В кают-компании за столом сидели, пристегнувшись к стульям, пять человек в шубах с поднятыми воротниками. Они были похожи на будочников времен Алексея Тишайшего и сосали горячий кофе из прозрачных термосов. При виде Юрковского один из них отогнул воротник и, выпустив облако пара, сказал:
- Здравствуйте, Владимир Сергеевич. Что-то вы легко оделись. Садитесь. Кофе?
- Что у вас тут делается? - спросил Юрковский.
- Мы регулируем,- сказал кто-то.
- А где Маркушин?
- Маркушин ждет вас в космоскафе. Там тепло.
- Проводите меня,- сказал Юрковский.
Один из планетологов поднялся и выплыл с Юрковским в коридор. Другой, долговязый вихрастый парень, сказал:
- Скажите, среди вас больше нет генеральных инспекторов?
- Нет,- сказал Быков,
- Тогда я вам прямо скажу: собачья у нас жизнь. Вчера по всей обсерватории была температура плюс тридцать, а в кают-компании даже плюс тридцать три. Ночью температура внезапно упала. Лично я отморозил себе пятку, работать при таких перепадах температуры никому неохота, поэтому работаем мы по очереди в космоскафах. Там автономное кондиционирование. У вас так не бывает?
- Бывает,- сказал Быков.- Во время аварий.
- И это вы так целый год живете? - с ужасом и жалостью спросил Михаил Антонович.
- Нет, что вы! Всего около месяца. Раньше перепады температур были не так значительны. Но мы организовали бригаду помощи инженерам, и вот… сами видите.
Юра старательно сосал горячий кофе. Он чувствовал, что замерзает.
- Бр-р-р,- сказал Жилин.- Скажите, а нет ли здесь какого-нибудь оазиса?
Планетологи переглянулись.
- Разве что в кессоне,- сказал один.
- Или в душевой,- сказал другой.- Но там сыро.
- Неуютно очень,- пожаловался Михаил Антонович.
- Ну вот что,- сказал Быков.- Пойдёмте все к нам.
- И-эх,- сказал долговязый планетолог.- А потом опять сюда возвращаться?
- Пойдемте, пойдемте,- сказал Михаил Антонович.- Там и побеседуем.
- Как-то это не по правилам гостеприимства,- нерешительно сказал долговязый.
Наступило молчание. Юра сказал:
- Как мы забавно сидим - четыре на четыре. Прямо как шахматный матч.
Все посмотрели на него.
- Пошли, пошли к нам,- сказал Быков, решительно поднимаясь.
- Как-то это неловко,- сказал один из планетологов.- Давайте посидим у нас. Может, еще разговоримся.
Жилин сказал:
- У нас тепло. Маленький поворот регулятора - и можно сделать жарко. Мы будем сидеть в легких красивых одеждах. Не будем шмыгать носами.
В кают-компанию просунулся угрюмый человек в шубе на голое тело. Глядя в потолок, он неприветливо сказал:
- Прошу прощения, конечно, но разошлись бы вы, в самом деле, по каютам. Через пять минут мы перекроем здесь воздух.
Человек скрылся. Быков, не говоря ни слова, двинулся к выходу.
- Пойдемте, что ли,- сказал долговязый планетолог.- Посмотрим хоть, как люди живут.
Планетологи поднялись и потянулись за Быковым. Юра слышал, как Михаил Антонович отчетливо стучит зубами.
В торжественном молчании они прошли коридор, захлебнулись горячим воздухом в пустом кессоне и вступили на борт "Тахмасиба". Долговязый планетолог проворно стащил с себя шубу и пиджак и принялся сматывать с шеи шарф.
Теплую амуницию запихали в стенной шкаф. Потом состоялись представления и взаимные пожимания ледяных рук. Долговязого планетолога звали Рафаил Горчаков. Остальные трое, как выяснилось, были Иозеф Влчек, Евгений Садовский и Павел Шемякин. Оттаяв, они оказались веселыми, разговорчивыми ребятами. Очень скоро выяснилось, что Горчаков и Садовский исследуют турбулентные движения в Кольце, не женаты, любят Грэма Грина и Строгова, предпочитают кино театру, в настоящий момент читают в подлиннике "Опыты" Монтеня, неореалистическую живопись не понимают, но не исключают возможности, что в ней что-то есть; что Иозеф Влчек ищет в Кольце железную руду методом нейтронных отражений и при помощи бомб-вспышек, что по профессии он скрипач, был чемпионом Европы по бегу на четыреста метров с барьерами, а в систему Сатурна попал, мстя своей девушке за холодность и нечуткое к нему отношение; что, наконец, Павел Шемякин, напротив, женат, имеет детей, работает ассистентом в Институте планетологии, яро выступает за гипотезу об искусственном происхождении Кольца и намерен "голову сложить, но превратить гипотезу в теорию".
- Вся беда в том,- горячо говорил он,- что наши космоскафы как исследовательские снаряды не выдерживают никакой критики. Они очень тихоходны и очень непрочны. Когда я сижу в космоскафе над Кольцом, мне просто плакать хочется от обиды. Ведь рукой подать… А спускаться в Кольцо нам решительно запрещают. А я совершенно уверен, что первый же поиск в Кольце дал бы что-нибудь интересное. По крайней мере, какую-нибудь зацепку…
- Какую, например? - спросил Быков.
- Н-ну, я не знаю!..
- Я знаю,- сказал Горчаков.- Он надеется найти на каком-нибудь булыжнике след босой ноги. Знаете, как он работает? Опускается как можно ближе к Кольцу и рассматривает обломки в сорокакратный биноктар. А в это время сзади подбирается здоровенный астероид и бьет его под корму. Паша надевается глазами на биноктар, а пока он свинчивается, другой астероид…
- Ну и глупо,- сердито сказал Шемякин.- Если бы удалось доказать, что Кольцо - результат распада какого-то тела, это уже означало бы многое, а между тем ловлей обломков нам заниматься запрещено.
- Легко сказать - поймать обломок,- сказал Быков.- Я знаю эту работу. Весь в поту и так до конца и не знаешь, кто кого поймал, а потом выясняется, что ты сбил аварийную ракету и горючего у тебя не хватит до базы. Не-ет, правильно делают, что запрещают эту ерунду.
Михаил Антонович вдруг сказал, мечтательно закатив глаза:
- Но зато, мальчики, как это увлекательно! Какая это живая, тонкая работа!
Планетологи посмотрели на него с почтительным удивлением. Юра тоже. Ему никогда не приходило в голову, что толстый добрый Михаил Антонович занимался когда-то охотой на астероиды. Быков холодно посмотрел на Михаила Антоновича и звучно откашлялся. Михаил Антонович испуганно оглянулся на него и торопливо заявил:
- Но это, конечно, очень опасно… Неоправданный риск… И вообще не надо…
- Кстати, о следах,- задумчиво сказал Жилин.- Вы тут далеки от источников информации,- он оглядел планетологов,- и, наверное, не знаете…
- А о чем речь? - спросил Садовский. По его лицу было видно, что он основательно изголодался по информации.
- На острове Хонсю,- сказал Жилин,- недалеко от бухты Данно-ура, в ущелье между горами Сираминэ и Титигатакэ, в непроходимом лесу археологи обнаружили систему пещер. В этих пещерах нашли множество первобытной утвари и - что самое интересное - много окаменевших следов первобытных людей. Археологи считают, что в пещерах двести веков назад обитали первояпонцы, потомки коих были впоследствии вырезаны племенами Ямато, ведомыми императором Дзимму-тэнно, божественным внуком небоблистающей Аматэрасу.
Быков крякнул и взялся за подбородок.
- Эта находка всполошила весь мир,- сказал Жилин,- вероятно, вы слыхали об этом.
- Где уж нам…- грустно сказал Садовский.- Живем как в лесу…
- А между тем об этом много писали и говорили, но не в этом дело. Самая любопытная находка была сделана сравнительно недавно, когда основательно расчистили центральную пещеру. Представьте себе: в окаменевшей глине оказалось свыше двадцати пар следов босых ног с далеко отставленными большими пальцами, и среди них…- Жилин обвел круглыми глазами лица слушателей. Юре было все ясно, но тем не менее эффектная пауза произвела на него большое впечатление.- След ботинка…- сказал Жилин обыкновенным голосом.
Быков поднялся и пошел из кают-компании.
- Алешенька! - позвал Михаил Антонович.- Куда же ты?
- Я уже знаю эту историю,- сказал Быков, не оборачиваясь.- Я читал. Я скоро приду.
- Ботинка? - переспросил Садовский.- Какого ботинка?
- Примерно сорок пятого размера,- сказал Жилин.- Рубчатая подошва, низкий каблук, тупой квадратный носок.
- Бред,- решительно сказал Влчек.- Утка. Горчаков засмеялся и спросил:
- А не отпечаталась ли там фабричная марка "Скороход"?
- Нет,- сказал Жилин. Он покачал головой.- Если бы там была хоть какая-нибудь надпись! Просто след ботинка… Слегка перекрыт следом босой ноги - кто-то наступил позже.
- Ну, это же утка! - сказал Влчек.- Это же ясно. Массовый отлов русалок на острове Мэн, дух Буонапарте, вселившийся в Массачусетскую счетную машину…
- Солнечные пятна расположены в виде чертежа Пифагоровой теоремы! - провозгласил Садовский.- Жители Солнца ищут контакта с МУКСом!
- Что-то ты, Ванюша, немножко… это…- сказал Михаил Антонович недоверчиво.
Шемякин молчал. Юра тоже.
- Я читал перепечатку из научного приложения к "Асахи симбун",- сказал Жилин.- Сначала я тоже думал, что это утка. В наших газетах такое сообщение не появлялось. Но статья подписана профессором Усодзуки - крупный ученый, я слыхал о нем от японских ребят. Там он, между прочим, пишет, что хочет своей статьей положить конец потоку дезинформации, но никаких комментариев давать не собирается. Я понял так, что они сами не знают, как это объяснить.
- Отважный европеец в лапах разъяренных синантропов! - провозгласил Садовский.- Съеден целиком, остался только след ботинка фирмы "Шуз Маджестик". Покупайте изделия "Шуз Маджестик", если хотите, чтобы после вас хоть что-нибудь осталось.
- Это были не синантропы,- терпеливо сказал Жилин.- Большой палец отличается даже на глаз. Профессор Усодзуки называет их нихонантропами.
Шемякин наконец не выдержал.