"Настолько, насколько требуется! - рычал Этцвейн. - Честно говоря, я не нанимался плясать под вашу дудку. Чего доброго, схватят меня дискриминаторы и сошлют в колодках на остров Каменотесов, пока вы будете рассиживать в "Закоренелом язычнике" и пробовать заливных строматов с омлетом из яиц бельджамарского ингера".
"Маловероятно, - обронил Ифнесс. - Возможно, но маловероятно".
Этцвейн проворчал нечто невразумительное. В амплуа "отважного путешественника" он носил широченную тяжелую папаху на черном меху и холщовые штаны песчаного цвета, заправленные в черные сапоги - наряд шкорийского горца. Эмблема музыканта на ошейнике нисколько не противоречила роли искателя приключений. Стройный, подтянутый, с проницательным и нервным лицом, в горском костюме Гастель Этцвейн выглядел лихо, экстравагантно. Незаметно для него самого одежда влияла на походку и манеры, даже на образ мыслей. Ему не нужно было притворяться, чтобы производить впечатление видавшего виды странника, чуждого городской суете. Ифнесс Иллинет, в темно-серых брюках, свободной белой рубашке и мягкой серой куртке, оставался самим собой. Даже если землянина что-то беспокоило, внешность его не позволяла об этом судить. Этцвейн, напротив, с трудом сдерживал волнение.
Они прибыли в парк Пандамонов за полчаса до начала лекции.
"Сегодня в парке людно, - заметил Ифнесс. - Заранее собираются, конечно, приезжие зеваки. Настоящий столичный житель не торопится на представление. Обыватели, заинтригованные назревающим скандалом, явятся за минуту до начала лекции".
"Что, если никто не придет?" - с меланхолической надеждой спросил Этцвейн.
"Придут, придут, - успокоил его Ифнесс, - в том числе Человек Без Лица. Ему-то предстоящий спектакль, разумеется, не по душе. Он может даже выставить дискриминатора у павильона, чтобы припугнуть лектора. Подозреваю, однако, что сначала он вас выслушает, а потом уже будет действовать смотря по обстоятельствам. Необходимо раздосадовать его или испугать настолько, чтобы он нажал кнопку и передал детонирующий сигнал".
"Но голова-то не оторвется!"
"Замыкающие реле ошейников изредка отказывают. Аноме подумает, что реле неисправно и повторно передаст тот же сигнал, потом захочет проверить передатчик и нажмет кнопку поиска. Тогда вы почувствуете вибрацию справа - помните?"
"Да-да, - бормотал Этцвейн. - Надеюсь, разочарованный отсутствием взрыва, он не разрядит в меня пистолет".
"Приходится рисковать... Осталось двадцать минут. Давайте-ка отойдем в тень и повторим текст вашей лекции".
Стеклянный колокол городских часов пробил шесть раз. Из-под деревьев на площадку павильона вышел "отважный путешественник". Не оглядываясь по сторонам, он приблизился к возвышению сцены размашистыми, но строгими шагами, поднялся на трибуну по ступеням молочного стекла - и нагнулся, чтобы прочитать извещение в пурпурной рамке, лежавшее на зеленом стекле пюпитра:
"Ваше объявление заинтересовало АНОМЕ.
Он призывает к сдержанности - чрезмерная откровенность может повредить ходу некоторых тайных правительственных расследований. По мнению АНОМЕ, рогушкои - докучливые бесстыдники, шайка сомнительной репутации, в последнее время уже не создающая, однако, серьезной опасности. Правильно проинформированный гражданин подчеркнет в своем выступлении малозначительный, преходящий характер проблемы или даже предпочтет обсудить другой вопрос, более занимательный и полезный для широкой аудитории".
Этцвейн отложил извещение и обвел взглядом лица собравшихся. На скамьях перед трибуной разместилось не меньше сотни людей. Вокруг, на площадке, столпились пришедшие позже - тоже не меньше сотни. Неподалеку, по левую руку, стоял Ифнесс, спрятавший копну мягких белых волос под капюшоном уличного торговца. Благодаря какому-то удивительному изменению позы землянин теперь ничем не выделялся среди уроженцев Гарвия. Человек Без Лица - неужели он здесь? Этцвейн переводил глаза с одной физиономии на другую. Прямо напротив - скуластый аскет со впалыми щеками, гладкими черными локонами и горящими глазами. Аноме? Дальше, в толпе - коротышка с большой круглой головой и тонким, презрительным ртом. Он? Или красавчик-эстет в зеленом плаще, с аккуратно подстриженной, окладистой темной бородой? Суровый старик в матово-сливовом одеянии посредника Эклектического Божества? Еще лицо, за ним другое - всюду внимательные, настороженные глаза...
Помолчав еще несколько секунд, Этцвейн заставил себя собраться и распрямиться. Слушатели ждали. Взявшись руками за края трибуны, Этцвейн чуть наклонился вперед и заговорил - извещение Аноме побудило его изменить приготовленный текст: "В объявлении я сулил поразительные вести - и выполню обещание сейчас же".
Этцвейн повысил голос: "Достопочтенный Аноме лично проявил интерес к моим наблюдениям - внемлите же его совету!" Этцвейн прочел правительственное извещение нарочито торжественным тоном. Подняв глаза, он заметил, что аудитория существенно оживилась - на него смотрели с удивлением и ожиданием. Ифнесс внимательно изучал толпу и, пользуясь неприметной маленькой камерой, то и дело фотографировал.
Нахмурившись, Этцвейн продемонстрировал прочтенный документ: "Судя по всему, Аноме придает большое значение моим намерениям. Очень рад - тем более, что другие корреспонденты явно вводили его в заблуждение. Преходящая, малозначительная проблема? Докучливые бесстыдники? Советую Аноме оторвать голову тем, кто его обманывает. Рогушкои угрожают всем, в том числе каждому из присутствующих. Они не "шайка сомнительной репутации" - Аноме не знает, о чем говорит! Это беспощадные, хорошо вооруженные бойцы, и вдобавок сексуальные маньяки. Вас интересуют их привычки? Они не совокупляются, как люди - оплодотворенная рогушкоем женщина спит до тех пор, пока у нее не родится гурьбой дюжина детенышей-чертенят, после чего она больше не может забеременеть от мужчины, но способна произвести на свет еще дюжину рогушкоев. Каждая женщина, живущая в Гарвии, может стать матерью двадцати четырех или даже сорока восьми меднокожих бесов!
Хванские Дебри кишат рогушкоями. В кантонах, граничащих с Хваном, давно считают, что рогушкоев подослали из Паласедры.
Достойная удивления ситуация, не правда ли? Почтенные, уважаемые граждане умоляли Аноме истребить кровожадную нечисть. Аноме им отказал - более того, оторвал им головы! Почему? Спросите себя. Почему Человек Без Лица, защитник Шанта, подчеркнуто игнорирует гибельное вторжение врага?"
Ошейник задрожал у Этцвейна под затылком - сработало детонирующее реле. Человек Без Лица гневался! Этцвейн тут же повернулся из стороны в сторону, пытаясь уловить, в каком положении сигнал принимается сильнее. Но дрожь прекратилась прежде, чем он успел определить направление. Этцвейн сжал кулак левой руки - подал знак землянину.
Ифнесс кивнул и стал наблюдать за толпой с удвоенным вниманием.
Этцвейн продолжал: "Почему Человек Без Лица старается затушевать угрозу и затыкает рот тем, кто о ней говорит? Зачем он направил мне извещение, призывающее к "сдержанности"? Друзья мои, я только задаю вопросы, но не спешу на них ответить. Неужели Человек Без Лица..."
Вибрация возобновилась. Этцвейн повернулся туда-сюда, но снова не мог с уверенностью сказать, кто из слушателей пытался его казнить. Прямо перед ним сидел человек в зеленом плаще, исподлобья следивший за оратором неподвижными холодными глазами.
Затея с пеленгующей антенной завершилась провалом - по крайней мере, в том, что касалось детонирующего сигнала. Незачем было провоцировать Аноме сверх всякой меры - правитель мог решиться на открытое убийство. Этцвейн направил речь в менее крамольное русло: "Неужели Человек Без Лица одряхлел и поглупел настолько, что потерял представление о реальности? Может быть, он болен? Не пора ли ему передать полномочия и обязанности энергичному, решительному преемнику?"
Наблюдая за реакцией слушателей, Этцвейн видел, что они разочарованы. Многие озирались, наблюдая за соседями - так же, как и Этцвейна, их больше интересовала реакция других, свои выводы они уже сделали.
Подняв над головой извещение в лиловой рамке, Этцвейн произнес фальшивым тоном проказника, изображающего примерное послушание: "Уважение к Аноме не позволяет мне продолжать разглашение тайн. Могу сказать только то, что рогушкои пугают не меня одного. Я говорю от имени группы, посвятившей себя обеспечению безопасности Шанта. Теперь мне предстоит отчитаться перед ними. Через неделю я выступлю снова - надеюсь, что тогда мне удастся привлечь желающих к участию в нашей организации".
Провокатор спрыгнул с возвышения и сразу, чтобы избежать праздных расспросов, быстрыми шагами отправился туда, откуда явился. На ходу Этцвейн прикоснулся к переключателю на ошейнике, чтобы привести в действие автоответчик. Оказавшись за стволами деревьев, он оглянулся. Не спеша, за ним следовал эстет в зеленом плаще. За эстетом, столь же непринужденно, шел Ифнесс Иллинет. Этцвейн поспешил дальше. Ошейник задрожал с правой стороны - кто-то передал поисковый сигнал.
Этцвейн направился прямо к выложенному голубой плиткой коттеджу на северной окраине Гарвия.
Он шел по улице Элемайра, к востоку от площади Корпорации, когда ошейник снова задрожал. Вибрация повторилась после того, как Этцвейн свернул на проспект Фазаренских Директоров, и возобновилась в затененном живыми изгородями переулке. Скрывшись в коттедже, Этцвейн снял неудобный черный плащ, расстегнул ошейник и положил его на стол. Покинув коттедж с заднего крыльца, он встал за углом так, чтобы можно было видеть переулок.