Длинное темное тело пронеслось над танком. Феликс выпрямился и круто развернул ракетное ружье в сторону Старой Базы. Внезапно сирены замолкли, и сразу стали слышны грохот десятков двигателей, лязг гусениц и крики. Феликс больше не стрелял. Он потихоньку передвигал ружье то вправо, то влево, и пронзительный скрип казался Юре райской музыкой после сирен. Из пыли появилось несколько человек с карабинами. Они подбежали к танку и поспешно вскарабкались через борта.
- Что случилось? - спросил Жилин.
- Краулер перевернулся,- быстро ответил кто-то. Другой, нервно рассмеявшись, сказал:
- Медленное и методическое движение.
- Каша,- сказал третий.- Не умеем мы воевать. Грохот моторов надвинулся, мимо медленно и неуверенно проползли два танка. У последнего за гусеницей тащилось что-то бесформенное, облепленное пылью.
- Будем надеяться, что это не Опанасенко,- пробормотал кто-то из Следопытов.
Удивленный голос вдруг сказал:
- Ребята, а сирены-то не воют! Все засмеялись и заговорили.
- Ну и пылища.
- Словно осенняя буря началась.
- Что теперь делать, Феликс? Эй, командир!
- Будем ждать,- негромко сказал Феликс.- Пыль скоро сядет.
- Неужели мы от них избавились?
- Эй, загонщики, много вы там настреляли?
- На ужин хватит,- сказал кто-то из загонщиков.
- Они, подлые, все ушли в каверны.
- Здесь только одна прошла. Они сирен боятся.
Пыль медленно оседала. Стал виден неяркий кружок солнца, проглянуло фиолетовое небо. Затем Юра увидел мертвую пиявку - вероятно, ту самую, которая перепрыгнула через кузов. Она валялась на склоне холма, прямая как палка, длинная, покрытая рыжей жесткой щетиной. От хвоста к голове она расширялась, словно воронка, и Юра разглядывал ее пасть, чувствуя, как по спине ползет холодок. Пасть была совершенно круглая, в полметра диаметром, усаженная большими плоскими треугольными зубами. Смотреть на нее было тошно. Юра огляделся и увидел, что пыль почти осела и вокруг полным-полно танков и краулеров. Люди прыгали через борта и медленно брели вверх по склону к развалинам Старой Базы. Моторы затихли. Над холмом стоял шум голосов, да слабо потрескивал неизвестно как подожженный кустарник.
- Пошли,- сказал Феликс.
Он снял с турели ружье и полез через борт. Юра двинулся было за ним, но Жилин поймал его за рукав.
- Тихо, тихо,- сказал он.- Ты пойдешь со мной, голубчик.
Они вылезли из танка и стали подниматься вслед за Феликсом. Феликс направлялся к большой группе людей, толпившихся метрах в пяти ниже развалин. Люди обступили каверну - глубокую черную пещеру, круто уходившую под развалины. Перед входом, уперев руки в бока, стоял человек с карабином на шее.
- И много туда… э-э… проникло? - спрашивал он.
- Две пиявки наверняка,- отвечали из толпы.- А может быть, и больше.
- Юрковский! - сказал Жилин.
- Как же вы их… э-э… не задержали? - спросил Юрковский укоризненно.
- А они… э-э-э… не захотели задержаться,- объяснили в толпе.
Юрковский сказал пренебрежительно:
- Надо было… э-э… задержать! - Он снял карабин.- Пойду посмотрю,- сказал он.
Никто не успел и слова сказать, как он пригнулся и с неожиданной ловкостью нырнул в темноту. Вслед за ним тенью скользнул Феликс. Юра больше не раздумывал. Он сказал: "Позвольте-ка, товарищ",- и отобрал карабин у соседа. Ошарашенный сосед не сопротивлялся.
- Ты куда? - удивился Жилин, оглядываясь с порога пещеры. Юра решительно шагнул к каверне.
- Нет-нет,- скороговоркой сказал Жилин,- тебе туда нельзя. Юра, нагнув голову, пошел на него.
- Нельзя, я сказал! - рявкнул Жилин и толкнул его в грудь. Юра с размаху сел, подняв много пыли. В толпе захохотали.
Мимо бежали Следопыты, один за другим скрывались в пещере. Юра вскочил, он был в ярости.
- Пустите! - крикнул он. Он кинулся вперед и налетел на Жилина, как на стену.
Жилин сказал просительно:
- Юрик, прости, но тебе туда и правда не надо. Юра молча рвался.
- Ну что ты ломишься? Ты же видишь, я тоже остался. В пещере глухо забухали выстрелы.
- Вот видишь, прекрасно обошлись без нас с тобой.
Юра стиснул зубы и отошел. Он молча сунул карабин опомнившемуся загонщику и понуро остановился в толпе. Ему казалось, что все на него смотрят. "Срам-то, срам какой,- думал он.- Только что уши не надрали. Ну пусть бы один на один - в конце концов, Жилин это Жилин. Но не при всех же…" Он вспомнил, как десять лет назад забрался в комнату к старшему брату и раскрасил цветными карандашами чертежи… Он хотел, как лучше. И как старший брат вывел его за ухо на улицу, и какой это был срам!
- Не обижайся, Юрка,- сказал Жилин.- Я нечаянно. Совершенно забыл, что здесь тяжесть меньше.
Юра упрямо молчал.
- Да ты не беспокойся,- ласково сказал Жилин, поправляя его капюшон.- Ничего с ним не случится. Там ведь Феликс возле него, Следопыты… А я тоже сгоряча решил, что пропадет старик, и кинулся, но потом, спасибо тебе, опомнился…
Жилин говорил еще что-то, но Юра больше не слышал ни слова. "Уж лучше бы мне надрали уши,- в отчаянии думал он.- Лучше бы публично побили по лицу. Мальчишка, сопляк, эгоист неприличный! Правильно Иван сделал, что треснул меня. Не так еще меня надо было треснуть.- Юра даже зашипел сквозь зубы, так ему стало стыдно.- Иван вот заботился и обо мне, и и Юрковском, и он нисколько не сомневается, что и я тоже заботился о Юрковском и о нем… А я?.. То, что Юрковский прыгнул в пещеру, я воспринял только как разрешение на геройские подвиги. Ни на секунду не подумал о том, что Юрковскому угрожает опасность. Жаждал, дурак, сразиться с пиявками и стяжать славу… Хорошо еще, что Иван не знает".
- Па-аберегись! - завопили сзади.
Юра машинально отошел в сторону. Сквозь толпу к пещере вскарабкался краулер, тащивший за собой прицеп с огромным серебристым баком. От бака тянулся металлический шланг со странным длинным наконечником. Наконечник держал под мышкой человек на переднем сиденье.
- Здесь? - деловито осведомился человек и, не дожидаясь ответа, направил наконечник в сторону пещеры.- Подведи еще поближе,- сказал он водителю.- А ну, ребята, посторонитесь,- сказал он в толпу.- Дальше, дальше, еще дальше. Да отойдите же, вам говорят! - крикнул он Юре.
Он прицелился наконечником шланга в черный провал пещеры, но на пороге пещеры появился один из Следопытов.
- Это еще что? - спросил он. Человек со шлангом сел.
- Елки-палки,- сказал он.- Что вы там делаете?
- Да это же огнемет, ребята! - догадался кто-то в толпе. Огнеметчик озадаченно почесал где-то под капюшоном.
- Нельзя же так,- сказал он.- Надо же предупреждать. Под землей вдруг стали стрелять так ожесточенно, что Юре показалось, что из пещеры полетели клочья.
- Зачем вы это затеяли? - спросил огнеметчик.
- Это Юрковский,- ответили из толпы.
- Какой Юрковский? - спросил огнеметчик.- Сын, что ли?
- Нет, пэр.
Из пещеры один за другим вышли еще трое Следопытов. Один из них, увидев огнемет, сказал:
- Вот хорошо. Сейчас все выйдут, и дадим.
Из пещеры выходили люди. Последними выбрались Феликс и Юрковский. Юрковский говорил запыхавшимся голосом:
- Значит, вот эта вот башня над нами должна быть чем-то вроде… э-э… водокачки. Очень… э-э… возможно! Вы молодец, Феликс.- Он увидел огнемет и остановился.- А-а, огнемет! Ну что ж… э-э… можно. Можете работать.- Он благосклонно покивал огнеметчику.
Огнеметчик оживился, соскочил с сиденья и подошел к порогу пещеры, волоча за собой шланг. Толпа подалась назад. Один Юрковский остался возле огнеметчика, уперев руки в бока.
- Громовержец, а? - сказал Жилин над ухом Юры.
Огнеметчик прицелился. Юрковский вдруг взял его за руку.
- Постойте. А собственно… э-э… зачем это нужно? Живые пиявки давно… э-э… мертвы, а мертвые… э-э… понадобятся биологам. Не так ли?
- Зевес,- сказал Жилин. Юра только повел плечом. Ему было стыдно.
Пеньков залпом допил чашку, отдулся и задумчиво сказал:
- Выпить, что ли, еще чашку кофе?
- Давай я налью,- сказал Матти.
- А я хочу, чтобы Наташа,- сказал Пеньков.
Наташа налила ему кофе. За окном была черная, кристально ясная ночь, какие часто бывают в конце лета, накануне осенних бурь. В углу столовой беспорядочной кучей громоздились меховые куртки, аккумуляторные пояса, унты, карабины. Уютно пощелкивали электрические часы над дверью в мастерскую. Матти сказал:
- Все-таки я не понимаю, уничтожили мы пиявок или нет!
Сережа оторвался от книжки.
- Коммюнике главного штаба,- сказал он.- На поле боя осталось шестнадцать пиявок, один танк и три краулера. По не проверенным данным, еще один танк застрял на солончаках в самом начале облавы, и извлечь его оттуда пока не удалось.
- Это я знаю,- объявил Матти.- Меня интересует, могу я теперь ночью сходить в Теплый Сырт?
- Можешь,- сказал Пеньков, отдуваясь.- Но нужно взять карабин,- добавил он, подумав.
- Понятно,- сказал Матти необычайно язвительно.
- А зачем тебе, собственно, ночью на Теплый Сырт? - спросил Сергей.
Матти посмотрел на него.
- А вот зачем,- сказал он вкрадчиво.- Например, приходит время товарищу Белому Сергею Александровичу выходить на наблюдения. Три часа ночи, а товарища Белого, вы сами понимаете, на обсерватории нет. Тогда я иду в Теплый Сырт на Центральную метеостанцию, поднимаюсь на второй этаж…
- Лаборатория восемь,- вставил Пеньков.
- Я все понял,- сказал Сергей.
- А почему я ничего не знаю? - спросила Наташа обиженно.- Почему мне никогда ничего не говорят?