Он уловил её взгляд в зеркале, ответил рассеянным взглядом, и тут же забыл о ней. На панели вспыхивали и погасали красные и зеленые огоньки, они вытягивались в линии, складывались в запутанные фигурки - схемы взаимодействия аппаратов. В их метании ощущался хаос, пальцы Кнудсена нажимали на кнопки - каждая красная и зелёная вспышка была ответом на приказы с пульта. Пальцы нервничали и сердились, они чего-то добивались, у них что-то не выходило. Правая рука разбрасывалась пальцами по всему пульту, левая била в одни и те же точки - как бы вызывая что-то из бездействия. И вскоре у Марии сложилась ясная картина - правая рука обеспечивала координацию, она создавала общий фон, она трудилась сосредоточенно и хладнокровно. А левая взывала: каждый палец, нажимая на свои кнопки, чего-то настойчиво требовал и раздражался, что требование не исполняется. Марию захватила живая речь левой руки, она хотела проникнуть в скрытое её значение, но смысл оставался вне её понимания. Мария не вынесла и сказала очень тихо:
- Не получается…
Кнудсен услышал и сердито ответил - сердился не на неё, а на разлаженные автоматы, она это поняла:
- Получится!
Он продолжал с той же быстротой и настойчивостью манипулировать с клавиатурой, и она вскоре определила, что картина вспышек меняется. Зеленые и красные огоньки складывались в правильные сочетания, стали повторяться одни и те же фигурки. Повторяющиеся фигурки, видимо, образовали схему, какой добивался Кнудсен. Его пальцы успокаивались - уже не раздражённые, просто властные, они приказывали, а не взывали. Из рук исчезало живое чувство, так поразившее Марию: они только что были самостоятельными личностями, со своими мыслями и знаниями, теперь снова стали только руками - работали, как и полагается рукам, исполнителям воли хозяина.
Кнудсен хмуро сказал:
- Выскользнули в фазу. Теперь буду определяться, где мы и когда мы в этом "где" и что нас ждёт?
Она спросила:
- Опасаешься нового нападения?
- Вряд ли. У рангунов нет хронопреобразователей. Мы в другом времени и в другом месте - стало быть, недоступная цель.
Она знала, что любой отход во времени от пути в будущее или в прошлое невозможен без смены места в пространстве. Таков кардинальный закон хронистики - начатки её она усвоила. Но тот же закон утверждал, что и малый выход в хронофазу иногда сопровождается несоразмерным броском в пространстве. Как далеко от прежнего места это их новое "где"? Не столкнутся ли они при перемещении с крупным материальным телом? Не унесло ли хронолет с Дилоны? Может быть, они снова в межзвёздном пространстве? И, словно отвечая на её молчаливые вопросы, Кнудсен сказал:
- Далеко не унесёт. И автоматы следят, чтобы перемещение в пространстве было такое же незначительное, как и во времени. Снимаю оптический экран.
Стены кабины стали прозрачными. Хронолет лежал на голой скале в долинке. Вокруг высились горы.
- Мы по-прежнему на Дилоне, это главное. Сейчас выйдем и определимся. Но перед этим я должен кое-что сказать тебе. Не время для выяснения отношений, но ты сама вызвала меня на это.
- Слушаю, Анатолий.
Он глядел строго и печально.
- Ты сказала, Мария, что простила мне гибель сына, но гибели Аркадия не простишь. Я хочу, чтобы ты знала: сам себе я гибели Алексея никогда не прощал. А товарищей мы спасём, если они ещё живы. И горе тем, кто будет мешать нам!
Она молча смотрела на него. Она все более убеждалась, что он иной, чем она всегда думала о нем.
2
Если это и была Дилона, то неизвестный её уголок. Дилоны обитали на лесных равнинах, рангуны укрывались в лесистых горах. Здесь тоже вздымались горы, но один голый камень, и травинки не росло на склонах. Мария читала в отчётах астронавтов, что на всех планетах, где есть воздух, вода и тепло, трава и деревья заполняют любые закоулки. Здесь этот закон нарушался. На Дилоне было вдоволь воздуха, воды и тепла - и в этом мёртвом уголке тоже; на Дилоне - не так уж далеко отсюда - шумели величественные леса, везде гнездилась жизнь.
Различие было лишь в том, что в иных местах эта жизнь на какое-то время сокрушалась хроноворотами, чтобы опять возродиться и снова быть сокрушённой. А здесь и намёка не было на жизнь - существующую или погибшую: какая-то абсолютная внежизненность. Мария вытащила "индикатор жизни" - маленький приборчик, с которым не расставалась. Не то что высокоорганизованных клеток, даже бактерий не показывал индикатор.
- Ты знаешь, почему здесь так голо? - спросила Мария.
- Знаю, - ответил Кнудсен.
- Результат хроноворотов, о которых Старейшина Старейшин рассказывал Мише?
- Не думаю. Здесь не кладбище погибшей жизни, а изначальное её отсутствие. Ничто живое здесь не возникает и сюда не добирается.
- Но почему?
- Погляди на свой наручный передатчик.
На ручном передатчике ярко светилась красная точка - индикатор опасных излучений. Кнудсен сказал, что хронолет, выскользнув по фазовому времени, попал в район интенсивного распада атомных ядер. Здесь все пронизано альфа- и гамма-лучами, здесь свирепствуют нейтронные бури - природа тут казнит саму себя, так можно определить это невесёлое место. И, по всему, характер этого страшного уголка сложился таким задолго до того, как на Дилоне народилась жизнь.
- Значит, хронолет вышвырнуло в жерло природного ядерного реактора, так?
- Не в жерло, а на поверхность его. Но нам это самодурство природы не опасно. Конструкторы скафандров постарались, чтобы мы оставались в живых не только в раю, но и в аду.
- Я не поклонница рая, но хотела бы поскорей убраться из ада.
- Тогда возвращаемся на корабль.
- Ещё постою здесь несколько минут, если не возражаешь.
Мария осматривала горы, никогда не знавшие жизни, и думала, что если Аркадий прав и где-то существуют могущественные геноинженеры, то и всего их разума не хватит устроить полигон жизнерождения в таких вот гибельных местечках. "А почему бы и нет? - думала она. - Надо лишь создать живую ткань, так же противостоящую смертоносному излучению, как наши скафандры. Вот ещё аргумент против Аркадия: существуй такие высшие геноинженеры, они бы сконструировали жизнь всезащитней, чем она реально вышла. Природа, слепая природа - и без Высшего Разума в себе!"
Мария вспомнила, что новых аргументов Аркадию не узнать, ибо, возможно, Аркадия уже нет. Анатолий обещает вызволить товарищей, если они живы. А если нет? Будет мстить за них?
- Обратная синхронизация с временем, в котором мы находились в момент нападения, прошла хорошо, - сказал Кнудсен, когда Мария возвратилась на корабль. - Сдвиг был всего в одно или два столетия вперёд, пустяк для наших хронотрансформаторов.
- Будем возвращаться на прежнюю стоянку?
- Поищу другое местечко. Прежняя стоянка под прицелом рангунов.
"Гермес" пронёсся над крутогорьем, превратившимся в природный ядерный реактор, и вскоре оказался над лесом. Кнудсен высмотрел извилистую долинку среди крутых холмов. От прицельного обстрела место было защищено надёжней, чем прежняя стоянка, а нападения с зенита корабельная защита отражала автоматически. Кнудсен сказал:
- Вывожу на поиск планетолёт.
- Авиетка для поиска удобней, Анатолий.
- Но защищена хуже. Планетолёт - боевой корабль.
- Ты допускаешь возможность сражения?
- Не отвергаю такой возможности.
Планетолёт, космическая ракета на ядерных аккумуляторах, взмыл над лесом. Спустя короткое время Кнудсен приземлился на полянке, где недавно стояли авиетка и два разведочных шара дилонов.
- Вот здесь выпали Рина Ронна и Миша Бах, - Кнудсен показал на примятую траву полянки.
Мария наклонилась над тёмным пятном, широко разлившимся по оранжевой траве. Кровь, куски одежды, раздроблённые кости, клочья кожи и тканей… Несчастного дилона не разбило о почву при падении с высоты, а ещё в воздухе разорвало и разбросало.
- Какая ужасная сила в резонансной вибрации! - Мария обернула к Кнудсену побледневшее лицо.
- Во всяком случае, много больше той, какую способно вынести незащищённое тело.
- А следов расправы с Бахом не видно, - сказала Мария.
- Поищем дальше.
Осмотр окрестностей полянки нового не принёс.
- Миша не погиб, - сказал Кнудсен. - Вспомни: он цеплялся за прутья развалившегося шара, потом вывалился, но не упал на почву, а пронёсся над ней, как если бы его несло вихрем, и пропал в лесу. В лесу его нет, вихря не было - ни один кустик не повреждён. Миша в плену у рангунов.
- Будем искать авиетку, Анатолий?
Кнудсен ответил не сразу.
- Нет, Мария. Что авиетка сразу не погибла, мы знаем. Знаем и то, что её унесло на север. Я хочу раньше посоветоваться с дилонами.
Хронавты воротились на планетолёт. Кнудсен направил корабль к столице дилонов. Внизу показался город. Кнудсен сделал над ним несколько кругов.
С тяжёлым чувством люди смотрели вниз. Города не было. Ещё не так давно они вглядывались в высокие цилиндры жилых зданий, удивлялись, что ни на одном не видно окон, веранд и балконов. А потом наблюдали на своём экране, как эти здания противостояли искусственному недротрясению - раскачивались, нагибались, но ни одно не обрушилось, даже трещин не появилось на стенах. А сейчас, сколько хватало взгляда, простирался ландшафт разрушения - улица, забитая обломками зданий, неусмиряемая пыль, тонким туманом, как куполом, заволокшая Столицу.
Планетолёт медленно проплывал над обломками, стали видны и дилоны: и недвижные тела на камнях, и живые, подбиравшие убитых и раненых, - и транспортные шары, куда складывали тех, кого поднимали. Шары, полные тел, уходили за пределы города.
- Ужасная картина! - Мария содрогнулась. - Сколько погибло! Половина зданий разрушена.