- Верно. Мы все выясним, как только тебе станет лучше. Тебя не тошнило, а?
- Нет, до сих пор не тошнило.
Могу сказать, что она обо мне беспокоилась, равно как и я о ней. Судя по всему, у меня появились большие провалы в памяти, - если не принимать во внимание, что я не мог быть на собеседовании у Ифвина и одновременно лететь с Хелен в Сайгон. После разговора с ней я проверил по бортовому компьютеру: все верно я был принят в Контек именно в то время и на тех условиях, которые отпечатались в моей памяти.
Ну что ж, по крайней мере я хорошо проведу выходные. "Королевскому Сайгону" было восемьдесят лет: его построили в честь коронации кого-то из младшей ветви японской императорской династии, взошедшего на престол для управления Кохинхиной, одного из многочисленных осколков старой французской колонии в Индокитае. Императорский дом никогда не отличался особо тонким вкусом, а представители младшего поколения оказались и вовсе чужды эстетике: "Королевский Сайгон" был помпезным и расфуфыренным донельзя, украшенным сотнями статуй и тысячами львиных барельефов, ни один из которых и отдаленно не походил на оригинальное изделие Кохинхины. Там были львы сиамские, бенгальские, пенджабские, цейлонские - какие угодно, только не из Кохинхины или Аннама. Но если вам удалось вытерпеть аляповатые краски и нагромождение скульптур, некоторой компенсацией могут послужить дорогие роскошные спальни - в такую приводят девушку, надеясь провести незабываемый вечер, не похожий на все предыдущие (что и может случиться с Хелен, принимая во внимание развитие событий).
Я повернулся, чтобы получить разрешение покинуть бухту, и в этот момент из люка над головой послышался женский голос - такой сиплый, будто его обладательница всю жизнь пила только дешевое виски и курила папиросы:
- Забудь об этом. Если Ифвин захочет, чтобы у тебя крыша поехала, то затрахает тебя до такой степени, что она никогда не встанет на место.
Первой моей мыслью было, что в верхний люк катера в поисках клиента забралась портовая шлюха - у женщины были спутанные обесцвеченные волосы, ярко-красная помада на губах, едва заметные шрамы от подтяжки кожи на лице, черные тени под глазами. - Груди тоже, наверное, перенесли не одну пластическую операцию, ибо торчали прямо перпендикулярно, как торпеды. Юбка, слишком тесная и короткая, открывала толстые ляжки с варикозными венами. Ей было как минимум шестьдесят. Обойдя вокруг стула, она встала передо мной и спросила:
- Войти можно?
Ответил катер:
- На борту обнаружен человек. Заранее вторжение не обнаружено.
- У меня с собой сканер, - сказала женщина, пристально глядя на меня. - Знала, что привлеку внимание, как только открою рот.
- Неидентифицированный человек, пожалуйста, назовите себя.
Женщина не ответила, и катер повторил просьбу, на этот раз более настойчиво.
- Мистер Перипат, пожалуйста, ответьте: вас взяли в плен?
- Ничуть, - ответил я, не спуская настороженного взгляда с незнакомки. Никак не мог решить, вставать с кресла пилота или нет. - Кто вы, черт побери?
- Меня зовут Билли Биард, и если ты собираешься отколоть очередную шуточку о бородатой женщине, не старайся понапрасну - я их все уже слышала. Ты получил мою записку сегодня утром?
- В газете, что ли? Да.
Я был скорее раздражен, чем встревожен, ибо вспомнил, что рассказывал о ней Ифвин. Я вообще ненавижу предателей - общение с человеком, работающим в Двенадцати Рейхах, действует мне на нервы, чего нельзя сказать об Ифвине, а от одной мысли об эмигранте, служащем в нацистской полиции, меня тошнит. Однако я старался не повышать голос, ибо знал, что катер запишет наш разговор.
- Так что тебе от меня нужно. Билли Биард?
- Называй меня просто мэм. Локальное предписание прыжковому катеру - отключиться.
Я услышал, как катер согласился, потом панель управления погасла, но прежде чем я успел возразить, Билли Биард сгребла меня в охапку и выдернула из кресла.
Даже без каблуков она была выше меня и сильнее настолько, что без труда могла поднять меня в воздух - что и не преминула сделать.
- В чем дело? - пискнул я.
- Мы много чего хотим узнать - начиная с вопросов, которые тебе задавал Ифвин во время сегодняшнего собеседования.
Я надеялся, что охранники Контека ворвутся в любой момент, но Морт предупреждал, что никто не будет охранять меня до тех пор, пока я не прилечу в Сайгон.
Может быть, они думали, что я уже покинул Сурабайо, поскольку не следили за движением в бухте.
- Я.., я действительно не помню все. - сказал я.
- Хочешь усложнить себе жизнь? - Она встряхнула меня, как кошка птенца. - Ты же знаешь, я могу задействовать все официальные каналы: могу арестовать тебя и посадить в местную камеру, и пусть твоя Хелен самостоятельно выясняет, куда ты запропастился. Я могу сделать тебе много всякого дерьма, и поверь, за мной не заржавеет. Держу пари, ты знаешь, что я из гестапо, потому что этот маленький поганый жидок Джефри Ифвин небось все рассказал, но он наверняка не упомянул, что я из Отдела Политических Преступлений. Думаю, тебе не нужно объяснять, что это значит.
Ей не надо было ничего объяснять. Двенадцать Рейхов в основном независимы - у них даже есть собственные гестапо, но в каждом гестапо Отдел Политических Преступлений - выше государства. Он получает деньги у местного правительства - столько сколько нужно, - но имеет свои суды, судей и исправительные заведения.
Этот Отдел подчиняется только Штабу Партии в Берлине. Каждый Рейх сам выбирает политический курс, до некоторой степени это относится и к обороне, но ни один из них не вправе решать, какое количество инакомыслия можно считать допустимым. Подобные решения всегда принимаются за них Отделом. Это одна из причин, по которой большинство эмигрантов, как и я, не хотят жить в Рейхе.
Я судорожно сглотнул и проговорил:
- Готов ответить на любые вопросы, но не думаю, что смогу найти ответы на все.
- Ты не можешь знать этого заранее. Позволь мне самой судить.
Она так резко швырнула меня обратно в кресло, что я потерял равновесие и больно стукнулся о спинку.
- Теперь отвечай. Какие вопросы задавал тебе Ифвин?
Хрипя, я выложил ей все, что помнил, но вопросов оказалось слишком много, и я запутался. Билли отвесила мне оплеуху, точно рассчитав силу удара, однако достаточно сильно, чтобы дать мне понять: при желании ей ничего не стоит выбить тройку-другую зубов. Потом она схватила меня за волосы, запрокинула голову и пристально посмотрела мне в глаза.
- Ты что, действительно ничего не помнишь?
- Нет!
- "Нет", - не помнишь или "нет" - не хочешь говорить?
Теперь ее голос смягчился, как будто она сейчас возьмет полотенце, протрет мое лицо или сядет рядом и спросит, как я себя чувствую.
- Не помню.
- Хороший ответ. Хоть что-то выяснили. Следующий вопрос: что ты можешь рассказать о человеке по имени Роджер Сайке?
- Не думаю, что знаю человека с таким именем.
Билли Биард вновь ударила меня, на этот раз в плечо.
Острая боль пронзила руку, плечо онемело.
- Человек, с которым ты почти каждую ночь разговариваешь в виртуальном баре. Кажется, ты называешь его Полковником.
Теперь я понял. Ну конечно, я знал его.
- А Роджер Сайке - его имя для широкой публики?
- Точно. Что ты можешь рассказать о нем?
- Ну, я зову его Полковник. По вечерам мы встречаемся и болтаем обо всем на свете. Он в отставке и живет в маленьком городке на тихоокеанском побережье Мексики. Мы обсуждаем рыбалку, лодки, полеты и.., я не знаю, что еще, - обычные мужские разговоры.
- Вы когда-нибудь говорили о соревновании за знамя Американской Лиги в этом сезоне?
- Я не знаю, о чем ты! - Я уже хлюпал носом. Боль и страх охватили меня; ожидание очередного удара парализовало волю, Билли уставилась на меня непонимающим взглядом, который выражал огромное удивление:
- Я тоже. Я тоже не понимаю, что значит этот вопрос.
Потом она резко и жестко ударила меня ботинком, сделала подсечку. Кресло пилота завертелось и я рухнул, на пол.
- Почему я тебя об этом спросила? Отвечай, почему. - Она опять пнула меня под ребра.
- Ты же только что сказала, что сама не знаешь!
- Ну вот, приехали.
Ссутулившись, Биард села в кресло и вздохнула.
- Ну ладно. Что ты можешь рассказать об убийстве Билли Биард в Сайгоне?
- Разве ты не Билли Биард? - спросил я в замешательстве, предпринимая попытки вытащить из-под себя ноги и протиснуться между Билли и люком.
- Отвечай на вопрос!
Я чувствовал себя последним идиотом. Может быть, именно это ей и было нужно.
- Я ничего не знаю об убийстве Билли Биард в Сайгоне. Я сам еду в Сайгон. Если тебя там собираются убить…
Она вскочила с кресла и прижала меня к стене.
- Какой кретин говорит, что меня убьют в Сайгоне?
- Ты сама! Ты спросила, что я знаю об убийстве Билли Биард в Сайгоне.
- Я действительно спросила об этом.
Ее взгляд ничего не выражал, как уже случалось два раза в течение нашего разговора, однако сейчас пустота сменилась приятной улыбкой.
- Твои ответы мне очень помогли. Это зачтется тебе в послужном списке, если ты когда-нибудь подашь заявление, чтобы стать гражданином одного из Рейхов. Ну, мне пора, большое спасибо и удачного отдыха.
Она развернулась и направилась к люку, прежде чем я успел вымолвить хоть слово. Билли прошла мимо меня, покачивая бедрами, как девочка-подросток, кокетливо помахала мне ручкой на прощание и скрылась в люке.
Я прохрипел:
- Прыжковый катер, срочное расконсервирование.