Человек, похожий на Дамиона, велел своей лошади остановиться и соскочил с седла. Он шел к Ане, собираясь что-то сказать, но этих слов никто так и не услышал.
- Я так и знал! - послышался злобный ликующий голос. Все они обернулись. У них за спиной сидел на лошади еще один всадник, в полной броне под темным плащом. У Эйлии снова закружилась голова, и она, выскользнув из ослабевшей руки Аны, резко села на землю. Первым пришел в себя мохарец.
- Кто ты такой и что тебе надо?
Всадник подъехал на боевом коне и снял шлем. Длинные темно-каштановые волосы упали свободно, и сквозь темные локоны блеснули холодные, как иней, глаза. Да, это был тот человек с глазами рыси, с которым говорила Ана, тот, в доспехах рыцаря.
- Я спросил, что тебе надо? - с угрозой повторил мохарец.
- Мне нужна эта девушка, - ответил незнакомец холодным и сдержанным голосом. - И немедленно.
Большой пес Аны зарычал, и боевой конь фыркнул и ударил об землю огромным копытом.
- Волк! - резко сказала Ана. - Стой!
Эйлия смотрела и слушала, ничего не понимая. Глядя то на одного, то на другого, она пыталась понять, что происходит, но от всего этого снова поплыло перед глазами.
- Она никуда не пойдет, - сказал Дамион рысеглазому, - кроме как обратно в монастырь.
Человек его не слышал - он глядел только на Ану. Волк снова зарычал. Только рука Аны на загривке будто сдерживала его от нападения - не слабый подвиг, подумала Эйлия, поскольку пес весил никак не меньше Аны. Рысеглазый подъехал к белому коню и схватил его за уздечку рукой в стальной перчатке. Голос его звучал повелительно - он обращался к девушке на белом коне.
- Пойдем со мной, Лорелин. Ана тебе недруг. Я тебе говорил - ей всего лишь нужно тебя использовать.
"Значит, это Лорелин! - подумала Эйлия, заинтригованная оборотом, который принимал ее "сон". - Я должна все это запомнить, это просто чудесно. Лорелин - Дамион - старая Ана - этот мохарец из библиотеки… Странно, как много встреченных когда-то людей сходятся в одном сне". Голова опять пошла кругом, и захотелось засмеяться.
- Зато ни Ана, ни ее друзья не удерживали меня против воли! - возразила Лорелин, спрыгивая с лошади и подбегая к старухе. - Никуда я с тобой не пойду!
- Слышал, Мандрагор? - спросила Ана. - Тебе не удержать ее и не помешать ей исполнить свое предназначение.
- Тогда ее кровь на твоих руках, - буркнул он и ударил коня шпорами. Бронированный скакун пронесся между людьми, разрывая туман в клочья, и полным галопом устремился к пролому в стене куртины. В наступившей тишине вдали затихал стук копыт.
- Чудесно, - едва слышно пробормотала Ана и тоже свалилась на траву.
Дамион подбежал к Эйлии, наклонился над ней, лежащей без сознания.
- Что с ней? Кто это, Ана? Лицо знакомое…
- Это Эйлия Корабельщик, - ответила Лорелин. - Я ее знаю.
- Мандрагор по ошибке принял ее за одну из моих немереек и похитил, - объяснила Ана. - Думаю, он ее одурманил.
- Я ее отнесу обратно в монастырь. Лорелин, ты тоже со мной. - Он поднял Эйлию на руки и встал, мотнув головой в сторону мохарца, который так и не спешился. - Ана, это Йомар - он беженец из Зимбуры. Если вы сможете дать ему временное укрытие в катакомбах, он будет вам очень обязан.
- Он сказал, что я - Трина Лиа, - сообщила Лорелин Ане.
Йомар фыркнул:
- Я сказал, что эти дураки думают, будто ты - Трина Лиа, - бросил он презрительно, спешиваясь и подходя к ней.
Она не обратила внимания.
- Ана, это правда? То, что он говорит?
- Боюсь, дорогая, что на это очень похоже, - осторожно ответила старуха. - Я тебе раньше не говорила, потому что не знала точно.
- Лорелин, идем! - резко позвал Дамион. - Ана, я тебя просил ей этого не говорить.
- Кажется, она уже знает, и не от меня, - ответила старуха. - Больше нет смысла скрывать от нее правду.
- Мы с тобой договорились… - начал он и осекся, вспомнив собственное решение нарушить свое слово.
Но Ана не обращала на него внимания. Она стояла неподвижно, склонив голову набок, будто слушая что-то вдалеке. И он тогда тоже услышал: зловещий звук, будто река вышла из берегов. Людские голоса, и многие - в гневе. Разбитые стены куртины осветились желтым пляшущим светом факелов. И свет шел к ним через развалины вместе с гулом голосов и топотом ног.
Громкий ревущий голос прорезал ночь:
- Мы знаем, что вы здесь! - пронеслось над двором. - Вы окружены, выходите! Все выходите!
Сквозь внешние стены повалил народ - Дамиону эти люди показались похожими на окрестных поселян. Одежда простая и грубая, и хотя было с ними несколько крепких женщин, в основном это были мужчины. При них была крытая двуколка, влекомая большой серой ломовой лошадью, и в двуколке - несколько юнцов с факелами.
Ана спокойно пошла им навстречу, и шум над толпой стих, будто людей застало врасплох такое появление их дичи перед ними. Некоторые, стоявшие впереди, подались назад, вытягивая вперед руки со сложенными пальцами - знамение, отгоняющее зло. В задних рядах Дамион заметил несколько человек, держащихся отдельно, некоторые верхом. Это уже были не поселяне: у верховых были бледные лица и черные волосы зимбурийцев, а коренастый пожилой человек был одет в мантию патриарха Веры. По бокам от него стояли два монаха в сером.
Дамион испустил долгий выдох. Этими монахами были аббат Холм и приор Дол.
В звенящей тишине голос Аны прозвучал ясно и без страха:
- Я Ана. Чего хотите вы от меня?
К ней бросился поселянин, размахивая факелом:
- Чтобы ты убралась отсюда, ведьма! - заорал он. - Ты и все, кто шастает в этих катакомбах! Чтобы не лезла в наши дела!
- А что я вам сделала? - спросила она.
- Чего ты только не делала! Жгла амбары, резала и увечила скот! Это ты все это делала, ты и твой проклятый ковен! - Он с подозрением поглядел на Дамиона и остальных. - Нет у тебя права жить здесь среди порядочных людей!
Он еще шагнул вперед, и Волк заворчал, ощетинившись.
- Не зли собаку, - предупредил Дамион.
- Собаку! - Человек язвительно засмеялся. - Это не собака. Это волк!
Снова серый зверь зарычал, и свет факелов отразился от его клыков и желтых глаз.
- Чушь, - произнес Дамион неуверенно.
- Ты думаешь, я не отличу чистокровного волка от собаки? Я, который жизнь прожил в этих горах? Она ведьма, говорю тебе, заклинательница зверей! - Он повернулся к толпе. - И это еще не все ее пакости! Все мы видели принца-призрака среди развалин - это она его вызвала. Это место проклято!
Сердитый гомон прошел над толпой поселян. Но стих, когда Ана заговорила снова:
- Призрака нет. Это был живой человек, которого вы видели. А ваши амбары и ваш скот мы не трогали - это черные колдуны, поклоняющиеся Модриану. Я вас о них предупреждала.
Но тут выступил вперед клирик высокого ранга. Дамион узнал эти густые брови и седеющую бородку, и у него упало сердце. Патриарх Норвин Зима, из Высокого Храма. Он заговорил суровым голосом:
- Женщина, ты обвиняешься этими людьми в колдовстве, почитании демонов, наложении чар и некромантии. Люди Господа терпели, что ты живешь здесь и занимаешься своим черным искусством, хотя долг каждого богобоязненного человека - немедленно доносить церковным властям о подобных вам личностях. - Он сурово посмотрел на монахов. - Когда ко мне явились выборные от поселян, я искренне надеялся, что рассказы о колдовстве окажутся всего лишь досужими вымыслами. Но я призвал к себе приора и аббата монастыря, и под святой присягой они не могли более отрицать свою роль в этом богопротивном заговоре. Свиток, который якобы дополняет святое Писание - сам по себе достаточное кощунство, и если бы от меня зависело, он бы давно был уничтожен. Но отдать его заведомым ведьмам! А когда я лично являюсь выполнить ритуал изгнания бесов из этих развалин, что нахожу я, как не общество ведьм, прячущих среди себя одну из них в чародейском трансе!
Он гневным жестом показал на беспамятную Эйлию, обмякшую на руках у Дамиона.
Аббат Холм вышел вперед в сопровождении приора Дола.
- Мне очень жаль, что так вышло, Ана. Не знаю, как это произошло - могу поклясться, что никто из братства ничего никому не говорил…
Приор с видом одновременно беспокойным и робким прокашлялся и добавил:
- Знаешь, Ана, наверное, вам действительно лучше бы уйти.
- Нет! - Один из помощников патриарха пришпорил коня, и в свете факелов Дамион узнал его лицо. Это был тот темноволосый, коренастый, который проник в библиотеку Академии с Йомаром. - Нельзя ее отпускать! Она должна быть наказана!
- Она будет наказана, Хирон, - мрачно заверил его патриарх. - И другие ведьмы тоже.
Дамион вдруг до тошноты ясно понял, как выглядит, стоя здесь среди развалин, одетый в ошметки доспехов паладина, с бесчувственной юной девой на руках и рядом с ним женщина, только что признавшая себя ведьмой. Подавляя дикое желание засмеяться, что было бы катастрофой, он положил Эйлию на траву и начал стаскивать с себя броню.
- Мы не колдуны, ваше преосвященство. Я только освободил Лорелин и вот эту другую девушку. Их держали в плену в развалинах…
- Слышите? Это она - эта девушка Лорелин, источник ереси! О ней говорилось в тех письмах, что приходили вам. Ее надо сейчас же взять, и священника тоже! - выкрикнул человек, которого звали Хироном.
Дамион подошел к монахам, но аббат Холм опустил глаза к земле.
- Прости, Дамион, - сказал он.
- Это и есть Дамион Атариэль? - Глаза патриарха были как льдины. - Отойди со мной в сторону. Я желаю говорить с тобой.
Дамион неохотно повиновался. Они отошли на несколько шагов по освещенным факелами развалинам.