаичный экранище, простенький стеллаж вдоль противоположной стены, узорчатый ковёр; да этот вот деревянный резной "вёнец", приткнувшийся сбоку от стола. Правда, покрытие пола само по себе деталь интерьера недешёвенькая – стоит как эксклюзивный полный гарнитур от Д'Габче. Настоящий ПЕРС тысячелетней "выдержки".
Да и на стенах картинки те ещё. "Подсолнухи", "Бар в Фоли-Бержер", "Чёрный квадрат", "Герника", "Мост Миров", "Джоконда", "Московские крыши", "Даная", "Стрелец восходящий", "Ночной дозор", "Звёздный ветер", "Едоки картофеля", "Троица"... и ещё добрых две дюжины не менее известных.
ПОДЛИННИКИ.
По сути – бесценное достояние всего человечества, лишь формально побывавшее частной собственностью владельцев. Но НИЧТО в известной людям Вселенной не имеет права нарушать эту ФОРМАЛЬНОСТЬ. В демократическом социуме человек только тогда сможет ощутить себя свободным, когда ему гарантирована неприкосновенность его "приватного пространства".
И всё, что разложено на полках стеллажа – бесценно ничуть не меньше. Манускрипты древнегреческих философов, рукописная Библия первого века от Р. Х., клинописные глиняные таблички, папирусные свитки-оригиналы эпохи фараонов, пергаментные фолианты хроник и летописей, подлинники Декларации независимости и французской Конституции; первые бумажные издания Достоевского, Воннегута-младшего, Вольтера, Хэмингуэя, Булгакова, Пушкина, Ахматовой, Вознесенского, Лукьяненко, Лема, Гибсона, Рыбакова, Громова; нотные тетради ван Бетховена, Скрябина, Цинь У Синя, Мальцевой, Унайтера, Чайковского; гравюры Босха и эскизы Мартыненко; фарфоровые вазы и статуэтки; монеты: сестерции, динары, пиастры, гинеи; банкноты: доллары, рубли, марки, евро, гривны, фунты стерлингов, юани; бриллианты "Ку-линан", "Шах", "Орлов", "Юпитер", "61-я Лебедя", "Львица Прерий"...