Точно не знаю, но мне кажется, что происшествие в парке Уилхаус стало последней каплей. Через две недели, когда у команды выходной, мы всей семьей едем в Вермонт, чтобы по настоянию мамы посетить интернат с громким названием "академия Байдена". Мне она говорит, что там обычная начальная школа, но я видел их брошюру, где полно этих зашифрованных слов - "особые потребности", "социальная адаптация", так что я знаю, какую школу мы едем смотреть.
На ступенях главного здания интерната нас встречает молодой человек в поношенной голубой рубашке, джинсах и туристских ботинках. Он представляется как Арчер Грейс. Он из приемной комиссии. Он покажет нам школу. Академия Байдена расположена в Белых горах. Ветер, свистящий в соснах, приносит с гор холодок, и, хотя на дворе еще август, в воздухе витает бодрящая прохлада первенства страны. Мистер Грейс ведет нас по кампусу. Мы разглядываем немногочисленные кирпичные строения, увитые ярко-зеленым плющом. Мы заглядываем в пустые классы. Мы входим в аудиторию, обитую панелями темного дерева. На окнах аудитории - тяжелые алые шторы, у одной стены стоит мраморный молочно-белый бюст Бенджамина Франклина, у другой - бюст Мартина Лютера Кинга из черного камня вроде оникса. Бен хмурится через комнату на пастора, а тот как будто только что проснулся и слегка припух со сна.
- Мне кажется или здесь действительно душно? - спрашивает мой отец. - Кислорода маловато.
- Перед началом осеннего семестра все помещения тщательно проветриваются, - отвечает мистер Грейс. - Сейчас в академии почти никого нет, только несколько ребят с летней программы.
Мы друг за другом выходим на улицу и попадаем в рощу огромных деревьев с гладкими серыми стволами. В одном конце рощи виднеется раковина амфитеатра и ряды сидений. Там проводятся выпускные церемонии и изредка - школьные концерты и спектакли.
- Чем это пахнет? - спрашивает папа. - Никто не чувствует? Здесь как-то странно пахнет.
Интересно, что и мама, и мистер Грейс притворяются, будто не слышат его. У мамы множество вопросов к мистеру Грейсу относительно школьных спектаклей. Словно отца рядом нет.
- Что это за прекрасные деревья? - спрашивает мать, когда мы покидаем рощу.
- Это гинкго, - отвечает мистер Грейс. - А вы знаете, что в мире больше не осталось растений, подобных гинкго? Это единственный вид доисторических деревьев, доживший до наших дней. Остальные давно исчезли с лица земли.
Отец останавливается у одного из стволов. Он царапает ногтем кору. Потом нюхает палец и кривится.
- Так вот чем здесь воняет, - говорит он. - Вымирание - не всегда плохо, знаете ли.
Мы смотрим на бассейн. Мистер Грейс говорит о физиотерапии. Он показывает нам беговую дорожку. Он рассказывает об олимпиаде для особых детей. Он показывает бейсбольное поле.
- Значит, у вас есть команда, - замечает отец. - И вы проводите соревнования. Так?
- Да. У нас есть команда, иногда проводятся игры. Но наши занятия - это больше, чем просто игра, - говорит мистер Грейс. - В Байдене мы ставим перед детьми задачу: постоянно учиться, в каждый момент жизни. Даже когда они играют. Поле - тоже класс. На поле дети могут развить крайне важные навыки: например, улаживать конфликты, строить отношения с другими членами социума, снимать напряжение посредством физической активности. Тут весьма уместно вспомнить одну известную фразу: победа - не главное, главное - участие. Не важно, выиграл ты или проиграл; важно, что ты вынес из этой игры и чему научился, важен твой эмоциональный рост.
Мистер Грейс поворачивается и направляется в обратный путь.
- Ничего не понял. Что он хотел сказать? - недоумевает отец. - Мы словно говорим на разных языках.
Моя мама тоже идет вслед за мистером Грейсом.
- Я не понял, - повторяет папа. - Кажется, он пытался втолковать мне, что они играют в жалкое подобие настоящей игры, без страйк-аутов.
В конце нашей экскурсии мистер Грейс приводит нас в библиотеку, и там мы встречаем одного ученика из летней программы. Мы входим в большую круглую комнату, вдоль стен которой стоят книжные полки розового дерева. Где-то постукивает компьютерная клавиатура. На полу лежит мальчик примерно моего возраста. За правую руку его держит женщина в клетчатом платье. Наверное, она хочет поднять мальчика на ноги, но у нее получается только возить его по кругу.
- Джереми! - говорит она. - Если ты не встанешь, мы не пойдем играть на компьютере. Ты слышишь меня?
Джереми не отвечает, и она продолжает таскать его круг за кругом. В какой-то момент я встречаюсь с мальчиком глазами. Он провел по мне пустым взглядом. У него тоже течь - весь подбородок в слюнях.
- Хочу-у-у, - тянет он высоким идиотским голосом. - Хочу-у-у.
- В библиотеке совсем недавно установили четыре новых компьютера, - сообщает мистер Грейс. - Предусмотрен даже выход в Интернет.
- Ах, какой мрамор, - говорит мама.
Отец кладет руку мне на плечо и тихонько сжимает пальцы.
В первое воскресенье сентября мы с папой идем на стадион. Разумеется, мы приходим слишком рано, там еще никого нет, только парочка новичков, явившихся ни свет ни заря, чтобы произвести впечатление на моего отца. Он же садится в кабинку за экраном, откуда видна основная база, беседует с Шонесси из спортивной рубрики местной газеты и одновременно играет со мной в игру. Она называется "Игра секретных предметов". Папа составляет список вещей, которые мне нужно найти, и за каждую вещь начисляется определенное количество очков, а я бегаю по парку и стадиону и ищу эти предметы (рыться в помойке не разрешается, да он и так знает, что я ни за что не стану этого делать): шариковую ручку, четвертак, дамскую перчатку и так далее. Непростая задача, ведь по стадиону и парку уже прошла бригада уборщиков.
Как только я нахожу какой-либо предмет из списка, я бегу к отцу и показываю ему находку - шариковую ручку, палочку черной лакрицы, стальную пуговицу. Я прибегаю в очередной раз и вижу, что Шонесси ушел, а папа сидит один, сплетя руки за головой. На коленях у него открытый пакет фисташек, ноги лежат на спинке сиденья перед ним, и он говорит:
- Не хочешь посидеть немного?
- Смотри, я нашел спичечный коробок. Сорок очков, - говорю я и плюхаюсь на стул рядом с ним.
- Взгляни-ка, - говорит он. - Как тут хорошо, когда никого нет. Когда на стадионе тишина. Знаешь, что мне больше всего нравится? На пустом стадионе?
- И что же тебе нравится больше всего?
- То, что можно спокойно подумать и в то же время поесть орешков, - отвечает он и щелкает фисташку.
На улице прохладно, небо сияет беловатой арктической голубизной. Над внешним полем парит чайка: расправила крылья и словно замерла в воздухе. Новички разминаются и болтают. Один из них смеется - звонким, молодым, здоровым смехом.
- А где тебе лучше думается? - спрашиваю я. - Здесь или дома?
- Здесь лучше, чем дома, - говорит он. - И орехи тоже лучше щелкать здесь, а не дома, потому что дома не станешь бросать скорлупу на пол. - Он бросает скорлупу на пол. - Если не хочешь, чтобы мама устроила тебе хорошую взбучку.
Мы молчим. Ровный прохладный поток воздуха дует с внешнего поля прямо нам в лица. Сегодня хоумранов можно не ждать - только не при таком ветре.
- Ладно, - говорю я и подскакиваю с места. - Вот коробок. Сорок очков. Я побежал, мне немного осталось. Почти все нашел.
- Везет тебе, - говорит он.
- Это хорошая игра, - говорю я. - Знаешь, мы ведь можем в нее и дома играть. Ты скажешь мне, что найти, а я буду искать и приносить тебе. Как мы раньше не догадались? Что ж мы раньше не искали дома секретные предметы?
- Потому что здесь лучше, чем дома, - говорит папа. После этого я убегаю искать то, что еще осталось в списке, - шнурок и брелок для ключей, а отец остается, но тот разговор не забылся, он словно застрял у меня в голове, и я все время о нем вспоминаю; иногда мне кажется, что это один из тех моментов, которые нельзя забывать, - когда ты считаешь, что отец говорит одно, а на самом деле он говорит совсем другое, и в обычных словах спрятано что-то очень и очень важное. Мне нравится так думать. Это хорошее воспоминание - как отец сидит, сцепив руки за головой, а над нами синеет морозное небо. И это хорошее воспоминание - как над внешним полем парила и никуда не двигалась старая чайка, просто висела на месте с распростертыми крыльями, ни на ярд не приближаясь к цели своего полета. Приятно помнить об этом Надо, чтобы у всех были такие воспоминания.
ЧЕРНЫЙ ТЕЛЕФОН
1
Толстый мужчина на противоположной стороне дороги едва удерживал свои покупки. В обеих руках у него были большие бумажные пакеты, и одновременно он пытался всунуть ключ в замок багажника своего микроавтобуса. Финни наблюдал за происходящим, сидя на ступеньках перед хозяйственным магазином Пула с банкой виноградной шипучки в руках. Как только толстяк откроет дверцу багажника, все посыплется на землю. Пакет под левым локтем уже начал выскальзывать.