- Да, доктор, - ответила дежурная сестра и выбежала из палаты.
Дженет села на кровать и посмотрела на полицейского.
- Откуда у него были мешки? - спросил он.
Дженет уже знала ответ на этот вопрос.
- Один он взял из мусорной корзины, другой - из корзины у двери, а третий из ванной. И два полотенца из ванной.
- Ловко! - сказал полицейский и указал на стенной шкаф. - Далеко он уйти не мог. Вот же его одежда.
- Но ведь ботинки он взял!
- Человек с забинтованной головой и в халате далеко не уйдет, даже и в ботинках. - Полицейский покачал головой. - Надо позвонить в участок.
- Бенсон звонил кому-нибудь?
- Сегодня вечером?
- Нет, в прошлом месяце.
- Послушайте, я как-нибудь обойдусь сейчас без ваших острот!
Только тут Дженет заметила, что полицейский еще совсем молод - ему не могло быть больше двадцати трех - двадцати пяти лет - и очень испуган. Он допустил непростительный промах и не знал, чем это для него кончится.
- Извините, - сказала она. - Да, сегодня вечером.
- Один раз. Около одиннадцати.
- Вы слышали, что он говорил?
- Нет, - полицейский пожал плечами. - Мне и в голову не приходило… - он умолк.
- Значит, в одиннадцать он кому-то позвонил, а в половине двенадцатого скрылся.
Дженет вышла из палаты и оглядела коридор. По дороге к лифту Бенсон должен был пройти мимо столика дежурной сестры, и его бы остановили.
Что еще он мог предпринять? Она посмотрела в другой конец коридора. Там была лестница. Может быть, он спустился по ней? С седьмого этажа? На это у Бенсона вряд ли хватило бы сил. Да и на первом этаже его сразу бы задержал дежурный. На что он мог рассчитывать - в халате, с забинтованной головой…
- Не понимаю, - сказал полицейский, выходя в коридор, - куда он девался?
- Он ведь очень умен, - сказала Дженет.
Да, именно об этом все они были склонны забывать. Для полицейских Бенсон был преступником, обвиняющимся в нанесении тяжких телесных повреждений, то есть одним из тех сотен любителей кулачных расправ, с которыми им приходится сталкиваться каждый день. Сотрудники клиники видели в нем больного - человека несчастного, опасного, находящегося на грани психоза, и все они забывали, что Бенсон, кроме того, обладал блестящим интеллектом. В своей области он был выдающимся специалистом. На предварительном психологическом обследовании в НПИО проверка его интеллектуальных способностей дала коэффициент сто сорок четыре. Он был вполне способен подготовить побег из клиники, а затем, подслушав у двери разговор полицейского с дежурной сестрой, мгновенно осуществить свой замысел. Но как?
Он, несомненно, понимал, что в халате выйти из клиники ему не удастся. Свою одежду он оставил в палате, значит, и в ней он не рассчитывал выбраться на улицу незамеченным. Во всяком случае, ночью. Его задержали бы в вестибюле. После девяти часов посторонние в клинику не допускались. Так что же он придумал?
Полицейский направился к кабинке дежурной сестры, чтобы позвонить в участок. Дженет пошла за ним, осматривая двери соседних палат. В палате № 709 лежал больной с ожогами, но она приоткрыла дверь и заглянула внутрь, проверяя, не там ли Бенсон. Палата № 708 была пуста: больной, которому сделали пересадку почки, еще днем выписался. На всякий случай Дженет проверила и эту палату.
На следующей двери висела табличка БЕЛЬЕВАЯ. На каждом этаже хирургического отделения имелось такое помещение, где хранились бинты, шовный материал, белье. Дженет открыла дверь и вошла. Она оглядела ряды бутылей с растворами для внутривенных вливаний, подносы с наборами различных медицинских инструментов, стерильные маски, запасные халаты, форменную одежду сестер и санитаров…
Дженет вздрогнула. В глубине полки лежал свернутый в бесформенный комок синий халат. Он был засунут между аккуратными стопками белых брюк, рубашек и курток, которые носят санитары.
Дженет позвала сестру.
- Это невозможно, - говорил Эллис, расхаживая по кабине дежурной сестры. - Абсолютно невозможно. Он перенес операцию всего два… нет, полтора дня назад. Он просто не мог уйти.
- Но ушел, - сказала Дженет. - И выбрал для этого единственно возможный способ, переодевшись в костюм санитара. По-видимому, он спустился по лестнице на шестой этаж и там сел в лифт. В вестибюле никто не обратил на него внимания: ведь санитары приходят и уходят в любое время суток.
На Эллисе был темный костюм и белая плиссированная рубашка. Он развязал галстук и нервно курил сигарету. Дженет впервые видела, как он курит.
- И все-таки этого быть не может, - сказал Эллис. - После торазина…
- Он его так и не получил.
- Как не получил?
- Что такое торазин? - спросил полицейский, делая пометку в своем блокноте.
- Сестры решили, что произошла ошибка, и ничего ему не давали. Бенсон не получал ни снотворного, ни транквилизаторов ровно сутки.
- А, черт! - сказал Эллис и бросил на сестер свирепый взгляд. - Но ведь у него была забинтована голова, - добавил он после секунды молчания. - Кто-нибудь да заметил бы это.
Моррис, который тихо сидел в углу, сказал:
- У него был парик.
- Вы шутите!
- Я сам видел.
- Какого цвета парик? - осведомился полицейский.
- Черный, - ответил Моррис.
- А, черт, - повторил Эллис.
- Откуда у него парик? - спросила Дженет.
- Принесла какая-то его знакомая. Накануне операции.
- Но послушайте, - не отступал Эллис. - Даже в парике он не мог уйти далеко. Бумажник и деньги он оставил здесь. А в такое время поймать такси практически невозможно.
Дженет смотрела на Эллиса, удивляясь его способности закрывать глаза на реальное положение вещей. Он просто не хотел поверить, что Бенсон скрылся, и отрицал факты с упрямым ожесточением.
- В одиннадцать часов, - сказала она, - Бенсон кому-то позвонил. - Она посмотрела на Морриса. - Вы помните, кто принес ему парик?
- Хорошенькая девушка.
- Вы не запомнили, как ее зовут? - спросила Дженет с легким сарказмом.
- Анджела Блэк, - тотчас ответил Моррис.
- Попробуйте найти ее в телефонной книге, - сказала Дженет.
Моррис начал пролистывать книгу. Зазвонил телефон. Эллис снял трубку. Несколько секунд он молча слушал, затем, так ничего и не сказав, передал трубку Дженет.
- Слушаю, - сказала она.
- Я только что получил результат экстраполяции, - произнес голос Герхарда. - Вы были правы. Это действительно цикл аутогенной тренировки. Точки стимуляций точно соответствуют точкам экстраполируемой кривой.
- Чудесно, - сказала Дженет и покосилась на Эллиса, Морриса и полицейского, которые с надеждой смотрели на нее.
- Все так, как вы говорили, - продолжал Герхард. - Бенсону, очевидно, нравятся стимуляции. Он все чаще и чаще провоцирует припадок. Кривая резко идет вверх.
- Когда наступит кризис?
- Скоро, - сказал Герхард. - Если он не нарушит цикла - а это маловероятно, - то в шесть утра стимуляции будут следовать одна за другой почти без перерыва.
- Вы проверили? - спросила Дженет, нахмурившись, и посмотрела на свои часы. Они показывали половину первого.
- Да. Непрерывные стимуляции начнутся в шесть часов четыре минуты сегодня утром.
- Спасибо, - сказала Дженет и быстро повесила трубку.
- У Бенсона начался цикл аутогенной тренировки, - объяснила она, обернувшись к остальным. - Кризис наступит в шесть утра.
- Черт! - сказал Эллис, взглянув на стенные часы. - Осталось меньше шести часов.
В углу Моррис, отложив телефонную книжку, говорил со справочной:
- В таком случае попробуйте западный Лос-Анджелес… Попробуйте списки новых номеров.
Полицейский перестал делать пометки и с недоумением спросил:
- В шесть часов что-то должно произойти?
- Да, по-видимому, - ответила Дженет.
Эллис затянулся сигаретой.
- Два года, - сказал он, - и все впустую. - Он старательно погасил сигарету. - А Макферсона известили?
- Ему позвонили по телефону.
- Попробуйте незарегистрированные номера, - попросил Моррис. Несколько секунд он слушал, затем сказал: - Говорит доктор Моррис из университетской клиники. Это экстренный случай. Нам необходимо найти Анджелу Блэк. Если… - Он сердито бросил трубку. - Стерва, - сказал он.
- Ну как?
Моррис покачал головой.
- Мы ведь даже не знаем, ей ли звонил Бенсон, - сказал Эллис. - Он мог позвонить еще кому-нибудь.
- Кому бы Бенсон ни звонил, через несколько часов с этим человеком может случиться непоправимое, - сказала Дженет. Она раскрыла историю болезни Бенсона. - Ну, думаю, ночь нам предстоит длинная. Пора приниматься за дело.
2
На автостраде было много машин. На автостраде всегда много машин, даже в пятницу в час ночи. Сквозь ветровое стекло Дженет смотрела на красные пятна габаритных огней, которые сливались в единый узор, растянувшийся на несколько миль. Столько людей! Куда они едут в такое позднее время?
Дженет обычно нравилось мчаться по автостраде. Когда ей случалось возвращаться домой из клиники поздно ночью, мелькание зеленоватых дорожных указателей, сложная паутина развязок и эстакад, бодрящее стремительное движение вперед опьяняли ее и она чувствовала себя счастливой, веселой, свободной. Дженет выросла в Калифорнии и смутно помнила первые автострады. Их сеть росла вместе с ней, и она не считала их ни опасностью, ни злом. Они составляли неотъемлемую часть ландшафта, дарили скорость и хмельную радость.